Сергей Донской - Правильный пацан
Лицо Шумихина, заметно увеличившееся в размерах, больше всего походило на жуткую дикарскую маску. Просто ходи и распугивай злых духов, без всяких заклинаний. Одни его усы чего стоили – черно-бурые, слипшиеся клочьями.
Похоже, Сергею зрелище тоже не слишком понравилось, потому что, окинув взглядом пленников, он попросил Риту:
– Обмой-ка им личики. Под передним сиденьем есть вода в баллоне.
– Зачем? – удивилась девушка. – Посмотри, какие красавцы!
– Страна должна знать своих героев, – пояснил Сергей. – Так что захвати камеру. Пора запечатлеть эту парочку для потомков.
– Я всегда с собой беру видеокамеру, – пропела Рита, скрывшаяся за громадой джипа.
– Что вам от нас нужно? – прошепелявил Шумихин. – Вы хоть понимаете, с кем имеете дело?
Удивительно, но он все еще пытался хорохориться.
«Идиот, – подумал Женя, закрывая глаза. – Помалкивал бы – целее будет».
– Мы имеем дело с членами преступной группировки, – спокойно произнес Сергей. – Один из них рядится в милиционера, что только усугубляет его вину. Я верно излагаю?
– Ты сам-то кто такой? – спросил Шумихин, не тратя время на отпирательства.
– Брат Тамары Ледневой, – представился Сергей. – А моя ассистентка – дочь Натальи Овсеевой. Понятия не имею, сколько там еще доверчивых баб у вас на счету, но дела это не меняет.
– Какого дела?
– Ну, не уголовного, не волнуйся, капитан. Дела такого рода не требуют ни свидетельских показаний, ни протоколов, ни судебных заседаний. – Сергей эффектно припечатал трофейный ствол к капоту джипа и подвел черту под сказанным: – Никакой юридической мороки. Пара выстрелов в упор, и все. А тот малюсенький шанс, который у вас обоих имеется, я даже упоминать не хочу.
– Почему? – вырвалось у Жени.
Сергей наградил его задумчивым взглядом.
– Потому что мне не хочется давать вам шанс. Мне хочется убить вас, и дело с концом.
– Вот и убей, – посоветовала ему Рита таким безмятежным тоном, словно речь шла не о людях, а о паре пасюков, угодивших в крысоловку.
Приблизившись к пленникам, она принялась поливать их водой из пластиковой бутылки. По ее лицу было заметно, что она предпочла бы воспользоваться бензином, а потом зажечь спичку, и рука у нее при этом не дрогнула бы.
Мокрый Шумихин заерзал, завозился на земле. Когда он заговорил, тембр его голоса перескакивал с сиплого баритона на звонкий фальцет. Как будто он себя пробовал поочередно то в роли взрослого мужчины, то в роли попавшего в беду тинейджера.
– Заправлял всем Березюк, я только выполнял его распоряжения, – говорил Шумихин, мучаясь из-за своей невнятной дикции. – Являясь моим непосредственным начальником, он обманным путем втянул меня в свои махинации, а потом шантажировал, угрожая разоблачением. Лично я неоднократно пытался убедить Березюка отказаться от преступных намерений, но…
– Погоди, – поморщился Сергей. – Не части так, капитан. Все это никому не интересно.
– Но я ведь даю показания, – заволновался Шумихин. – Добровольно.
– Разве тебя кто-нибудь об этом просил?
– Тогда что от меня требуется?
– Одна маленькая формальность, – вмешалась Рита. – Та самая, на соблюдении которой ты обычно настаивал. – Она не скрывала распирающего ее злорадного торжества. – Посмотрим, придется ли тебе по вкусу то, что ты предлагаешь другим.
– Не понимаю, о чем ты говоришь! – твердо заявил Шумихин. – Тут какая-то ошибка.
– Ты сам ошибка. Ты и тебе подобные. – Ритин голос зазвенел от негодования. – Вы даже хуже бандитов, потому что прикрываетесь милицейской формой. Весь беспредел из-за вас. Это вы вывернули законы наизнанку. Это вы готовы сгноить в тюрьме любого, кто не заплатит вам дань. А все те ублюдки, которые годами расхаживают на свободе, тоже на вашей совести!
– Я что же, за коррупцию в ответе? – возмутился Шумихин. – В общегосударственном масштабе?
– Нет, – заверил его Сергей. – Ты ответишь за себя лично, капитан. В масштабе один к одному.
– И если захочешь жить, то выполнишь ту маленькую формальность, о которой я тебе говорила, – напомнила Рита.
– С какой стати здесь распоряжается эта пигалица?
Риторический вопрос Шумихина завис в воздухе.
– Хм, – пробормотал Сергей, вертя в руках видеокамеру с откидным видеоискателем. – Где тут переключатель на ночной режим съемки?
– Я могу помочь, – скромно предложил Женя, уверовавший в то, что происходящее его никак не касается.
– Без сопливых обойдемся, – осадил его Сергей.
– О какой формальности идет речь? – нервничал Шумихин, на которого по-прежнему никто не обращал внимания. – Что вы задумали?
– Готово, – объявил Сергей, устанавливая видеокамеру на капот джипа. – Рита, посмотри, пожалуйста, попадают ли в кадр будущие кинозвезды. Если нет, то позаботься об этом. Будет обидно, если их старания пропадут даром.
– Какая формальность? – не унимался Шумихин. – Да что же это такое происходит, а? Развяжите меня! Немедленно развяжите!
– Достаточно того, что штаны с вас сняли, – бросил Сергей с кривой усмешкой.
– Вы не смеете!.. От-пус-ти-те!
Покосившись на постепенно впадающего в истерику соседа, Женя вдруг понял: сейчас произойдет нечто такое, что даже в самом жутком кошмаре не привидится. Шумихин знал, о чем идет речь. Даже бурые разводы крови не могли скрыть бледность на его лице.
Ухмылявшаяся до сих пор Рита сделалась совершенно серьезной.
– Помнишь, что ты предложил сделать Тамаре, прежде чем отпустить ее на свободу? – спросила она.
– Ничего я не помню! – заорал Шумихин. – Ничего я не знаю!
– Еще один такой вопль, – предупредил Сергей, – и ты покойник. Смотри. – Он щелкнул затворной планкой демонстративно поднятого пистолета. – Теперь в ход пойдут либо видеокамера, либо ствол. Лично я предпочитаю второй вариант. А вы?
– О чем он? – прошептал обмерший Женя.
Шумихин лишь горестно замычал, извиваясь на земле гигантской гусеницей. А когда Сергей в нескольких словах объяснил, что должны будут поочередно проделать пленники перед немигающим видеоглазом камеры, Женя тоже задергался, силясь если не освободиться от пут, то хотя бы провалиться сквозь землю.
5
Спустя двадцать минут джип фыркнул и снялся с места, пренебрежительно обдав пленников выхлопными газами. Проследив за уплывающими во мрак габаритными огнями, Женя подумал, что вот так и жизнь пройдет. Была и нету. Успеешь только подумать: зачем?
Он перевел взгляд на раскинувшееся над ним небо. Там сверкали мириады звезд, но ни на одной из них Жене не было приюта. Как и в этом мире, где он лежал связанный и опущенный ниже любого валяющегося рядом окурка. Разговаривать о чем-либо с Шумихиным не хотелось. Только плеваться. Кстати, капитан милиции был поглощен аналогичным занятием.
Ни он, ни Женя не испытывали к друг другу той близости, которая могла возникнуть, будь один из них женщиной. Каждый переживал свой собственный позор, и каждый являлся свидетелем такого же унижения другого. А видеокассета, бесстрастно зафиксировавшая падение обоих, укатила в неизвестном направлении. Грозя всплыть в самом неожиданном месте, в самый неожиданный момент.
В обещание Сергея не делать копии Шумихин не поверил. Какой дурак добровольно откажется от такого компромата? Отныне он, капитан милиции, превратился в послушную марионетку в чужих руках. Сегодня ему велели раздобыть все документы, касающиеся Тамары Ледневой и Натальи Овсеевой, а завтра прикажут что-нибудь еще, и он не осмелится отказаться. Потому что человек, о котором известно такое, уже в общем-то и не человек вовсе. Всеми презираемый отброс общества, место которого всегда возле параши, даже если его и не угораздит попасть за решетку. Вечный изгой.
– Что делать будем? – спросил Женя. Его голос прозвучал глухо, потому что он не смотрел на соседа.
– Можем заняться повторением пройденного материала, – мрачно сострил Шумихин. – Повторение – мать учения.
– Ага, мать… – дальше последовали сплошные ругательства.
– Фу, как грубо! Ты, дорогуша, теперь деликатным должен быть, ласковым.
– Очень смешно! – Отвернувшись, Женя сплюнул.
– Ты морду не вороти, – зло сказал Шумихин, заподозрив, что плевок адресован лично ему, хотя и направлен в сторону. – Ты сюда гляди, когда со мной разговариваешь!
– Да пошел ты!..
– Что? Что ты сказал?
– Что слышал.
Ну вот, первый камушек в огород Шумихина уже брошен. И кем? Ничтожным пижоном, который еще недавно и вякнуть в присутствии капитана не смел, ходя исключительно на задних лапках или с поджатым хвостом. Если так пойдет дальше, то завтра Шумихина станет мешать с дерьмом каждый кому не лень.
– Ты, Женя, напрасно пыжишься, – сказал он, трогая языком распухшие губы. – Нам теперь с тобой ссориться никак нельзя. Мы с тобой, можно сказать, близнецы-братья теперь… Кто более матери-истории ценен?
