Татьяна Гармаш-Роффе - И нет мне прощения
Ему казалось, что все это неправда. Так не бывает. То ли лично ему, Кису, толерантности не хватало, то ли все-таки ему лапшу на уши вешают рассказами о любви без всякого уважения. То ли – и даже скорее всего – слово «любить» он понимал иначе, чем другие.
Серегу он любил, потому что искренне уважал – за его безусловную порядочность, за острый ум, за великолепную способность к проблескам и догадкам. И все это несмотря на задолбанность множеством дел, которые полковнику приходилось вести одновременно. Да, у них чаще случалось так, что именно Кис приносил в клювике идеи и догадки, но Алексей иллюзий на этот счет не питал: он давно ушел из органов, жил на вольных хлебах частного детектива, был хозяином своему времени и своим мозгам, всегда имеющий возможность вволю поразмыслить над проблемой. Тогда как Серега умел и в полном цейтноте, и в немыслимом кавардаке вытащить из кармана блестящую идею!
– Классная мысль! – повторил он. – Хорошо бы еще найти ей подтверждение.
– Так я тебе чего звоню-то? Мы нашли!
– Да брось!
– Клянусь. Ты уже ушел, когда меня эта мыслишка в башку стукнула. И я ребят отправил на квартиру к Ивану. Они мне только что позвонили: нашли! За батареей! Четыре листка, выдранных из старого еженедельника! Там все описано: и как Гектор его нанял, к жене своей приставил; и как Иван в нее влюбился… Слышь, Леха, он Аиду действительно любил, прикинь! Это как-то утешает, а?
– Утешает, – согласился Кис. – Не все так подло в этом деле.
– И дальше он подробно рассказал, как его дочку похитил Гектор, как он дал ему поговорить немного с Оленькой, как пообещал жизнь девочки в обмен на «услугу» Ивана… Слушай, какими словами он закончил записку: «Гектор уже едет ко мне. Он не сказал точно, что хочет в обмен на жизнь Оленьки. Но я уверен: мою смерть. Аиду убил он, я не сомневаюсь. А теперь попытается подставить меня на новую роль: роль убийцы моей любимой. И выбора у меня нет.
Я не проклинаю тот день, когда согласился сыграть ухажера Аиды. Я был так счастлив с ней несколько коротких недель, как никогда.
Аида, слышишь ли ты меня? Где твоя душа сейчас? Смотрит ли она на земной мир, на меня? Я люблю тебя, Аида. И скоро буду с тобой, родная…» – Круто, да, чувак? – бодро спросил Серега, но Алексей услышал, как голос его чуть дрогнул.
Да и у него самого горло малость перехватило.
«Аида, я не знаю, где твоя душа сейчас… Смотришь ли ты на земной мир, слышишь ли меня? Но, если слышишь, то знай: ты нашла своего Героя. Достойного самой высокой оперы!..» – подумал Алексей.
– Думаешь, удастся Гектора посадить? – так же бодро спросил он.
– Если бы в нормальной системе, то на все сто! Но в нашей…
«Не выносить сор из избы», – вспомнил Алексей.
Сереге он о своем демарше – о попытке добиться содействия отца Аиды – рассказывать не стал. Это был его частный демарш частного детектива. И неудачный. А признаваться в неудачах неприятно.
– Как там получится, это уже другой вопрос. Но твоя догадка гениальна, – утешил он друга.
– Ага… – невесело откликнулся друг.
День восьмой
На следующее утро газеты и Интернет разразились заголовками: «ЛЮБОВЬ К ЖЕНЕ, БЕЗВРЕМЕННО ПОГИБШЕЙ ОТ РУКИ УБИЙЦЫ, ЗАСТАВИЛА ПОКОНЧИТЬ С СОБОЙ ВИДНОГО ФИНАНСОВОГО ДЕЯТЕЛЯ ГЕКТОРА АЛЕКСАНДРОВИЧА КОРЗУНЯ, КОТОРЫЙ ВЫБРОСИЛСЯ ИЗ ОКНА СВОЕЙ КВАРТИРЫ НА ВОСЬМОМ ЭТАЖЕ ЭЛИТНОГО ДОМА В ЦЕНТРЕ МОСКВЫ».
«Так вот как ты справляешься с «сором в своей избе», Тимофеич!.. А я-то, дурачина, не догадался вчера! – мысленно покаялся Алексей. – Но ты восстановил справедливость. Как сумел и счел нужным. Не вынося пресловутого сора, – красивенько так, возвышенно. Читатель рыдает, без сомнения. И ты его, читателя новостей, нагло, цинично обманул. Но если бы ты этого не сделал, Тимофеич, то, подозреваю, гулял бы Гектор, двойной убийца, на свободе до конца своих дней!»
Алексей сложил газету и набрал номер мобильного Александры.
– Сашка, я завтра вылетаю к вам! У нас ведь еще неделя отпуска остается, а?
Он услышал, как радостно завизжали малыши, когда Александра сообщила им, что папа прилетит. И подумал об Оленьке, у которой ни мамы, ни папы не осталось…
Алексей слишком часто сталкивался с несчастьями людей в силу профессии. И всегда старался поставить им некий внутренний заслон, чтобы чужие беды не вмешивались в его личную жизнь, в его мозги и чувства, в его восприятие мира. В этом плане он был сродни врачам, нарабатывающим психологическую защиту от болезней и бед пациентов, – иначе просто не выжить.
Но тут ребенок… Разве можно защититься от мыслей о ребенке?!
– Серег, – позвонил он дружбану, – а ты не думал, чтоб девочку эту, Оленьку, и в самом деле с Михаськой познакомить?
– Кис, ты, как выразился какой-то поэт, «зажигаешь свечи, когда уже наступило утро»!
– Хм… А утро, оно уже наступило? – тупо спросил Кис.
– Ага! Мы в выходной в полном составе, а именно: я с Юлей и Михаськой, а также с Лидией Самойловной и Оленькой, – идем в зоопарк!
Да, Кис знает, почему он любит Серегу. Иначе он любить не умеет: только когда уважает.
Примечания
1
См. роман Т. Гармаш-Роффе «Шалости нечистой силы», издательство «Эксмо».
2
См. роман Т. Гармаш-Роффе «13 способов ненавидеть», издательство «Эксмо».
3
«Обновлены».
4
См. роман Т. Гармаш-Роффе «Укрыться в облаках», издательство «Эксмо».
5
Гена принимал живейшее участие в расследовании в романе Т. Гармаш-Роффе «Вторая путеводная звезда», издательство «Эксмо».
6
М. Ломоносов.
7
См. роман Т. Гармаш-Роффе «Укрыться в облаках», издательство «Эксмо».
8
Персонажи фэнтези.
9
См. роман Т. Гармаш-Роффе «Вторая путеводная звезда», издательство «Эксмо».
