Татьяна Полякова - Караоке для дамы с собачкой

— Давай рассказывай, — попросила я. В глубине души я была уверена, что его рассказ мне не доставит никакого удовольствия.

— Что рассказывать? — жалобно спросил Ларионов.

— Все, — удивилась я, а Лукьянов со словами: «Кто меня подставил?» — отлепился от стены.

— Я здесь ни при чем, — совершенно по-бабьи взвизгнул Ларионов.

Такое его поведение меня даже удивило. Ларионова я не любила и совсем не уважала, но он офицер и вроде даже воевал. Дед хорошо разбирается в людях. Интересно, чем он руководствовался, назначая этого типа начальником своей охраны? Впрочем, были у Ларионова свои достоинства: приказы хозяина он выполнял не раздумывая, и хотя свою жизнь ценил, чужую не ставил ни в грош. Должно быть, эта похвальная черта и сделала его фаворитом.

— А кто при чем? — потерла я нос. Говорила я спокойно и даже ласково, пытаясь придать нашей беседе некоторую задушевность.

— Кто убил девчонку? — рявкнул Лукьянов.

— Веди себя прилично, — возмутилась я, — иначе уйду.

Не знаю, как воспринял угрозу Лукьянов, а Ларионов испугался.

— Ты же не оставишь меня с ним? — взмолился он.

— Оставлю. Надоели мне ваши игры. Просто тошнит от них. Если они вам по душе, сами и разбирайтесь.

— Я думаю, девчонку убили по приказу Филиппова, — скороговоркой выпалил Ларионов.

— Серьезно? — съязвил Лукьянов. — А почему ты так думаешь?

— Я сейчас все объясню. Дед… — Тут Ларионов с огорчением взглянул на меня, вздохнул и простонал:

— Черт… — но продолжил:

— Дед сомневался в Никитине. Он считал его не совсем надежным. И в Москве это мнение поддержали.

— Никитин человек совершенно незначительный, — сказала я, желая сделать нашу беседу более доверительной. — Без собственных идей и вообще слабохарактерный. Мне всегда казалось, что он смотрит Деду в рот, пока я не вспомнила, что они трудились бок о бок, наживая свои миллионы. У него был компромат на Деда?

Лукьянов уважительно взглянул на меня и даже подмигнул, а Ларионов запечалился еще больше.

— Мы так считали, — после недолгой паузы сказал он.

— И твои хозяева тоже? — обратилась я к Лукьянову. Он кивнул. — Им желательно было получить этот компромат, и они подсунули Никитину Светлану. Дед об этом знал?

— Конечно, — ответил Ларионов, — но Деда это вроде бы не волновало. Он был спокоен. Впрочем, ты лучше меня знаешь, невозможно понять, что у него на уме.

— Расскажи мне о Филиппове, — предложила я.

— О Филиппове? — переспросил Ларионов и вновь заерзал. — Детка, мы из одной команды и только поэтому… У Филиппова здесь были большие интересы, а Дед не со всеми его планами желал соглашаться.

— Оттого-то Филиппову и очень хотелось заполучить на него компромат. Это он тебя сюда послал? — обратилась я к Лукьянову. Тот молча кивнул. — Отлично. Идем дальше. Лукьянов обольщает Светлану, надеясь через нее подобраться к бумагам. А что в это время делает служба безопасности? Неужто даже не знает, что творится у них под носом?

— Все мы прекрасно знали, — поморщился Ларионов, — но Дед проявлял странное спокойствие. Даже беспечность.

«Это вряд ли, — подумала я. — Спокойствие — еще куда ни шло, но только не беспечность. Его московские друзья, зная о компромате на него, готовят покушение на Никитина, то есть после убийства соратника он не просто зависел от своих дружков, а очень зависел. Заказное убийство не фунт изюма, а доказать к нему причастность Деда проще простого, имея компромат на руках. Вполне возможно, что Тагаев прав: Дед в этой ситуации решил внести коррективы в чужую игру, оттого девушка и погибла. Правда, Тагаев утверждал, что ее убийство вызвано желанием Деда избавиться от соперника, но я-то знаю старого змея гораздо лучше. У него на первом месте всегда соображения, так сказать, политические».

— Вы все прекрасно знали и что делали? — опомнилась я от тяжких дум.

— Наблюдали за Светланой, — ответил Ларионов.

— Наблюдали или время от времени приглядывали?

— Следили, — нахмурился Ларионов.

— Тогда ты просто обязан знать, кто ее убил.

Ларионов покосился на Лукьянова, тот стоял возле стены с постным видом, никак не демонстрируя своего отношения к происходящему. Наш разговор вроде бы не очень-то его занимал.

— Мы засекли одного типа, а когда проводили его, выяснилось, что это шофер Филиппова. И тогда Дед приказал наблюдение снять.

— Очень интересно, — протянула я.

— Вот именно, — усмехнулся Ларионов разбитыми губами. — Как прикажешь это понимать? Я даже не пытался отгадать, что у него на уме. Просто снял наблюдение.

— А ты зачем с Филипповым встречался? — спросила я. Лукьянов вновь выдал улыбку, и его бывший приятель скривился. — Так хорошо, по-товарищески говорили, — сказала я, решив, что пауза затянулась.

— Филиппову были интересны намерения Деда, — буркнул Ларионов.

— В отношении Никитина?

— Я же сказал, у него большие планы в нашем регионе… были.

— И ты на него шпионил?

— Ничего особенного я ему рассказать не мог. Планы Деда известны только Деду.

— С Тагаевым ты свел Филиппова?

Удивляться и ерзать он перестал и теперь смотрел недовольно.

— У меня не было желания ссориться с Тагаевым, — ответил он, немного подумав. — В конце концов, ты тоже с ним встречаешься. И что такого?

— Я тебя не о том спросила.

— Ну да, их познакомил я, по просьбе Филиппова.

— Он видел в нем замену Никитину?

— Почему и нет, если бы они смогли договориться.

— А Дед об этом не знал? Или ты не спешил докладывать? — Ларионов отвернулся, не желая отвечать на вопрос. Для меня ответ был очевиден.

На самом деле об этих контактах Деду было прекрасно известно, коли я сама о них ему донесла. Однако Дед повел себя загадочно: приказал оставить Ларионова в покое и даже разозлился на мою прыть. Из этого нетрудно заключить, что глаза я ему не открыла, он обо всем знал раньше, вел свою игру и мое неожиданное вмешательство не приветствовал. В одном Ларионов был, безусловно, прав: планы Деда известны только Деду.

— Самое ценное в нашем серпентарии — это информация, — задумчиво произнесла я, после чего со значением взглянула на Ларионова. Этот прием я, кстати, позаимствовала у Лукьянова. В свое время он обогатил мою жизнь разными разностями. Лукьянов не мог не обратить внимания на мой трюк и довольно ухмыльнулся. Ларионов сцепил зубы, но, должно быть, вспомнив об ухе, расслабился. — Ну так что? — изрекла я.

— О чем ты?

— Об информации. Дед приказал снять наблюдение за Светланой, и ты его снял. Я правильно поняла? И кто убрал девушку, ты даже не догадываешься? Может, сам и ее грохнул, а? По просьбе Филиппова, к примеру, или того же Деда. А теперь нам втираешь.

— Думаю, ее убил шофер Филиппова, — быстро сказал он, и ему заметно полегчало. Я поняла, что Рубикон благополучно перейден, всегда важен момент, когда человек начинает говорить. Если это произошло, ему потом удержу не будет, выложит всю подноготную. — Он приехал за два дня до убийства и остановился в доме, где жила девка. Ты знаешь, это дом ее подруги. В том, что шофер вдруг там остановился, не было ничего особенного, но это стоило проверить. Он за ней следил. И он был в ее квартире.

— Отлично. Довольно наглый парень, не находишь? Живет в ее доме… менты не упустили бы эту деталь.

— Он наклеил усы, бороду… совсем как этот, — мотнул он головой в сторону Лукьянова. — Попробуй узнай. Филиппов наверняка позвонил девке, попросил гостя принять. И шоферу необязательно было называть свое имя.

«Очень похоже на правду, — подумала я. — Теперь становится ясно, за что убили Лику. Светлана могла рассказать ей о своем госте, который прибыл после звонка Филиппова. Милицию это бы, конечно, заинтересовало, а когда бы выяснилось, что человека с таким именем в природе не существует, интерес бы только возрос и сосредоточился на самом Филиппове. Конечно, он мог отрицать, что звонил. А если Светлана, например, перезвонила Филиппову или той же Лике? Скорее всего, Лике, поэтому Филиппову так и не понравилось, что она появилась здесь. Шофер проводил ее на вокзал, позаботился о том, чтобы кассир запомнила его, и Лика погибла. Правда, Стрельцов ненадолго пережил ее».

— Значит, при всем параде, то есть при усах и бороде, он вошел в квартиру Светланы, — заговорила я. — Сколько он там пробыл?

— Десять минут.

— Конечно, наверняка позаботился запастись ключами. Вышел, и что?

— Сразу уехал в Москву. На вокзале в туалете переоделся, избавился от усов и бороды.

— Отлично. И ты даже любопытства не проявил? Не заглянул в квартиру проверить, чем там парень был занят?

— У меня был приказ снять наблюдение.

— Саша, — повернулась я к Лукьянову, — знаешь что, отрежь-ка ты ему ухо.

— С радостью, — сказал он, отлепляясь от стены.

— Хорошо, хорошо, — возвысил голос Ларионов. — Хочешь все знать, пожалуйста. Разбирайся со свои Дедом сама. Когда здесь появился тот тип и стал следить за Светланой, предугадать последующее труда не составило, и у меня на этот счет были точные указания.