Татьяна Светлова - Тайна моего двойника
— Ну вот и отлично.
Он как-то искоса глянул на меня и понес чашки на кухню. Я потащилась за ним.
— Я хочу еще кофе, — сказала я, чтобы что-нибудь сказать.
— Сейчас сварю.
Ледок никак не растаивал.
* * *Джонатан уступил мне свою кровать в комнате, а сам постелил себе на диване в гостиной. Ночь сгустилась, обволокла меня своей непроглядной темнотой и тишиной. Не спалось. Я слышала тиканье будильника у Джонатана в гостиной, и даже, кажется, его дыхание, которое было спокойным и ровным… Настолько ровным, что я стала подозревать, что он вовсе не спит, а только прикидывается. О чем он думает? Ждет ли чего-то? От меня? От себя? От этой ночи?… Вспомнилось, как он мыл меня в ванной. Все его движения, его взгляд выдавали, что он прекрасно понимает, насколько эротично и провокационно это действо. Но снова вопрос: это была провокация мужчины, который делает некоторые, может быть даже хорошо рассчитанные шаги в деле моего соблазнения, или это была провокация гомосексуалиста, который прекрасно знает, что между нами ничего не будет и быть не может, но которому льстит собственная способность завести женщину?
У меня снова оказались сплошные вопросы, одни вопросы без ответов. Как странно повернулась моя судьба: в моей жизни, до сих пор немудреной и ясной, как детская книжка, наступил период, когда я завалена вопросами с ног до головы, и я сижу внутри этой кучи, боясь шелохнуться от страха… Кто я сама? Кто мои родители? Кто мне моя мама? Кто мне Джонатан? Кто мне Игорь, в конце концов? И где он?
Я представила, как приеду в Москву, остановлюсь у мамы, поеду на Динамо, открою своим ключом нашу дверь… Увижу ли я там чужую женщину, расположившуюся по-хозяйски в нашей квартире? Пахнет ли она на меня пустотой, как гостиничный номер, из которого съехали постояльцы? Но тогда где я буду искать Игоря и что думать о его отсутствии? Ведь если не женщина, то должна быть какая-то другая причина тому, что он не звонит, не ищет меня… А вдруг?…
Мне вдруг сделалось не по себе. До сих пор я не предполагала, что с Игорем могло что-то случиться. Если что-то и случилось — так это со мной! Это я пережила кошмар взрыва, боль ожогов, больницу, кому Шерил… Как-то на этом фоне представлялось, что с ним ничего не может произойти плохого. Но теперь, в этой кромешной бессонной ночи, взнервленная всеми событиями ушедшего дня, напряженная близостью подозрительно ровно дышащего Джонатана, я вдруг испугалась за Игоря. Более того, это было похоже на правду, потому что единственно это предположение объясняло, почему он мне не звонит ! Ему плохо, он заболел, он в больнице! Что же могло случиться? Сердце? У него со здоровьем никаких проблем не было… Попал в автокатастрофу?! Какой ужас, я всю свою жизнь, с самого детства боюсь машин, как чудовищ… Если он мне не звонит — так значит он не просто болен. Он не может мне позвонить! Он без сознания, как Шерил! Или… Господи, жив ли вообще? Ведь верно, только в этой ситуации он мне не может позвонить, и никто — ни врачи, ни милиция — не могут мне позвонить! Никто не знает, где меня искать — и не будут искать, ведь я ему не жена, я ему официально никто!
Немедленно, завтра же утром, я должна позвонить Василию Константиновичу!
* * *Ноздри будоражил терпкий, горький запах кофе. Я проснулась. Следовательно, я спала… Что уже неплохо. Осталось открыть глаза.
Еще не рассвело. При свете ночника под абажуром я увидела на тумбочке возле кровати поднос с кофе, горячими круассанами и джемом. Рядом стоял Джонатан и улыбался, глядя на мое мучительное просыпание. Он был уже одет, выбрит и пах хорошим одеколоном.
— Вставай, соня, — сказал он, — нам пора в консульство ехать.
Ну да, мы с ним договорились ехать за визой с утра. И вдруг я резко села на кровати, отчего кофе заплескался в чашке.
— Ну не так уж срочно, — пошутил Джонатан, — ты можешь сначала спокойно выпить свой кофе. Ты хорошо спала?
— Джонатан, мне нужно срочно позвонить Василию Константиновичу!
— Это тот человек, для которого работает твой Игорь?
— Да. Я уверена, что с Игорем что-то случилось плохое! Поэтому он не звонит!
— Это одно из возможных объяснений, — кивнул Джонатан несколько сдержанно. Каждый раз, когда я упоминала Игоря или что-то, с ним связанное, его голос делался суховат. — Ты можешь позвонить от меня. Но стоит сначала позавтракать.
Ревнует? Значит, не такой уж он… Впрочем, на этот раз я не стала вдаваться в некоторое изменение его тона. До сих пор у меня было чувство, что Игорь предал меня, бросил на произвол судьбы — и Джонатан начал занимать в моем сердце место, покинутое Игорем. Но теперь, когда я поняла, что дело в другом — мне сразу стало не до Джонатана! Однако я взяла себя в руки.
— Хорошо, — послушно ответила я ему и потянулась за подносом. — Это очень мило с твоей стороны. Мне еще никогда не приносили завтрак в постель.
Мне был очень приятен жест Джонатана, но, сказать честно, идея кушать в постели немытой-нечасаной мне не очень понравилась.
— Ну что ты, мне это ничего не стоит, — легонько улыбнулся он. — Я пойду приготовлю свои документы. Ты не знаешь, какие нужны?
— Бери все, — посоветовала я ему.
* * *Быстро покончив с завтраком — во мне все билось от нервного нетерпения, — я бросилась в ванную, привела себя в порядок и рванула к телефону. «Спасибо за разрешение позвонить!» — бросила я через плечо, набирая номер оргкомитета партии Василия Константиновича.
Долго, очень долго никто не подходил — я ждала. Наконец, какой-то мужской голос ответил. «Василия Константиновича, пожалуйста», — попросила я.
— Кто его спрашивает?
— Ольга Самарина.
Молчание.
— Алло, алло! Вы меня слышите? Он мне очень нужен, я звоню из Парижа, пожалуйста, позовите его.
— Подождите.
Трубка звякнула о стол, и сердце мое стукнуло о грудную клетку.
Я ждала довольно долго. Джонатан смотрел на меня, и я ему объяснила шепотом: «Сейчас позовут». Откуда-то из глубины помещения, которое я никогда не видела, до меня долетело: «… Самарина. — Тс-с, тише».
— Оленька, — ласково заговорил знакомый голос, — как ты поживаешь?
— Хорошо, спасибо. Василий Константинович, а как…?
— Ты откуда звонишь?
— Из Парижа… Я хотела спр…
— Ты здорова?
— Да…
— Как тебе там, во Франции?
— Нормально… А…
— Когда собираешься приехать?
— Я…
— На Новый Год приедешь?
— Не знаю… Дело в том…
— На Новый Год-то — надо было бы приехать на родину, а там и Рождество наше, русское — негоже его справлять среди чужеземцев!
Мне бы его патриотические заботы! Он что, нарочно пристает ко мне со своими «как ты, где ты и когда ты»?
— Василий Константинович, я очень беспокоюсь!…
— Что-то случилось?
Я растерялась. Все это светское начало разговора свидетельствовало, что ничего такого, чего я боялась, не произошло.
— Нет… Я думала… А с Игорем ничего не случилось?
— Да нет, бог миловал! Почему ты спрашиваешь?
— Он мне не звонит уже давно и я никак не могу застать его в квартире — наш телефон не отвечает…
— Ты же знаешь, моя дорогая, что сейчас идет предвыборная компания. И мы все отключили наши домашние телефоны — слишком много лишних звонков и ненужного беспокойства…
— Вот оно что! — Я, кажется, была разочарована. Нет, не тем, конечно, что с Игорем ничего не случилось. Просто это снова ставило передо мной безответные вопросы.
— Но почему же он сам мне не звонит?! Я уже начала бояться, что он заболел, попал в автокатастрофу, умер, наконец! — Горло мое сжалось и в голосе зазвучали слезы.
— Ну-ну, не надо так переживать. Игорь уехал по Сибири в связи с избирательной кампанией. Он пробудет еще недельки две там. Оттуда, сама знаешь, дозвониться нелегко — я и сам почти потерял с ним связь, не балует он нас с тобой своим вниманием, а? Не сердись на него, Оленька, твой Игорь — человек деловой и занятой, сама знаешь… Но я ему при случае скажу, негоднику, чтобы сделал все возможное, чтобы тебе позвонить. Ты сама-то как? Ты в порядке?
— В порядке, — всхлипнула я. — С ним правда ничего не случилось?
— Ну подумай своей хорошенькой головкой: если бы что-то такое произошло, мы бы тебе тут же сообщили! Продиктуй-ка, кстати, свой телефон и адрес, чтобы, действительно, в случае чего… Так ты и сама будешь спокойна: раз Василий Константинович не звонит — значит все нормально.
— Он есть у Игоря — не очень уверенно возразила я.
— Ну и хорошо, я у него возьму, как только он объявится. Не волнуйся. Ты когда учебу заканчиваешь?
— В январе…
— Вот и отличненько. Приедешь — обмоем твой диплом. А если что — звони, не стесняйся. Ты знаешь, я тебе всегда готов помочь…
* * *Я посмотрела на Джонатана: «Игорь уехал по Сибири… Оттуда трудно дозвониться.»
— В России до такой степени плохо работает телефонная связь?
