Татьяна Полякова - Эксклюзивный мачо

– Ну что, идет на поправку?

– Откуда знаешь?

– У тебя лицо изменилось, и козой скачешь.

– Надеюсь, изменилось в лучшую сторону?

– Ты со мной кокетничаешь? – вроде не пове­рил он.

– Нет. Просто дурацкая привычка молоть язы­ком. Не обращай внимания.

Я наудачу позвонила, и мне повезло. Миронова Марина Александровна, та самая, что приезжала на дачу к Лапшину, оказалась дома. Я нагло заявила, что я из милиции и нам необходимо срочно погово­рить. Женщина с готовностью согласилась. Так как мы с Вешняковым уже пытались навестить ее, адрес мне был хорошо известен. Я оставила машину на стоянке в глубине двора и зашагала к подъезду. Ма­рина встретила меня возле лифта. Я сунула ей под нос удостоверение, она, как ожидалось, на него едва взглянула, зато во все глаза смотрела на меня.

– Ольга Сергеевна, – начала она робко, про­пуская меня в квартиру, – мы ведь с вами встреча­лись на приеме у губернатора.

– Возможно.

– Вы теперь в милиции?

– Там решили, что женщины скорее найдут об­щий язык.

– Присаживайтесь. Я ночью из командировки приехала, вот на работу и задержалась, пойду после обеда. Может быть, кофе или чай?

– Спасибо, ничего не надо. Вы Лапшина когда в последний раз видели?

– Сейчас скажу… двадцатого марта. Да, точно. У подруги был день рождения, и мы пошли в ресто­ран отметить. Там и встретились. Он был с женой, поэтому мы практически не разговаривали, просто поздоровались.

– То есть вы не виделись несколько месяцев? А как давно вы его знаете?

– Прошлой зимой познакомились на том самом губернаторском балу. В Рождество. Вы ведь знаете, тогда приглашали много предпринимателей, ну и меня тоже. Приглашение мне приятельница присла­ла, она в администрации. Фирма у меня весьма скромная, вряд ли вы о нас слышали, хотя… “Умка”, мы пряники изготавливаем, торты и прочее, но в ос­новном пряники.

– Я на диете, – сказала я с улыбкой.

– Да, конечно, – пробормотала она, должно быть, очень волновалась. – Вот на этом балу мы и познакомились. Он был без жены, а я не замужем.

– Познакомились, и что?

Она пожала плечами.

– Стали любовниками, естественно.

В самом деле, ничего противоестественного я не находила. Марине на вид лет двадцать пять, хотя, скорее всего, немного больше, и все свое свободное время, она, судя по всему, тратит на поддержание своей красоты, а природа-мать не поскупилась. Хо­рошая фигура, вздернутый носик, наверняка поль­зуется успехом у мужчин. К тому же самостоятель­на. Да, вполне естественно. Лера старше, и внешность у нее не такая яркая. Хотя Лера мне нравится боль­ше, но я не мужчина.

– Как долго продолжалась ваша связь?

– Чуть больше полугода. Я собиралась отдо­хнуть с ним где-нибудь в Испании летом, но он по­ехал со своей женой.

– Она о вас знала?

– Что вы. Гену бы инфаркт хватил. Он дрожал над ней, точно она хрустальная. Не знаю, как он во­обще решился встречаться со мной. Трусил, точно заяц. Иногда до смешного доходило. Поначалу я, конечно, надеялась. У них ведь даже детей нет. Я бы ему сына родила, мне всего-то тридцать. И я была уверена, что он меня любит, а потом… потом стало ясно, никуда он от своей Лерки не денется. Я заку­рю, вы не против?

– Нет-нет, курите.

Она закурила, глядя куда-то в угол, стало ясно, рана в ее душе отнюдь не затянулась и рассказать о своих чувствах ей хотелось, можно и с вопросами не лезть. Похоже, рассказать об этом ей просто некому.

– Скажите, как так можно: ты любишь челове­ка, ведь он действительно меня любил, но ничего не хочешь менять. Тебя устраивают случайные встре­чи, когда все время смотришь на часы. Знаете, у ме­ня сейчас роман, и все то же самое. Наверное, я про­сто не умею… из-за других расходятся, а со мной…

– А кто был инициатором разрыва?

– Я. Хотя я совершенно не хотела этого. Мне нужно было видеть его каждый день и ложиться с ним каждую ночь, а еще чтобы был ребенок… А я, как назло, забеременеть не могла. Может, тогда бы он… Я сказала: больше так не могу, или – или. Он сказал, что подумает, ушел и неделю не звонил. А когда я позвонила, он виновато сообщил, что вы­брал. Жену, разумеется. Думала, с ума сойду, потом ничего, пришла в себя. Непонятно, чего он так в нее вцепился. Отношения у них были странные.

– Что за отношения? – насторожилась я.

– Гена рассказывал о своей жизни охотно. И о жене тоже. Мне это не очень нравилось, но надо же человеку выговориться. Поженились они рано, и я думаю, она его… презирала, что ли, или он это сам выдумал, а когда сделал карьеру… словом, он был очень горд собой, доказал собственной жене, что на многое способен. Она-то училкой работает в музы­кальной школе, не знаю, чем там особо гордиться.

– У него до этого были романы?

– Пять лет назад была какая-то девчонка из бан­ка, но с ней он быстро порвал и вообще очень нерв­ничал, боялся, что жена узнает.

– Чего боялся? Она училка, он банкир, поди, из дома бы не выгнала.

– Не знаю. То ли он по натуре мальчишка, ко­торому нянька нужна, и без нее он ни шагу, то ли действительно любил. Наверное, любил, раз остался с ней.

– Значит, вы расстались и длительное время не виделись. Тогда зачем вы к нему на дачу поехали?

– Ситуация сложилась… – она устало махнула рукой. – Вот эту квартиру купила, денег заняла, обещали ждать год, а теперь… Денег занять негде, сумма приличная, десять тысяч долларов. Вот я ему и позвонила, сказала, что у меня важное дело, надо встретиться.

– По телефону о деньгах не говорили?

– Нет. Я боялась, он сразу откажет, а так… для него эти деньги пустяк, тем более мне ведь в долг, я бы отдала. Он сказал, что будет на даче, объяснил, как проехать. Вы знаете, мне кажется, он тоже хотел встретиться, оттого и дача эта… хотя раньше мы только у меня встречались. Он до смерти боялся, что жена узнает. Еще жалеть ее предлагал, она, ви­дите ли, несчастна, детей нет. А я счастливая? Я приехала, постояла у калитки, но он не открыл. Я, если честно, не удивилась, думала, сдрейфил и смылся к Лерке своей под бок. И звонить ему не стала, поня­ла, что бесполезно. Теперь придется ссуду в банке брать, процент сумасшедший, а что делать? Его за­стрелили? – вдруг спросила она.

– Да.

– Кто, за что?

– Это мы и выясняем.

– А если это жена? Ведь может быть такое?

– Конечно, может. Но в момент убийства она находилась дома в компании соседки. Лапшин со­седку не жаловал, и дамы предпочитали встречать­ся, когда его нет. К тому же примерно в это время она звонила мне, у меня определитель номера, звонила из дома, а если она была дома, следовательно, на даче быть не могла.

– Да, конечно, – кивнула Марина. – Надеюсь, убийцу найдут. Вы, наверное, думаете, вот сидит, рассказывает и… я его в своей душе давно похоронила. И сейчас совсем не больно, сама удивляюсь. Будто уехал куда-то, и все… Это я себя так настра­ивала, когда волком выла в своей квартире. Я и продала-то ее потому, что… не могла там находиться, он же туда приходил. Хотя и так квартиру менять надо было, дом старый, да и район… я на Сталеваров жила.

Я вновь насторожилась и поинтересовалась точ­ным адресом, а когда услышала ответ, была пораже­на, как все переплелось в этой истории.

– Ваша соседка по лестничной клетке Анна Го­рина?

– Да. Вы ее знаете? Мы с ней практически не общались, так, здоровались, но однажды она ко мне зашла за какой-то ерундой, за солью, что ли, а у ме­ня был Гена. Ему еще очень не понравилось, что я в квартиру ее пустила. Он совершенно помешался на конспирации.

– Они видели друг друга?

– Он точно видел, а она не знаю, видела, наверное, он на кухне сидел.

Ну, вот, пожалуйста, еще одна версия: Лапшин на яхте узнал соседку своей любовницы (то-то жене показалось, что они раньше виделись) и с перепугу перерезал ей горло. Потом зачем-то убил Райзмана и Веру, застрелился сам и подбросил пистолет Тагаеву.

Он мог убить Анну, но все остальное совершен­но никуда не годилось. Хотя одного страха, что же­на узнает о его шашнях, для убийства все же маловато. Зато данный факт многое объясняет: например, то, как он вел себя на яхте. Заигрывал с убиенной, боясь, что она спьяну проболтается жене. Не уверен был, помнит она его или нет, а спросить боялся. Просто мозги пухнут, обидно, что понапрасну.

– Ох, нелегкая это работа – из болота тащить бегемота, – пробормотала я, устраиваясь в машине.

– Ну что? – спросил Тагаев хмуро, должно быть, не очень ему понравилось битый час сидеть в моей машине.

– Расследование похоже на добычу золота, – решила я быть доброй. – Намываешь тонны песка, чтобы найти золотую крупинку.

– Ты ее нашла?

– Может быть, а может, и нет. Пока не знаю. Главное, собрать побольше информации и тогда не­пременно обнаружится что-то ценное. Этим я сей­час и занимаюсь.

– Ну-ну, у меня тоже есть новость. За тобой “хвост”.

Я повернулась к нему с некоторым недоверием во взоре, но поспешила тронуться с места. Если он серьезно, ни к чему задерживаться надолго, это вызовет подозрения.