Владимир Колычев - Белая волчица
Был еще и третий вариант – рыльце в пушку. Дом в Англии, дети в Лондоне, бизнес в России, а душа и там, и здесь. Она мечется в ожидании налоговой проверки, например.
– Мы должны дать ребенку самое лучшее! – высокопарно заявила Охоткина, ничуть не сомневаясь в правильности своих суждений.
– Самое лучшее у ребенка – это его родители, – ответил Максим.
– И где сейчас отец моей дочери?.. – сказала женщина и чуть ли не враждебно глянула на него. – Он погиб, расстался с жизнью в этой самой стране!
– А в Англии люди не погибают? Там вообще преступности нет? В туманном Альбионе можно гулять налево-направо, спать с чужими женами, первыми встречными девушками, и за это ничего не будет, да? – не сдержался Максим.
– Спать с чужими женами?! – Охоткина вдруг как-то нахохлилась.
– Ваш муж содержал девушку, Женю Юдаеву, у которой был парень. Этот человек и подозревается в убийстве вашего мужа.
– Хотите сказать, что Антона прикончили из ревности?
– А разве его убили?
– Так вы же сами сказали…
– Что я сказал? – сощурив глаз, резко спросил Максим.
– Вы упоминали, что это было заказное убийство, – проговорила госпожа Охоткина и растерянно посмотрела на него.
– Я не говорил, что это было заказное убийство. Я сказал, что есть подозрение. У старшего лейтенанта Кустарева есть, а про себя я ничего не сказал, просто предложил вам выслушать мое мнение.
– Вы спросили, может, Антона заставили схватиться за оголенный провод?
– Может, этот парень и заставил вашего супруга схватиться. Роман его зовут, фамилия Аникеев. – Одинцов пристально посмотрел на Валентину Ивановну.
Он взглядом спрашивал у нее, знала она этого парня или нет.
– Не знаю такого.
Судя по ответу, Охоткина поняла его правильно. Но при этом она невольно почесала кончик носа. Физиология у человека такая. Когда он врет, кровь приливает к носу, к ушам, возникает желание почесать и то и другое.
– Он мог убить вашего мужа.
– С помощью сильнодействующего гипноза?
– Возможно.
– Из-за этой Юдаевой?
– Я допускаю такой вариант, не исключаю, что это было заказное убийство. Кстати, вы тоже так думаете. Во всяком случае, считали прежде. Поэтому и сказали Кустареву про Милюхина.
– Да, говорила.
– А сейчас что вы думаете?
– После того как погиб Милюхин, я не знаю, что и думать. Если он заказал Антона, то почему сам погиб?
– Да, как и ваш муж. Надеюсь, вы наследуете его состояние?
– Да, наследую. А что?
– Да мало ли. Вдруг Антон Сергеевич завещал свою долю Юдаевой?
– Нет-нет.
– Или Лене Киршановой?
– Ну уж нет!
– А почему нет? Он же бросил Киршанову?
– Да, бросил. Я заставила.
– Может, он чувствовал свою вину, хотел как-то реабилитироваться перед Леной?
– Не знаю, чувствовал он свою вину или нет, но завещание составил в пользу семьи.
– Семья важнее всего.
– А разве нет?
– Да, конечно. В этом не может быть никаких сомнений. Значит, вы знали про Лену? Вам было известно, что ваш муж встречался с ней?
– Да, знала.
– А про Женю Юдаеву?..
– Узнала после того, как все случилось. Поверьте, для меня это был удар ниже пояса.
– Скажите, вы работаете?
– А это имеет значение? – Охоткина возмущенно вскинула брови.
– Нет, но вопрос возник. Не столько насчет вашей работы, сколько насчет мужчины, который привез вас домой.
– Это мое личное дело! – встрепенулась женщина.
– Да, это ваша личная жизнь, и я не имею права вмешиваться в нее. Тем более что вы не впустили этого мужчину в дом. Вы давно его знаете?
– Я же сказала вам, что это мое личное дело! Я не хочу говорить с вами на эту тему. Скажу только, что Герман не имеет никакого отношения к гибели Антона.
– А я спрашивал вас, имеет он отношение к гибели вашего мужа или нет?
Охоткина хотела выплеснуть возмущение, но переизбыток чувств пережал ей горло, и она не смогла вымолвить ни слова. Только рот раскрывала, как рыба, выброшенная волной на берег. Женщина вытянула указательный палец и показала на дверь.
– Что-то вы недоговариваете, Валентина Ивановна. Вам что-то известно про Лену Киршанову. Если так, то лучше скажите. Мало ли!.. Вдруг там крамола какая-то, статья за соучастие где-то рядом?..
– Я прошу вас покинуть мой дом, – отчеканила Охоткина.
– Вы все-таки подумайте, Валентина Ивановна. Очень хорошо поразмыслите.
– Если вы сейчас не уйдете, я обращусь в прокуратуру!
Валентина Ивановна могла и не угрожать. Одинцов уже и сам собирался уходить. Пусть без улова, но с твердым намерением вернуться к рыбке, которая уже клюнула. Охоткина, скорее всего, что-то скрывала от него. Если так, то он должен вывести ее на чистую воду.
Глава 26
Настоящего профессионала так просто не выследишь. Тут нужны опыт и сноровка или хотя бы радиомаячок, заранее прикрепленный к машине. Гриша все понимал, поэтому к делу подошел с полной ответственностью, а необходимая техника у него имелась. Он прицепил маячок к машине никиткинского быка, вывел сигнал на монитор навигатора и поехал следом за этим путеводным огоньком.
Но прежде старший лейтенант выяснил, с кем имеет дело. Перекосов Арсений Викторович, сотрудник охранной фирмы «Бастион», подконтрольной гражданину Никиткину.
Кустарев установил личность подозреваемого, вышел на него, сел на «хвост», сопроводил к дому. Он заехал во двор и проследил, как Перекосов вышел из машины. Тот вел себя по-хозяйски, как будто домой приехал. Так оно и было. Это его адрес – улица Мира, дом семнадцать. Здесь он был прописан. Гриша всего лишь подтвердил данные, полученные из паспортного стола.
А дальше что? Одинцов не велел ему лезть в это дело, сказал, что сначала Лукомора нужно дожать, а потом уже и за Никиткина можно браться. Но авторитета дожимают убоповцы. По-черному ребята работают, пакуют братву без разбора – кого-то с наркотой на кармане вяжут, кого-то с оружием. Не сегодня завтра закончат, и останется от бочаровского «Лукоморья» одно воспоминание. Да еще Фраер, он же господин Никиткин.
Одинцов пока не хотел связываться с этим бизнесменом, даже сказал, что беспокоиться не надо. Лена сделала свое дело и Фраеру больше не нужна. Но Гриша так почему-то не думал. Поэтому он и занялся Перекосовым, пробил его личность, подтвердил адрес. Если вдруг что, то пусть эта сволочь пеняет на себя.
Он выждал время, подошел к машине Перекосова, наклонился, одной рукой взялся за шнурок на ботинке, а другой снял маячок, закрепленный на внутренней стороне крыла, над колесом. Нехорошего человека выследил, а заодно и потренировался.
Поздно уже, десятый час вечера, даже Перекосов домой вернулся. Грише тоже пора закругляться. Лена звонила, сказала, что ужин готов, спросила, когда он будет.
А завтра суббота. Если серьезных дел не будет, то этот день может стать выходным. Почему бы вина не выпить?.. Лена сама предложила, он не отказался. Ужин при свечах, романтический вечер, хмельная ночь. Как можно отказаться от такого удовольствия?
Гриша сказал, что сам купит вино, но Лена не согласилась. Она спросила, зачем ему тратить время на магазин. Супермаркет у них под боком. Мол, сама сходит. Тем более что масло сливочное закончилось и молоко. Раз уж она осталась на хозяйстве, то с нее и спрос. Так Лена и сказала.
Действительно, зачем ему тратить время на магазин? Пусть Лена сама выбор сделает, на свой вкус. Деньги у нее есть, да и бояться ей нечего. Перекосов дома, не следит за ней, значит, Лене ничего не угрожает.
Кустарев поставил машину во дворе управления, пешком прошел к дому, поднялся на четвертый этаж. Дверь он открыл своим ключом.
В квартире тихо, нет ни одной живой души. Свет горел только в прихожей, но из кухни доносились весьма аппетитные запахи. Значит, ужин действительно готов, а в магазин Лена отправилась только что. Пальто нет, сапог тоже, и сумочка отсутствует. Да, она действительно ушла.
Гриша разделся, взял телефон, набрал номер. Сейчас Лена скажет, что скоро будет, и он успокоится. Но ответа не было. В груди парня будто вдруг расплавилась какая-то ампула с двойной начинкой. Душу сначала обожгло, а затем залило холодом. Гриша суетливо оделся, вышел из дома и рванул к магазину.
Супермаркет был уже закрыт, но персонал еще не разошелся. Свет горел за стеклянными дверями. Охранник в униформе разговаривал с кассиршей. На губах у парня застыла плотоядная улыбка. Кассирша не очень молодая, но симпатичная, и этот ловелас не прочь был скоротать с ней ночь.
Гриша забарабанил в дверь. Охранник услышал его, с героическим видом глянул на свою собеседницу и с небрежностью крутого молодца направился к дверям. Манера движения ковбойская – шаг от колена, правая рука отведена чуть в сторону, чтобы вмиг выхватить револьвер из открытой поясной кобуры.
