Горячий танец смерти [сборник] - Николай Иванович Леонов
— Нет, — честно ответил Гуров, — не видел.
— Так что же вы тогда хотите? Никто и ничего вам об этих ребятках не расскажет.
— А вы тоже ничего о них не знаете? — закинул удочку Лев Иванович. — Может, что-то интересное, когда в окно смотрели, видели?
— Я? — усмехнулась Протасова. — Я много чего вижу. Я — инвалид и из дома редко выхожу. Почки, знаете ли, у меня больные. Так что возле окна, можно сказать, я и живу все время. Телевизор у меня есть, но его ведь надоедает смотреть. Да и передачи нынче все ж не те. Не такие интересные, как были прежде. Вот я у окна и сижу — вяжу чего-нибудь, а потом продаю через Перепелиху ее подружкам, родне или ее коллегам по работе.
— Хорошее дело, — одобрительно проговорил Гуров, чтобы хоть как-то заслужить внимание Протасовой и перевести разговор на интересующую его тему. — А этих ребят вы тоже частенько наблюдали из окна, я так понимаю.
— Я их давно заметила, — кивнула Протасова и стала спускаться по ступенькам. — И Перепелкиной я говорила, что очень уж они мне подозрительны. А она не верила. Говорит мне — да что ты, они такие милые, воспитанные, и сумку мне помогали донести до квартиры, и всегда здороваются, и вообще такие внимательные ребята. А вот вы мне скажите тогда, где эти ребята работают, что почти постоянно дома сидят и только к ночи ближе уходят? — с прищуром и искоса глянула она на Гурова и ухмыльнулась.
— Ну, у людей ведь разные смены бывают, — осторожно заметил Лев Иванович. — Некоторые и в ночь работают.
— Работают, — согласилась Протасова. — Но ведь не каждый же день. Уж я-то знаю, работала и посменно, и всяко-разно. Меня с толку не собьешь. Я видела, когда они в магазин едут и как неизвестно куда на полдня из дому уходят. А вернее, уезжают. Но это в основном парни. А девушки — те так и вовсе в основном только вечером выходят. Ну, разве что по выходным в магазины ездют… — задумчиво добавила она. — А так — садятся вечером, часов в девять, все в одну машину — и фьють… Только их и видели до утра.
Тут соседняя дверь открылась и вышла Перепелкина. Увидав Марию Семеновну, она обрадовалась:
— Ой, Маша, ты уж меня извиняй, что я к тебе человека послала. Но ведь я-то знаю, что ты об этих, — она кивнула в сторону приоткрытой двери, возле которой стоял молодой полицейский, — все знаешь.
— Все или не все, а кое-что могу порассказать, — недовольно хмурясь, проворчала Мария Семеновна.
— Вот и я говорю гражданину начальнику, — заискивающе улыбнулась Гурову Перепелкина, — что ты у нас человек серьезный и что напраслину ни на кого говорить не станешь, а расскажешь всю как есть правду об этой коварной молодежи.
— Вот и замечательно, — кивнул Гуров, жестом приглашая женщин войти в квартиру, в которой были задержаны Березин и его помощники. — Теперь и вы нам поможете изобличить эту коварную молодежь.
— Так в чем их все-таки обвиняют? — затормозила на пороге Протасова.
— А вот вам все там и объяснят, Мария Семеновна. Вы проходите, проходите, — поторопил ее Гуров.
В квартире царила суета. В ближайшей по коридору комнате, — как понял Лев Иванович, комнате, где жили Березин и Тарасюк, — был полный хаос. Все четверо задержанных (из них только парни были в наручниках) сидели на диване, уставившись в пол, и коротко и хмуро отвечали на рутинные и обязательные в таких случаях вопросы, которые им задавал Деев. Их ответы он записывал не на бумажке ручкой, как это привык делать сам Лев Иванович, а на портативном небольшом ноутбуке, быстро и ловко управляясь с клавиатурой.
— Теперь вы, девушки, по очереди называете свои фамилии и даты рождения, — услышал Гуров его слова, когда вошел в комнату.
Оглядев цепким взглядом помещение, полковник сразу обратил внимание на открытые коробки и какие-то разных размеров сумки и кейсы, которые стояли на полу, на грязь в комнате и на заваленный коробками из-под пиццы и обертками от бургеров подоконник.
«Я понимаю, что парни живут холостяками, но девушек-то могли попросить, чтобы они прибирались у них иногда», — подумал Гуров, глядя на весь этот бедлам. Но потом решил, что комната не была похожа на жилую комнату, в которой спали, скорее всего, использовалась квартетом для рабочих нужд — в ней они фасовали товар.
Предположение полковника подтвердилось, когда в одной из коробок он обнаружил шоколадки «Сникерс», а в другой — пакетики с белым кристаллическим веществом, похожим на синтетический наркотик мефедрон, который в среде наркоманов называли «мяу». Название СНИКерс, как потом понял Гуров, мефедрону дали не столько из-за расшифровки его химических свойств, сколько из-за шоколада, в котором его прятали, чтобы потом без опаски продавать на московских тусовках в ночных клубах. А возможно, и рассылать заказчикам по всей стране.
— Вот их паспорта и водительские права Березина. — Иван положил перед Деевым на стол стопку документов. — Ребята сейчас работают в комнате девушек, поэтому давайте пройдем туда, — предложил он понятым.
Перепелкина, с сожалением оглянувшись на Протасову, посеменила за Иваном. Мария Семеновна последовала за ней с гордо поднятой головой и цепким взглядом, осматривая по дороге все, что попадалось ей на глаза.
Гуров решил не мешать пока что ни криминалистам, ни Дееву и прошел в комнату, в которой, по данному ему Крячко описанию, жила Айнура. И тут у него в кармане зазвонил мобильный телефон. Посмотрев на экран, Гуров чертыхнулся. За всеми этими событиями он совсем забыл, что обещал проводить Дину в аэропорт.
— Ох, Дина, прости меня, я совершенно запамятовал, что обещал тебя проводить! — искренне сознался он. — Давай я приеду прямо в аэропорт, а ты возьми такси…
— Нет, Лева, я позвонила тебе сказать, — прервала Гурова Дина Усеинова, — чтобы ты не беспокоился. Я и сама спокойно смогу добраться до аэропорта и улететь. Я ведь понимаю, что у тебя очень непредсказуемая в плане свободного времени профессия. Ты мне только скажи пару слов на прощание, и я буду спокойна. Вы нашли тех, кто ее убил? — без обиняков спросила она.
— Да, у нас есть подозреваемые, и мы их только что задержали, — ответил Лев Иванович. — Правда, их пока что задержали по другому поводу, но доказать их вину
