Вячеслав Жуков - Кукушка
Эта коварная мысль вошла в ее голову еще дорогой, пока ехала сюда в машине. Тогда у нее созрел четкий план, как надо поступить, чтобы избавиться от этой девчонки, с которой начались их беды. И пусть это будет жестоко с ее стороны. Но она должна сделать то, чего не сумел Костик.
Если бы сейчас Лилия Станиславовна подошла к зеркалу, то ужаснулась бы, потому что оттуда на нее глянула бы постаревшая в одночасье женщина с осунувшимся лицом и глазами, в которых отражался невыносимый страх. Словно это глаза затравленного зверя, оказавшегося в ловушке.
Вспомнив про угрястого капитана, который час с лишним полоскал ей мозги, Квинт оскалилась в улыбке.
– Самонадеянный глупец. Он думает, что меня так просто взять. Сейчас. – Она остановилась у окна, дрожа от нетерпения и ожидая что Костик вот-вот подъедет. Надо чтобы он по-быстрому сгонял в город за ее дочерью Юлькой, забрал ее из школы. Но не на «Фольксвагене». Для этого ему придется воспользоваться частником. Вернется Таисия, и они с ней, без лишней суеты подготовятся к отъезду. Ведь перед тем как уехать, надо будет кое-что сделать.
На втором этаже оставались двое непроданных детей. А рядом в другой комнате, куда заботливая Таисия складывала весь ненужный хлам, была заперта Ксения. Таисия связала ей руки и ноги скотчем и оттащила в эту комнату и заперла дверь. Она не придушила девчонку сразу только лишь потому, что Лилия Станиславовна еще надеялась на договоренность. Даже хотела послать Костика, чтобы он выкупил ее ребенка обратно. Отдать его Ксение и в придачу щедро приплатить за молчание. И все бы может и обошлось. Но теперь уже точно не обойдется, раз за дело взялась милиция. Видно все зашло слишком далеко. Менты ищут Ксению и нельзя допустить, чтобы они ее нашли. А непроданные дети и вовсе станут обличающей уликой.
Лилия Станиславовна закрыла глаза и сколько бы она так простояла у окна, если бы наверху вдруг не раздался плач детей. Одного и второго. Она зажала руками уши, надеясь, что они там замолчат. Но дети не переставали плакать, и тогда она схватив со стола нож с длинным лезвием выбежала из гостиной в коридор. Но на второй этаж так и не поднялась. При всем своем жестком характере, вот так запросто прикончить ни в чем невинных младенцев она не сможет. Да и Ксению тоже.
– Черт бы их всех побрал! – она с остервенением бросила нож на пол и выйдя на террасу, увидела, что ворота гаража не заперты. Одна створка оказалась приоткрытой.
– Вот, – сказала она себе. – Как же я сразу об этом не подумала, – только теперь догадалась, как можно избавиться по-другому от Ксении и детей. Одним махом. И ей не придется видеть как они будут умирать. Их уничтожит огонь.
– У Костика всегда есть в запасе бензин, – воскликнула она, кинувшись к воротам гаража. – Мне будет достаточно одной единственной канистры. И дом сгорит. А вместе с ним и эта малолетняя шлюха с грудничками. И никто не найдет их под головешками.
В гараже рядом с покрышками стояло три больших канистры с бензином. Лилия Станиславовна взяла одну и изгибаясь под ее тяжестью, притащила в дом.
– Я не хочу их смерти, но у меня нет другого выхода, – твердила она пытаясь оправдаться за свои действия. И отвинчивала с канистры пробку.
Оборот. Еще оборот, и вот уже пробка как ненужная полетела на пол. Квинт приподняв тяжеленную канистру, зашла в гостиную и стала обливать бензином пол и мебель и вообще все, что попадалось под руку. На это ушло не более трех, четырех минут, хотя Квинт казалось, что она слишком много потратила времени пусть и на большую, но все-таки одну комнату. Канистра заметно полегчала и Лилия Станиславовна забеспокоилась, хватит ли в ней бензина, чтобы облить коридор и кухню. Там возле плиты, на которой Таисия жарила и парила, стоял большой баллон с газом. Но видно она переусердствовала с коридором, потому что на кухню почти совсем не осталось бензина. Можно конечно, было сбегать в гараж, притащить еще одну канистру, но она не захотела возиться и тратить на это время.
– Сойдет и так, – решила она и с сумкой набитой деньгами вышла на террасу. Сейчас здесь случится большой пожар, но стоит ли жалеть о неизбежном.
Стоя на террасе возле открытой двери, она достала из кармана дубленки зажигалку.
– Ну вот и все, – произнесла измученно, как о чем-то неизбежном, уходящем в прошлое, после которого ей обязательно станет намного легче. А может и не станет. Но сейчас все за нее сделает огонь, надо только бросить зажигалку туда, прямо в лужицу бензина.
Она бросила. Стоя с вытянутой рукой, перед тем как закрыть дверь, увидела взметнувшееся в коридоре пламя. Как все там вспыхнуло. Оттуда на нее дохнуло нестерпимым жаром. Пришлось отскочить от двери.
Ксения не могла понять, что там внизу происходит. Руки и ноги у нее были стянуты скотчем, рот заклеен. Таисия хотела ее придушить сразу же, но Квинт не дала.
– Какая польза от того, что она умрет? – сказала Лилия Станиславовна. – Девка она здоровая. У меня есть знакомые на «скорой помощи», которые смогут ее определить в институт трансплантации органов. Все будет выглядеть, как несчастный случай на дороге. А нам за нее хорошо заплатят, – пообещала она домработнице с Костиком.
Перспектива, когда от нее будут отрезать тот или иной орган, представлялась Ксении малоутешительной. И пусть ей не давали ни есть ни пить, но она все-таки еще оставалась живой. Пока за ней не приедут эти самые дельцы со «скорой помощи». А судя по сказанному Лилии Станиславовны, приехать они были должны сегодня вечером.
Ночью Ксения не спала. Утром слышала, как Квинт с Костиком уезжали. Таисия их как всегда провожала, а потом зашла проведать Ксению.
Ксения лежала на полу. Немая домработница отперла дверь, посмотрела, что-то мыкнула понятное только ей и вышла, заперев ее на ключ. Долго слышались ее шаги в разных комнатах дома. Потом Ксения услышала как внизу хлопнула входная дверь и шагов домработницы уже больше не было слышно. Так прошло какое-то время, пока не появилась Лилия Станиславовна. Ксения узнала об этом по цоканью ее каблучков. Видно что-то заставляло ее суетиться, и Квинт ни на минуту не останавливалась, стуча каблуками по гостиной. Видно врачиха была чем-то озабочена, потому что несколько раз пыталась кому-то позвонить. И даже ругалась.
Ксения решила, что звонки те предназначались дельцам со «скорой». И возможно уже где-то в какой-нибудь палате готовят к операции больного, которому скоро пересадят ее печень или почку. И может быть, за ней уже выехала машина с теми людьми, которые обеспечат ей дорожное происшествие со смертельным исходом. И не важно, будет ли это для нее болезненно. Скорее всего будет. Станут разве с ней церемониться.
«Твари!» – мысленно обозвала Ксения Лилию Станиславовну, ее холопа Костика и немую глыбу, запаковавшую ее в скотч. Попробуй освободись от него. Даже рот заклеен намертво так, что можно захлебнуться собственной слюной. Но попробовать все же стоит, тем более, что Ксения успела заметить возле стены в куче хлама две пивные бутылки. Таисия слишком широко раскрыла дверь, когда приходила на нее посмотреть. Свет из коридора осветил комнату, а точнее как раз ту ее половину, где и валялся хлам.
Разумеется Таисия, в отличие от Ксении, не обратила на те две бутылки никакого внимания. А вот Ксения решила ими воспользоваться, тем более, что глаза уже вполне адаптировались в темноте.
Перекатившись с боку на бок, она подкатилась к стене, возле которой среди сломанных стульев и кучи тряпья лежали бутылки. Руки у нее были стянуты скотчем, поэтому на большой замах рассчитывать не стоило. Взяв одну бутылку за горлышко в обе руки, Ксения ударила ею о другую бутылку. И не смогла разбить ни ту ни другую. Слишком слабым оказался удар.
Заплакала от обиды, что ничего не получается. Надеяться ей не на кого. Вряд ли кто-то в целом свете знает, где она сейчас. А значит, помощи ждать не имеет смысла. И как тут не расплакаться, когда вот так наперед, знаешь свою кончину. Причем, такую ужасную.
Желание во что бы то ни стало выжить, заставило ее попробовать еще и еще. И даже если после пятого и десятого удара, не получится, надо повторить двадцатый и тридцатые разы, но разбить хотя бы одну из этих двух бутылок.
У нее получилось где-то после двадцатого раза, когда уже скрюченные от недостатка притока крови пальцы отказывались сжимать горлышко бутылки. Ксения дала себе обещание, что это ее последняя попытка, и если опять она будет неудачной, тогда все. Она будет, лежать и дожидаться приезда убийц докторов, о которых говорила Квинт.
В отчаянье, она ударила бутылкой об другую и услышала хруст разбитого стекла. «Неужели!» – мысленно обрадовалась она и не выпуская из рук горлышка, как ножом стала рассекать разбитым стеклом скотч на ногах. Липкую ленту ей удалось перерезать, хотя и не сразу. Пришлось повозиться как следует. Край стекла был очень острым, но стянутые скотчем руки, ограничивали движения. Предусмотрительная Таисия скрутила ей ноги не только в щиколотках, но и в коленях. Для большей надежности.
