Мертвяк - Илья Владимирович Рясной
— Ты бы так со мной не говорил, шакал, если бы мои руки не были связаны, — гордо выпрямился Магомед.
Руки связаны? — Глеб задумчиво оглядел Магомеда, потом прикинул что-то про себя. — А что, идея. Как? — Он вопросительно взглянул на Артемьева.
Тот понимал его с полуслова. Улыбнулся и кивнул:
— По-моему, можно.
— Пошли, педик, — Глеб пинком поднял Магомеда и вывел в коридор. Зашел в третью по счету комнату — просторную и пустую. Здесь намечали разместить новую компьютерную систему. Но пока помещение пустовало.
— Э, вы чего? — с некоторым беспокойством спросил Магомед.
Глеб зашел к нему за спину, щелкнул замком, снял наручники и бросил Артемьеву. Тот поймал наручники на лету и начал лениво поигрывать ими, с интересом наблюдая за развитием событий.
— Ну, джигит, развязаны руки. Начинай, — предложил Глеб, вставая напротив горца.
— Ха, — хищно и недобро осклабился Магомед, потирая запястья.
Он посмотрел на Глеба, потупился, а потом молниеносно выбросил левую ногу вперед. С криком «кия» вертанулся, целя пяткой в голову противника. Ринулся вперед, нанося сокрушительный удар кулаком… И проехался лбом по каменному полу.
Застонав, Магомед, к удивлению своему, понял, что ни один из его молниеносных ударов не достиг цели. Противник не только ушел от атаки, но и сумел сбить его с ног.
Магомед перекатился, зная, что разлеживаться нельзя, ленивых добивают. Акробатическим рывком оказался на ногах, в боевой стойке.
Глеб стоял, слегка согнув ноги и небрежно приподняв руку. Магомед не узнавал этой стойки. Не борцовская, не боксерская, не каратистская. Вообще никакая. Может, этому здоровяку просто повезло. И не особенно-то он владеет боевыми искусствами. «Усмехается, шакал, — подумал Магомед. — Ничего, досмеется».
Он выругался.
— Языком лучше работаешь, чем руками, джигит, — усмехнулся Глеб.
— А, блядь!!! — вскрикнул Магомед и бросился в атаку. На этот раз расчетливо, с холодной яростью, на полную выкладку. Так, как дрался на первенстве России.
Коронная тройка — удар ногой и боксерская двойка руками… Магомеду показалось, что он достал противника. Во всяком случае, нога и рука впились во что-то мягкое. Такими ударами Магомед ломал черепицу и три доски. А тут они будто потонули в вязком сиропе. Противник словно бы обтек его и очутился где-то слева. Магомед превратился в запущенную на полные обороты боевую машину. С разворота удар локтем, прямой в голову, маячившую где-то поблизости. В тело.
С изумлением Магомед осознал, что он не в ладах с законом всемирного тяготения. Он владел своим телом, совершал привычные движения, отработанные в сотнях боев, но его влекло в сторону как пьяного. Вновь попытался принять боевую стойку, но заскользил вниз. Противник не бил его, не кромсал, будто ласково поглаживая, придавал его движениям немножко иное направление, порхая вокруг смертельной тенью. Магомед с ревом отпрыгнул, но тут пол опять ударил его — на сей раз по спине. Глеб склонился над Магомедом, отвесил ему легкую пощечину и легко отпрыгнул в сторону.
— Сучий сын! — взвизгнул Магомед, опять оказываясь на ногах. — Я-а-а-а!
С истошным, полным животной ярости криком он бросился вперед. Он знал, что в таком состоянии его не остановит ничто. Он готов был смести хоть плотину, хоть крепостную стену… И опять зарылся в пол.
— Чего, абрек? — участливо спросил Глеб. — Кинжала не хватает?
Он вытащил из заднего кармана кнопочный нож и кинул Магомеду.
— Пользуйся.
— Хе, — хмыкнул Магомед, радостно ловя нож. Нажал на кнопку. Блеснуло длинное лезвие.
Магомед не узнавал технику противника, хотя знал о единоборствах немало. Похоже на айкидо… Да нет, какое там айкидо? Айкидо против карате — игрушка. Нужно быть мастером не намного хуже основателя этого вида борьбы Уэсибы Морихея, чтобы забить хорошего каратиста. Что же это такое, шайтан возьми этого неверного?! А, что бы там ни было, против ножа этому собачьему сыну не выстоять!
— Кхэ! — Магомед опять ринулся в атаку.
Ножом он владел виртуозно. Тот легко перелетал из руки в руку и мелькал молнией, совершая неожиданные, трудноуловимые движения. Магомед двинулся вперед. Он знал, что сейчас убьет противника…
Дзинь — нож отлетел в сторону. Магомед увидел близко перед глазами пол. Он стоял на коленях — с завернутой за спину рукой.
— Это тебе не с детсадами воевать, петух. — Глеб ткнул Магомеда лицом в пол. — Вот такая должна быть твоя поза. На коленях.
Магомед сглотнул сопли. Глаза его наполнились слезами. От боли, страха и обиды. Так худо ему было только тогда, когда спецназовец засунул ему в рот «лимонку». Тогда Магомед пошел на предательство. А сейчас?
— Вот теперь поговорим. — Глеб отпустил Магомеда. Теперь перед ним был другой человек.
— Бляди русские, — прошептал Магомед упрямо, но уже не с той снисходительностью. — Ненавижу.
— Угу, — кивнул Глеб. — Ты хоть знаешь, где находишься?
— В госбезопасности.
— Э нет, абрек. Ты в прихожей на тот свет.
— Как это?
— У тебя один шанс. Рассказывай, где взял «синий лед» и когда встреча с покупателем.
— Нет! Не знаю!
— Знаешь.
И Магомед рассказал все, что знал.
— Значит, встреча послезавтра. Все состоится, если ты позвонишь и назовешь кодовую фразу, — резюмировал Артемьев.
— Да. Теперь уже не состоится.
— Состоится, — возразил Глеб. — И ты пойдешь на эту встречу. А напарником пойду я.
— Нет! — воскликнул Магомед.
— Никуда не денешься.
Магомед ошарашенно уставился куда-то в пол. Потом вдруг с неожиданной легкостью произнес:
— Договорились.
— И не дури. У нас в заложниках остается твой двоюродный брат.
— Понимаю. Поэтому согласен.
«Аллах с ним, с Асланом. Все равно он подлец. И ничуть меня не уважает», — подумал Магомед. Когда его ставили на колени, у него Появилось два подавляющих все остальные желания — выжить и поквитаться. И какие такие братья могли остановить его? Он пожертвовал бы и собственными родителями!
— На все согласен, — повторил Магомед, пряча злобную горскую усмешку.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Часть третья
Оперативная комбинация
⠀⠀ ⠀⠀
Настроение у Зевса было неважным. Его не покидало предчувствие грядущих неприятностей. Не оставляли мысли о намечаемой операции. Борьба двух теневых структур вступала в стадию кульминации.
— Ратоборец очень рискует, — сказал Артемьев с кислым выражением на лице.
— Ты можешь предложить что-то иное? — Генерал Бородин встал из-за стола, уселся на мягкий кожаный диван в углу комнаты и пригласил Артемьева присесть. — Ты не против? — Он налил себе стопку коньяку и поднес к губам. — Нет у нас иного выхода, как
