Татьяна Степанова - Душа-потемки
– Почему?
– Да потому что они сдохли, – Ануфриев стиснул кулак, на секунду его до этого бесстрастное лицо исказилось от гнева, – Ракова и Луценко застрелили в Одессе в августе девяносто третьего. Мы сначала подозревали, что это кто-то концы убирает, тот, кого мы еще не знаем и кто стоит за всем этим, за всей этой грандиозной аферой с ограблением. Но…
– Что «но»?
– Оказалось, это банальная криминальная разборка. Луценко – он сам родом из Одессы, вернулся туда после увольнения с Гознака к своему брату, а тот открыл небольшую автомастерскую. Этот второй – Раков – приехал к ним в Одессу отдыхать – старые ведь кореша, может, что и обсуждали касаемо золота. Мастерская находилась в пятиэтажном здании на Канатной, а здание это уже купил некий делец, но у брата Луценко была оформлена долгосрочная аренда, и он все никак не хотел уступать. Свара началась. Короче, однажды утром их всех нашли в подвале мастерской – избитых, с пулями в затылке. Между прочим, фамилия человека, который купил то здание в Одессе, должна вам кое о чем говорить – Шеин.
– Шеин? – воскликнул Гущин.
– Он самый. Сейчас известная в столице личность. А тогда, в начале девяностых, только начинал все под себя грести – тут у нас, в Сочи, на Украине, в Абхазии на побережье, только там погорел по-крупному. По оперативной информации, устранением неугодных конкурентов у него занимается некто Одессит – фамилия Южный, зовут Марк.
Гущин и Елистратов переглянулись.
– Этот никогда нигде не светился, никогда не привлекался, вряд ли что найдете на него в своих информационных базах, – Ануфриев помолчал. – И тем не менее, по нашим данным, замешан сразу в нескольких крупных делах с отчуждением собственности… по двум из этих дел бывшие владельцы были найдены мертвыми: один – вроде как несчастный случай, автокатастрофа, второй – утопление в собственном бассейне в особняке на Кипре.
– Ну а третий фигурант, наш электрик, Сергей Ванин, он-то хоть жив? – спросил Елистратов.
– Был жив, проживал в Москве, имел семью: женился на женщине с ребенком. Вот тут его последний адрес местожительства – квартира жены. Умер в январе от рака.
– Я ж говорю, прямо мистика какая-то, все мертвы, кого ни возьми, – Гущин пододвинул к себе дело. – Ну и что все это нам дает? Если что они тогда и провернули с этим золотом, то все в могилу с собой унесли.
– Может, не все? Может, состоялась передача информации в другие руки, – сказал Ануфриев.
Гущин перевернул страницу. Впервые у фигуранта из «старого» списка – у этого электрика появился хоть какой-то адрес. Гущин решил записать его для себя. Так… где он там проживал, этот тип, который умер и которого так безрезультатно подозревали… Москва, улица Красного Маяка… это, кажется, в районе метро «Пражская»… а в восьмидесятом он, наверное, жил где-то недалеко от универмага, раз обслуживал ЖЭК, обычно тогда старались нанимать сотрудников из местных… можно узнать у родных его прежний адрес, хотя что это дает… Супруга Петрова Оксана Дмитриевна и дочь… это его приемная, наверное, он ведь женился на женщине с ребенком… дочь Петрова Вероника…
Гущин откинулся на стуле.
– А у нас, кажется, еще одно совпадение, – сказал он.
Елистратов быстро глянул.
– Проверим, наша ли это продавщица из универмага. Ее допрашивали, там в протоколе адрес прописки.
Адрес по улице Красного Маяка совпал.
– Не вижу энтузиазма на ваших лицах, – заметил Ануфриев. – Кажется, вы совсем не рады, коллеги, что я предоставил вам столько новой информации по этому старому универмагу. Между прочим, я думал, что его давно уже сломали. Сейчас все ведь ломают. Но нет, он еще стоит.
– Не только стоит, но и торгует, – Елистратов достал рапорты сотрудников вневедомственной охраны о памятном ночном происшествии. – Не только торгует, но и возбуждает умы. Вот, коллега, ознакомьтесь в свою очередь, мы это пока не приобщаем официально к делу, но тщательно проверяем. Ваша служба славится неординарностью мышления сотрудников. Может, сделаете какие-то свои выводы из вышеизложенного? Мы с товарищем полковником с удовольствием послушаем ваши соображения.
Глава 45
АРОМАТЫ
Это произошло в субботу днем. Борис Маврикьевич Шеин приехал в Замоскворецкий универмаг, открывшийся, несмотря ни на что, точно в девять, не один и не с Марком Южным, а с Василисой Краузе.
И продавщица Вероника Петрова увидела их первой. Красавица-жена юриста Краузе… Она редко, но приезжала в универмаг – порой вместе с мужем, иногда одна, но теперь и слепому стало бы ясно: эти двое – красотка и босс – новая пара. Любовники.
С момента свидания в отеле Шеин и Василиса не расставались. Василиса не сочла нужным даже позвонить мужу. Скандал, устроенный им в доме матери, – вполне удобный и долгожданный предлог для окончательного разрыва отношений. И пусть думает что хочет, пусть хоть совсем захлебнется своей истерикой. О том, что случится потом и как станут развиваться ее дальнейшие отношения с мужем и свекровью, Василиса сейчас старалась не думать. Гнала от себя все эти мысли. Потом, потом разберемся… Может, и разбираться уже ни к чему, может, Шеин через минуту сделает ей официальное предложение соединить их судьбы.
Потом, потом, все потом, а сейчас…
– Новый аромат от «Ив Сен-Лоран», его Кейт Мосс рекламирует, ролик стильный. А это вот DKNY, тоже новый, немножко похож на их прежний «Зеленое яблоко», но другая гамма… Попробуйте, пожалуйста.
Шеин оставил ее, направился в пустовавший кабинет менеджера – управляющего, где в компьютере находились все документы по универмагу, и Василиса, чтобы скоротать время, зашла в парфюмерный отдел. Веронику Петрову она не знала ни по имени, ни по фамилии, не утруждала себя этими подробностями, но в лицо все же ее узнавала.
Смазливая мордашка… такая далеко может пойти, если, конечно, снять с нее все эти тряпки, эту серую униформу продавщицы и как следует приодеть.
– А это «Шанель» – тоже новый аромат, – Вероника Петрова, обслуживавшая знаковую покупательницу, распылила из флакона-тестера на полоску картона духи и хотела отдать Василисе.
Но та не взяла.
– Ненавижу «Шанель».
– Ой, как можно ненавидеть «Шанель», это же классика, прелесть. Это навечно.
Василиса смотрела на Веронику. Как тебе объяснить, пташка-дешевка… Как сказать, что это аромат… это вонь той жестокой войны, что до сих пор продолжается в доме, где я – не я, а просто жена и невестка. «Шанель» во всех своих проявлениях «носит» моя дражайшая свекровь, и мой муж-тряпка от этого аромата тащится, теряет последний ум. Вот поэтому я все это так ненавижу.
– А есть что-нибудь еще из новинок? – Василиса обворожительно улыбнулась.
– Конечно… вот сюда, пожалуйста, к этому стенду. Вот тут у нас…
– Ой, я вижу, у вас тут новая косметическая линия «Морская» появилась. Я ею пользовалась как-то, просто чудеса творит с кожей. – Василиса направилась к противоположному стенду, прочь от Вероники. – Увлажняющая линия, как здорово… ночной крем для лица… А сыворотка? Я тут что-то не вижу сыворотки, у нее текстура как раз для лета.
– Ее сейчас нет, то есть на складе она есть, но официально в продажу поступит лишь с завтрашнего дня.
– Завтра? Отлично, я обязательно заеду. Это просто здорово… А скидку сделаете? Я хочу снова попробовать эту линию. Я обязательно к вам заеду еще раз. Так, значит, завтра?
Василиса произносила все это, мило улыбаясь, смотря по сторонам – не появился ли Шеин.
– А как тут у вас вообще дела? – спросила она.
– Все хорошо. Работаем.
– Но я слышала, тут у вас… неприятности большие… убийства.
– Извините, нам не разрешено об этом говорить.
– Да бросьте, это с покупателями, – глаза Василисы вспыхнули от любопытства. – Вы что, не знаете, кто я?
– Извините, – Вероника Петрова скромно потупилась. – Нам запрещено об этом судачить, меня уволят.
– Слышала, что девушка говорит?
Василиса обернулась – за ее спиной стоял Алексей Хохлов. Она не заметила, как он вошел в парфюмерный отдел.
Это самое «слышала» он произнес почти грубо – после памятного ночного скандала в доме на Рублевке, после задержания милицией и освобождения усилиями Ольги Аркадьевны он словно решил больше не церемониться ни с кем из семейства Краузе.
Василиса окинула его взглядом – что ж, по крайней мере, вкус у дражайшей свекрови недурен. Усмехнулась и покинула парфюмерный отдел.
Чудесную сыворотку выложат на прилавки завтра, и она вернется сюда за этой покупкой.
А пока… пока Шеин занят, можно все тут хорошенько осмотреть. Она оглянулась по сторонам – по первому этажу бродили редкие покупатели.
Нет, нет, нет, она же слышала, как Шеин по телефону говорил с Марком – это где-то там, наверху.
Василиса взглянула на себя в зеркало, на сотую долю секунды ей почудилось, что за ее спиной мелькнула тень, зыбкий силуэт.
