Ирина Горбачева - Москва-Ростов-Варшава
Водитель ещё долго рассказывал о сложностях жизни в деревне и несправедливости властей на местах.
– Правильно паря, не ввязывайся ты в этот омут. Тем более городским здесь делать нечего. Не разорит государство своими мздоимцами, так братки набегут, всё по винтику разберут. Всё разворовали, всё в прах пустили! Не! Я не местный. С Киргизии приехали. Кому мы нужны! И здесь тоже не сахар.
– Так эмигрируйте сейчас это проще сделать, – посоветовал ему Макс.
– Э, паря! Мы в своей стране никому не нужны, а уж там на чужбине… Нет, не могу. Я вот из Фрунзе приехал, а скучаю. Вся жизнь там прошла, юность. Если бы мой дом не сожгли, так и переждал бы там эту смуту проклятую. Знаешь такое – где родился, там и пригодился. Нет, я уж в России – матушке приживусь. А там видно будет. А дети решат, где им лучше.
Так, не умолкая ни на секунду, выложив Максу всё, что он думает о политике, власти, о Боге и жене, они добрались до соседнего с деревушкой большого села, где в добротном доме проживал местный участковый.
Постучав в воротину, они услышали громкий лай собак.
– Иду, иду, – послышалось шарканье чьих-то ног по дорожке, ведущей к воротам.
Услышав цель приезда незнакомцев, Михаил Иванович, пригласил их войти во двор и присесть за небольшим столиком, покрытым чистой клеёнкой. Приветливая жена участкового принесла холодного кваса.
– Может чайку вам соорудить, – услышав утвердительный ответ, гостеприимно накрыла стол нехитрой снедью.
– Мать захвати графинчик, – задумчиво сказал участковый.
– Это к чаю – то? – удивилась женщина.
– Чего сказал! – делая серьёзное лицо, произнёс хозяин.
– Как не помнить. Я-то сейчас уже на пенсию вышел в чистую. А это случилось год назад. Как раз ранней весной. Убили твою сеструху, парень. Убили и сожгли, а мальца в больницу определили. Я боялся, чтобы он умом не тронулся. Хороший мальчик такой, смышленый. А вот как после больницы… Прости не знаю.
Он долго рассказывал, убитому горем Максу о том, как жила его Катя. Как он ходил к ней. Как она с малышом оказалась квартиранткой у бабушки.
– Нет не нашли кто это сделал. Тогда предполагалось, что банда какая-то промышляет по деревням, убивает одиноких старух и забирает их «гробовые». Пока всё приутихло. Да кто там искать будет? Сейчас вон, каждый за себя.
Участковый разлил по рюмкам самогонки:
– Давайте помянем невинно убиенных Марию Марковну и Екатерину Васильевну.
Опрокинув в себя горячительный напиток и понюхав кусочек хлеба, он вдруг оживился и сказал:
– Слушайте, я сейчас с вами поеду в больницу, куда Ваську мы отвезли. Без меня всё равно вам ничего не скажут.
– Михаил Иванович, сначала давайте туда заедем, где Катина могилка.
– Прости, паря. У бабы Маши добротный дом был… Что смогли, собрали… Кто из них кто поняли по расположению тел на пожарище. Вася рассказал, что бабушка в своей комнате была, а Катю у дверей в большой комнате убили. Так-то, – участковый печально склонил седую голову.
– Ты-то куда, старый пень собрался? Назад-то как? – пыталась возмутиться добродушная гостеприимная жена Михаила Ивановича.
– А я и туды и сюды на своём авто! Ты иди, иди носки вон штопай! – шутливо подтолкнул супругу участковый.
Пока водитель с Максимом разворачивались на видавшей виды «Ниве», супруга участкового открыла ворота, и из двора с грохотом и фырканьем выехал старенький мотоцикл «Урал» с коляской. На нём восседал Михаил Иванович в полном милицейском обмундировании. К его экипировке только, что не хватало портупеи с наганом на боку.
– За мной! – скомандовал он и рванул вперёд, показывая дорогу новым знакомым.
Остановившись на деревенском погосте Максим с участковым, долго бродили по кладбищу пока нашли заброшенные могилки бабушки Марии и Кати. Рядом с завалившимся крестом поставленным бабушкой своему супругу и дочке сиротливо виднелись два еле заметных холмика поросшие бурьяном.
– Иваныч, прошу тебя, сделай так, что бы могилки привели в порядок. Оградка, крестик и бабушке… или памятник на всех, вот тебе деньги. Хватит?
– Что ты, ещё и помянуть хватит. Не переживай.
– Я управлюсь с делами, приеду, заберу сестру. Подзахороню к маме с отцом.
– Дело святое. Буду ждать, помогу, чем смогу.
– Прости, Катюша, не уберегли тебя.
Больница находилась в соседнем селе, к которому вела, такая же дорога, как и дороги по всей России: с ухабами, ямами и в жаркий день наполненными водой.
Добравшись до больничного корпуса, участковый, снял шлем и, показав рукой, чтобы Макс подождал на улице, зашёл в здание. Через некоторое время он вышел с перекошенным от злости лицом.
– Везде сволочи! Что с людьми стало? С бабами-то что стало?! Мир перевернулся! – в ярости он сплюнул себе под ноги, – я, значит, пошёл сразу к Никитичне. Это бабёнка такая здесь есть ушлая. Я её гадину несколько раз предупреждал… В общем она была замечена в связях с цыганами. Тут недалеко деревушка была заброшенная, так цыгане её заняли своим табором. Молдавские ли ещё какие, не разберёшь их. Пришлые они, чёрт знает откуда. Так вот, она им поставляла, одиноких спившихся. Скажем так, наводчицей была. Раскрутил я её «на авось». Продала она тварь такая пацанчика вашего цыганам, Азе! Знаю такую. Только толку нет, их разыскивать, те цыгане недавно в Москву подались.
– В Москву подались, в Москву подались, – звучало надоедливой песней в мозгу Максима.
– Найди Ваську, Макс, найди. Будет тебе от Бога поблажка, – участковый крепко пожал руку Максима.
– В Москву, значит в Москву, – задумчиво произнёс Макс, садясь в «Ниву».
Глава 18
После приезда в Москву из Варшавы, я так и не попала к себе домой в Ростов. Родители перебрались в Москву и жили в квартир Лёли. Алла Константиновна решила, что пока поиски не придут к логическому завершению, всем нам надо держаться поближе друг к другу. Она отдала мне свои сбережения, которые собирала на поездку с Наташей в Штаты, для погашения долга. Поэтому я, намного быстрее смогла рассчитаться с долгом и думаю, что теперь не скоро поеду в Польшу.
Глеб, срочно уехал в командировку в Украину. Я просила его узнать об Анатолии, но Глеб только отмахнулся от моей просьбы, поэтому я на него разобиделась. Но подозреваю, что с папой они ведут какую-то игру втайне от всех нас. Сыщики!
Моё возвращение из Варшавы совпало с прилётом Алика. Алла Константиновна давно ждала его приезда, она держала Алика в курсе всех наших событий. И вот не сообщая даты своего приезда, что было в его стиле, он явился к своей маме ранним утром, напугав бедную женщину и Наташку.
Алла Константиновна тут же позвонила нам.
– Ника, Алик приехал! Негодяй не захотел, чтобы мы суетились, поэтому не сообщил заранее о вылете, ты слышишь? Это теперь он так по-американски шутит. Сегодня все к нам на грандиозный обед. Ты знаешь, что этот наглец предложил мне, своей матери?! Он сказал, что мы можем встречу отметить в кооперативном кафе или ресторане! Мне кажется, мой сын от американских благ потихоньку сходит с ума! – возмущалась радостная Алла Константиновна.
У меня было желание сразу поехать к Алле Константиновне. Так хотелось встретиться с другом, но остановила мама.
– Ника, это мальчишество кидаться на шею взрослому дяде.
– Мама о чём ты? Это же Алька! – напомнила я ей о его бесшабашном характере, на что мама резонно мне ответила:
– Это ты у нас ещё бесшабашная. А Алик, возможно, стал другим. Мог измениться. Не забывай, он прожил в чужой стране в чужой культуре достаточное для этого время. Тем более его профессия обязывает быть сдержанным.
– Мама, ты всё выдумываешь, такие люди только с виду могут измениться, а душа у них прежняя.
– Дай-то Бог Никуся, но не спеши. Дай матери в одиночестве пообщаться с сыном. А потом разницу во времени ты учитываешь? Он же не железный.
Но ближе к вечеру попав к Лещинским в квартиру, меня ожидало разочарование.
В костюме при галстуке, с потухшими глазами сидел повзрослевший, немного пополневший Алик. Весь вечер мы слушали о прекрасном американском стиле жизни, о его доме, работе. О каких-то сотовых телефонах. Он вытащил из красивого кейса интересную штучку с кнопками и стал показывать отцу и Наташке как им пользоваться. Мы услышали много новых слов: провайдеры, симки, сотовые операторы. Я так и не поняла, как этот телефон без провода и даже без антенны может работать? Много интересного мы узнали о компьютерных достижениях. Теперь есть такие компьютеры, которые можно положить в дипломат и возить с собой. И он такой привёз Наташе. Но у нас проблема с интернетом. В общем, весь американизированный Алик меня убил наповал.
Конечно, всё это интересно. Особенно Алик порадовал моих родителей и Наташку с Аллой Константиновной. Но прежнего Алика Лещинского я не увидела. Без настроения я еле высидела до конца обеда, который был исключительно вкусным и разнообразным, как это умеет делать Алла Константиновна и еле дождалась, когда все наговорятся и распрощаются. Но ранним утром следующего дня меня разбудил телефонный звонок. Звонил Алик. Как ни в чём не бывало, и словно мы только что расстались, по старому своему обыкновению он спросил меня:
