Ева Ланска - Wampum
— Давай сделаем ребенка! Прямо сегодня! Прямо сейчас!
Соня округлила глаза, потому что сдерживаться больше не было сил. Она хотела рассмеяться, но глупая улыбка — это максимум, на что ее хватило.
— Ты сошел с ума?
— Да ты что? Это — гениальная идея. Ты ничего не понимаешь. Тебя, беременную, могут не посадить!
— Это с каких пор беременных не сажают за двойное убийство?
— Ну… положение могло усилить состояние аффекта.
— С состоянием аффекта у меня все в порядке. Но упекут меня по-любому. Если не в тюрьму, то в психушку точно.
Павлик, плюхнулся рядом с Соней на диван. Он обнял ее за плечи и прижал к себе.
— Ой, ну ты со своими убийствами совсем голову потеряла. Если ты родишь на зоне, тебе убавят срок.
Соня с раздражением отряхнула руку Павла со своего плеча и встала.
— Тебе что, не терпится родить еще одного такого лузера, как мы? С искалеченным детством? С уродами-родителями? Чтоб над ним смеялись, как над тобой все детство, обзывая то «педиком», то «алкашом»?
— А чего это сразу педиком? Других слов нет?
— Паша! Опомнись! Тебя «алкашом» называли не потому, что ты бухал в детстве, а потому что ты сын алкашей! А он будет сын педика и зэчки или шизофренички! Ты бред несешь, Паша. Полный бред!
Павел подошел к окну и застыл в своей привычной позе — он смотрел в окно, сложив на груди руки. После долгой паузы он произнес:
— Вот посадят тебя, и я с ума здесь сойду от одиночества. С кем я еще смогу поговорить, кто меня согласится выслушать в два часа ночи?..
— Заведи себе кошку, — отпихнула приятеля Соня.
— Не хочу кошку! — Павлик уронил лицо в ладони. — Вот если бы ты родила бэйбика, я был бы не так одинок. Я бы его растил и видел в нем тебя.
По лицу Павла текли слезы. Соня подошла к нему, обняла и поцеловала в макушку.
— Паш, не плачь. Может, все еще образуется. Может, мне удастся улететь отсюда на время.
Павел резко обернулся.
— Куда?
— За границу. В психо-неврологическую клинику. Я жду. За мной должны приехать. Либо это будут менты. Либо мой замечательный сосед.
Лицо Павла озарила радостная улыбка.
— Вот тот? Который нам помог донести… — он шмыгнул носом.
— Да. Он работает в турагентстве и обещал пробить мне билет на ночной рейс. Я могу успеть улететь.
— Возьми меня с собой! — Павел упал на колени перед Соней.
— Встань, ты что? Ненормальный!
— Сонечка, мне тоже очень-очень надо в клинику! Меня этот город окончательно с ума свел! И тут еще ты со своими приключениями! Я тогда чуть не врезался на твоей машине, помнишь? Видишь, мне тоже нужна помощь!
Соня пятилась от Павла, но тот продолжал ползти за ней, хватая ее за ноги и умоляюще глядя в глаза.
— Паша, хватит! — Соне пришлось прикрикнуть на обезумевшего друга. Она спиной съехала вниз по стене, села на пол рядом с ним и положила его голову себе на плечо.
Так они сидели и молча смотрели перед собой. Говорить больше было не о чем.
Краско сидел за рабочим столом в своем кабинете и заполнял бюджетные отчеты, когда зазвонил стационарный телефон.
— Максим Александрович, вас из туристического отдела беспокоят, — раздался мягкий женский голос в трубке.
— Да, слушаю.
— На имя Софии Леонидовны Воробьевой приобретен билет на рейс, вылетающий завтра в 4 часа 30 минут утра по московскому времени из «Домодедово».
Краско перестал писать и оторвал глаза от бумаг.
— Срочно бронируйте мне билет.
— Максим Александрович, на этот рейс все билеты раскуплены.
— Что значит «раскуплены»? — заорал Краско. — Значит, снимите кого-нибудь с рейса! Вас что, надо учить простейшим операциям? Или вы с луны сегодня свалились прямо к себе в отдел? — Руководитель в бешенстве бросил трубку, встал и принялся ходить по кабинету.
Краско не ожидал от Сони такой прыти. Поразмыслив, он понял, что причиной столь скорого отъезда могла стать обыкновенная паника.
«Наверное, менты прижали ей хвост».
С этой мыслью Максим Александрович включил компьютер, зашел на внутренний Интернет-сайт, где хранилась база данных всех граждан России, находивших в розыске.
Сони среди них не было.
Краско поднял трубку рабочего телефона и набрал номер охраны:
— Да. Это Краско. Машину мне срочно.
Оставалось мало времени, и о поездке в общественном транспорте не могло быть и речи.
Андрей стоял с чемоданом своих вещей на лестничной площадке и запирал ключом дверь, когда раздался шум открывающегося лифта. Оттуда вышло три человека, один из них был в милицейской форме. Самый высокий и плечистый показал пальцем на дверь в Сонину квартиру: «Вон. Вон туда он зашел». Плечистый парень обращался к полному мужчине лет сорока пяти. Рядом с ним стоял худой, усатый эмвэдэшник в форме, к которому полный мужчина обратился:
— Ром, давай.
Эмвэдэшник подошел к двери и нажал кнопку звонка. Слышно было, как сигнал гулким эхом отозвался в пустой квартире. Но дверь никто не открыл. Полный мужчина повернулся к Соболеву.
— Добрый вечер. Старший следователь Беличко Михаил Васильевич. — Беличко достал свое удостоверение и махнул им перед лицом Андрея. — Не подскажете, кто проживает в этой квартире?
Соболев понял, что за Соней пришли. До вылета самолета оставалось чуть больше трех часов. Им надо было выиграть время.
— Да тут какая-то ведьма живет, — мгновенно сочинил Андрей.
— Как ведьма? — нахмурился Беличко.
Охранник отшатнулся и стал ближе к лифту.
— Ну, эта… как их там? Гадалка!
— А сколько лет гадалке той? — Михаил Васильевич не имел оснований не верить взрослому солидному мужчине с чемоданом в руке.
— Ну, лет пятьдесят, наверное… К ней круглые сутки люди ходят. А че, обманула кого? — Андрей кивнул в сторону охранника, вжавшегося в стену на лестничной площадке.
— Куда она в такой час ночи пойти могла? — Беличко не унимался.
— Ну, не знаю. Она либо спит, либо с собачкой своей гуляет.
— Какой собачкой?
— Ну, маленькой. Олененок такой, знаете? — Андрей взглянул на свои часы. По идее, Соня должна была его уже ждать на парковке соседнего дома. — Простите. Я в аэропорт. Самолет у меня.
Соболев уже спускался вниз в кабине лифта, в то время как Беличко, Тульцев и перепуганный охранник Ухова продолжали стоять перед дверью в Сонину квартиру и нажимать кнопку звонка в надежде разбудить ведьму.
Соня подходила к своему «мини», когда подъехал Андрей.
— Все в порядке? — спросили они друг друга одновременно и заулыбались.
— Билет у тебя? — Соня скрестила на груди руки и передернула плечами. Ей было несколько прохладно в шелковом летнем плаще, надетом поверх рубашки. На ее плече висела маленькая театральная сумочка, в которой был паспорт, пачка стодолларовых купюр и пара кредитных карточек. Ноутбук она оставила у Павлика.
Без вещей Соня еще ни разу никуда не летала. Но это ее не смущало, потому что у нее и теперь не было ощущения, что она куда-то полетит.
— Да. Садись.
Только когда Соня села рядом с Андреем и внимательно рассмотрела информацию, напечатанную на нескольких листках билета, ощущение предстоящего приятного путешествия впервые захватило ее. Она прикрыла глаза.
Неужели скоро ее ноги будут ступать по мягкому теплому песку, а морская вода будет щекотать ее кожу, кокетливо заигрывая с ней пенистыми волнами? Неужели скоро рядом не будет ни мобильных телефонов, ни пробок на дорогах, ни вонючего, пропитанного выхлопными газами воздуха?
Эйфория фантазии продлилась недолго. Когда машина Соболева выезжала с парковки, Соня обернулась, чтобы взглянуть в последний раз на дом, в котором прожила несколько лет. Прямо у входа в здание стояла черная «Волга» старшего следователя Беличко.
Соня сползла вниз и спряталась за Андрея, опасаясь, что ее могут увидеть. Тот сделал вид, что не заметил странного поведения своей спутницы.
Первую половину пути они ехали молча. Соня никак не могла отделаться от тяжелого чувства, давящего ей на грудь. С тех пор, как она увидела эмвэдэшную машину во дворе своего дома, она мысленно переносилась туда, в компанию Беличко, пытаясь представить возможные варианты развития событий.
Тот факт, что она не взяла ни одного чемодана, ни одной вещи с собой, тот факт, что она оставила квартиру в повседневном состоянии, должны были сыграть ей на руку. Даже если Беличко взломал бы дверь, он не нашел бы признаков того, что жительница квартиры ударилась в бега. Ее все равно бы стали искать, но пока без паники. Без труда нашли бы ее машину. Потом вышли бы на Павлика. Тот должен был им сказать, что не знает о местонахождении подозреваемой, потому что они поссорились, и он отобрал у нее ключи от машины, так как она была в нетрезвом состоянии, и он не хотел, чтоб она садилась за руль.
