Сергей Зверев - Обряд на крови
Через минуту, когда схлынул, сошел на нет его первый нечаянный испуг, Айкин успокоился, задрал подбородок, выпятил грудь и смело, с вызовом посмотрел на лосиху. А губы его искривила ехидная усмешка: «Чё? Боишься, однако, вперед лезть? Шибко тебе страшно, да? Такую большую яму все равно не перепрыгнуть. Никак тебе до меня не добраться. Поняла? — сказал и оскалился: — А я вот сейчас твоего детеныша убью. Возьму и прибью твоего лосенка, и ничего ты мне не сделаешь». Схватил насаженную на древко острогу и, выпучив глаза, скорчив свирепую рожу, угрожающе потыкал ею в сторону лосихи. Та среагировала мгновенно. Фыркнула, вскинулась, грохнула копытами в землю, забилась, опасно балансируя на самой кромке ловчей ямы. «Вот дура какая! — испуганно буркнул Айкин и попятился. — Точно прыгнет!»
Постоял с минуту в раздумье, ковыряя носком торбаса снег, сплюнул, вытер рукавом губы и, сердито сдвинув брови, покосился на лосиху: «Плохая ты мамка, однако. Совсем за детьми своими не смотришь. Вот и стой теперь тут. Стой и смотри, как он у тебя под носом подохнет… Сама виновата». Содрал с древка острогу, запихнул ее в рюкзак вместе с топором и, закинув его за спину, повернулся. Лосиха в тот же миг перестала метаться и замерла, а как только он сделал первый шаг, глядя ему в спину, глухо и протяжно застонала. «Вот черт, какая ты дура глупая», — ругнулся Аким и опустил на снег уже занесенную для шага ногу. Обернулся и, с усилием оторвав глаза от земли, встретился с направленным на него умоляющим взглядом лосихи. Встретился и тут же снова потупился — столько невысказанного горя жило в ее подернутых мутной поволокой слезящихся глазах. «Уф, какая же ты, — уже не так сердито, с пробившейся наружу ноткой сострадания в голосе пробормотал Айкин. — Ладно… Вытащу я тебе его. Вытащу и не трону. Не бойся. — И, опять подняв голову, посмотрел с уже полоснувшей по сердцу жалостью на непутевую, понуро опустившую морду мамашу и сказал со вздохом, с какой-то простительной интонацией:
— Только ты мне тогда не мешай. Поняла? Отойди в сторонку.
Славкин
«Хорошо хоть, в дебри никуда не суется, — отметил через пару часов с большим удовлетворением. — Ну, в принципе, и правильно. Какие, к бесу, дебри — на коняке? Только себе всю рожу ветками исхлещешь. Да и запросто можно на какой-нибудь острый сук напороться. И насадит тебя тогда, как тот шашлычок на шампур».
Постоял немного, отдышался. Посмотрел на сбегающие в широкий распадок лошадиные следы и резко повернул голову, прислушался. Показалось, что раздался где-то далеко позади слабый, смазанный расстоянием звук разрыва. «Вот, блин? А это еще что такое?.. Похоже на снаряд или гранату? Но здесь же никакого полигона и в помине нет. Да просто быть не может!.. Тогда что? Взрывчатка? Горняки? Да какая тут, к черту, проходка в такой тьмутаракани?»
Задумчиво потер переносицу костяшкой пальца, но через минуту, решив себе больше понапрасну мозги не полоскать, переложив винторез в правую руку (левая еще слегка побаливала — еще ощущались последствия змеиного укуса), потопал потихоньку дальше.
В спешке пока никакой особой надобности не возникало. Погода вполне устойчивая. На снег не тянет. Бреди себе да бреди в спокойном размеренном темпе, как на обычном марше, не ограниченном строгими временными рамками. «Короче, балдеж полный. Турпоход в натуре, — подумалось. — Для полного счастья только бабы не хватает, — шутканул и осклабился: — А что? Неплохо было бы, наверно, какую-нибудь смазливую лярвочку прямо здесь, на морозце, напялить? Поставить ее в позицию к березке да вдуть по полной? Экзотика, блин!.. Ну ничего, паря, уже недолго мучиться осталось. Подчистишь тут за собой малёха, и «гуляй, Вася»… И будет тебе счастье полное. Будет тебе белка, будет и свисток».
Пересек распадок и подумал: «А неплохо бы, наверно, и с верхотурки глянуть? А вдруг кержачишка этот уже совсем где-то поблизости от меня маячит? Лучше все-таки не рисковать. Лошадь, конечно, не собака, но слух и у нее отменный, да, впрочем, и обоняние». Принял в сторону и поднялся на невысокую пологую сопочку.
Впереди, на сколько хватало глаз, не наблюдалось ни одной живой душонки, но, по давно укоренившейся привычке, не слишком полагаясь на собственную зоркость, он еще и тщательно осмотрел всю лежащую по ходу движения местность через оптический прицел: «Так все-таки надежнее». Потратил на это десяток минут, но безо всякого на то сожаления. Теперь уже с полной уверенностью можно было утверждать, что неведомый благодетель давно урыл далеко вперед. А значит, можно и расслабиться как минимум минут на тридцать-сорок. Не париться, не особо заморачиваться по поводу полного соблюдения тишины.
Отцепил от пояса фляжку с водой (повезло — набрел по пути на ручей), сделал несколько небольших глотков и сморщился: «А холоднющая, зараза, мрак! Аж зубы сводит». Засунул фляжку за пазуху, чтобы впредь так сильно не застывала и, обернувшись, посмотрел назад. Посмотрел и хмыкнул: «Да и тебе, братуха, недолго мучиться осталось. Совсем недолго. Скоро мы тебе, май френд, кирдык пропишем, — выдал на «ура» и, блеснув зубами, гоготнул: — Эх, Андрюша, нам ли быть в печали?» Сострил, но через мгновение, заметив медленно ползущую по распадку черную точку, сосредоточенно нахмурился. И возникшее было легкое благодушное настроение в момент улетучилось. Поднял винторез, заглянул в прицел и матюгнулся под нос: «А это еще что за видение? Что-то я не понял?.. И, кажется, прямиком по моим следам шпарит? Да точно — по следам! Вот же скотинка!.. Ладно, посмотрим сейчас, что это там за чудо». Быстро сделал скидку — обошел небольшой круг и, со стороны приблизившись к своему старому наследу, притаился в небольшой ложбинке в зарослях полыни.
Прошло пятнадцать минут. Потом еще пятнадцать. Разгоряченное ходьбой тело начало чувствительно подмерзать. «Да куда он делся-то, чмо болотное? — подумал с возрастающим раздражением. — Провалился, что ли?.. Пальцы на ногах уже совсем задубели — капитально, видно, прихватило». Попробовал ими подвигать, но толку было мало — в тесных берцах не больно расшевелишься. Это же не валенки. Выдержал терпеливо еще пять минут и осторожно приподнялся. Огляделся, напрягая слух. Никого, и тишина полная. «Надо было не выпускать его из поля зрения, — пришла на ум запоздалая мыслишка. — Опять на те же грабли наступаешь! — урезонил себя, но тут же перед собою оправдался: — Да не неси ты ахинею! Если бы ты там, на месте остался, он бы тебя махом издалека срисовал. Там же, считай, голый взлобок».
Продвинулся на десяток метров вперед. Так, чтобы хорошо просматривался лежащий внизу распадок. Плавно поднес винторез к плечу. Припал к прицелу и медленно повел стволом из стороны в сторону. «Да куда же он сквозанул-то? — подумал через минуту с полным недоумением. — Не померещился же он мне, в конце концов? — Опустил оружие, напряг извилины: — И что теперь делать? Идти дальше? Но я же не знаю, что у него на уме?»
Прикинув примерно, на глазок, точку, где заметил незнакомца, спустился в лощину. Добрел до нее и присел на корточки: «Вот же скотинка ушлая — след в след за мною плелся! Так же по моим следам и назад дристанул, когда очко сыграло. Наверно, все-таки заметил меня… Знать бы теперь — совсем он ноги сделал или просто решил со мною в прятки поиграть? — Задался вопросом, но, пораскинув мозгами, пришел к выводу: — Так теперь — что в лоб, что по лбу. По-любому сливать его надо. — И, вспомнив непреложное железобетонное правило вышедшего в «поле» спецназа, хищно прищурился: — Кто группу увидел — тот не жилец».
Краев
Сидели у костра и лениво, безо всякого аппетита прихлебывали жиденькое варево. Хлебали, и Краев рассуждал вслух:
— Да, Василек, уделались мы с тобой на все сто, как дети малые… Один винтарь на двоих остался. И боеприпасов к нему — кот наплакал — только две обоймы. Все, что в раскладке было…
— У меня… еще… одна, — с набитым ртом выдавил Нилов.
— Пусть будет три, но… ствол-то все равно один… Ну, ножи еще… И пайка — на пару дней, не больше. Да и то если ремни на последнюю дырку затянем. Хорошо еще, что я планшетку, трубку и сканер в куртке таскал, а то бы и до них добралась, сволочь… И все-таки никак я не могу понять, как эта тварюга умудрилась из гранаты чеку вытащить?
— Да чё? Грызла, наверно.
— Да на хрена она ее грызла-то?! Она что — совсем безмозглая?
— Они такие. Глупые. Все жрут, что ни попадя…
— Так то ж — еда, Васек, а это — железяка? Только себе зубы ломать по дурке?
— …
— Скорее всего, скотина, просто из вредности.
— Да. Они такие. Вредные. Если в палатку залезет — все в клочки издерет.
— Ладно, заладил, как попугай, — «такие, такие», — обозлился Краев и бросил ложку в котелок. — Завязывай уже брюхо набивать. Собираемся и погнали.
Через час хода вышли к отвесным скалам. Краев посмотрел на экран планшетника и призадумался: «Ничего не пойму? Он что, монокуляр скинул? — Вытащил из кармана сканер и, поводив им по кругу, остановил руку: — Кажется, где-то здесь пиликает, вроде бы?»
