Свинцовый бриз - Владимир Григорьевич Колычев
— Хамишь!
— Ну а чего ты докапываешься? Живем нормально, никого не трогаем. Новый год вот встречать собираемся. Ты же не станешь меня выселять?
Игнат, конечно, мог выселить Макаркина. И даже арестовать на пятнадцать суток. Но не хотелось размениваться на мелочь, когда есть желание взять крупную рыбу. С возможностями пока туго. Красноярские бандиты не разгуливают по Морячку, не живут здесь, если не считать Макаркина. А он как бы не в счет, его винить не в чем, он даже в похищении Баштана не участвовал.
— Блатные подъедут, выселят. В море.
— Чего так?
— Сам знаешь… Не боишься?
— Чему, как говорится, бывать…
— Может, ствол есть?
— Обыскивать будешь? — хищно сощурился Макаркин.
— Где ключ?
— Какой ключ?
Игнат вышел из одной половины дома, нацелился войти в другую и демонстративно дернул за ручку закрытой двери.
— А топор?
— Зачем топор? Под ковриком ключ, — сказал Макаркин.
Но ключ почему-то достал из пустого рукомойника и сам открыл дверь, за которой Игната ожидал сюрприз. На кухоньке за чашкой чая сидел чернявый смугловатый парень в футболке и спортивных брюках. Черные вразлет брови, синие пронзительные глаза, прямой нос, четко очерченные губы, жесткий волевой подбородок. Высокий, плотный, мощные бицепсы, видно, что культуризмом увлекается. А блатную романтику не жалует. Футболка с коротким рукавом, но татуировок не видно. Может, где-то на груди что-то наколото.
— Красавчик! — глядя на парня, с усмешкой сказал Игнат.
— Интересуешься? — фыркнул тот.
— Интересуюсь. Почему от тебя женскими духами пахнет, интересуюсь.
Именно поэтому Игнат и назвал парня красавчиком, что в доме пахло французскими духами. Кажется, «Шанель № 5». Игнат хорошо знал этот запах, жене на Восьмое марта эти духи дарил. По случаю достал, Лена чуть не задушила его в объятиях от радости. Хороший запах.
— Потому что к женщине собираюсь.
Парень поднялся и с независимым видом надвинулся на гостя, требуя освободить проход. Но Игнат даже не шелохнулся. И внутренне напрягся — в готовности ответить ударом на удар, толчком на толчок. Чернявый по достоинству оценил его решимость, остановился.
— Куда собрался?
— Так духи показать. В комнате они.
— Паспорт покажи!
— Паспорт не так пахнет.
— А ты на него духами побрызгай.
Игнат всего лишь пошутил, но парень действительно брызнул на паспорт духами.
— Пастухов Егор Евгеньевич, шестьдесят четвертого года рождения, — прочитал Игнат. — Из Новосибирска?
— Хороший город. Правда, холодно там. Здесь теплей.
— А разве Горлова не говорила, что я в Хабаровском крае служил? — как бы невзначай спросил Игнат.
— Э-э… Какая Горлова?
— Она как раз таких красавчиков любит, — усмехнулся Игнат.
— Не знаю никакой Горловой!
— Знаешь… Снимай футболку!
— Зачем?
— Потрет Горловой смотреть буду!
— Ну-у… — Пастухов вопросительно глянул на Макаркина, и тот едва заметно кивнул. — Ну, хорошо!
Все-таки не смог устоять парень и сделал татуировку. На правом плече красовался мастерски выполненный знак качества. Не портачок какой-то, нанесенный с помощью обычной иглы и туши, чувствовалась рука мастера, оснащенная серьезным инструментом.
— Это что? — спросил Игнат.
— Ничего! — Пастухов схватил футболку, надел ее.
— Ну, в принципе ничего такого… Если на заднице ничего такого.
Знак качества — татуировка педераста, если на заднице, то пассивного. Но если на плече, то вроде ничего страшного. Вроде бы… Однако опытный зэк не стал бы колоть себе такую дрянь. Видимо, Пастухов не очень разбирался в тюремных наколках.
— На какой заднице?
— Судимость есть?
— Была по молодости. Два года за кражу.
— А сейчас ты старый?
— Двадцать семь лет! — расправил плечи Пастухов.
— Как же ты со знаком качества влетел? Недавно ведь татуировку сделал?
— Слушай, командир! — Конечно же, парень понимал, куда клонит Игнат, и жалел о том, что вообще снял футболку. Думал, что никто ничего не поймет.
— Да, начальник, нормально все! Ему же не в болт всинячили!.. Да и не наш он! Я позвонил, Егор подъехал чисто погостить.
— Не ваш?
— Нет. — Макаркин твердо смотрел Игнату в глаза.
— А как же два года?
— Так условно же!
— Проверим.
— Проверяй, начальник! Егор чист как сокол. И условка уже снята, да, Егор?
— Ну, хорошо. — Игнат кивнул, соглашаясь оставить парочку в покое.
А ведь надо бы осмотреть дом, а еще лучше обыскать его, вдруг ствол найдется или золото. Но торопиться не нужно. Дом взять под наблюдение, фиксировать всех, кто приезжает. Фиксировать, фотографировать. Всему свое время, торопиться не надо.
Он вернулся в отделение, велел Чабанову сделать запрос на Пастухова, собрал людей, провел работу и отправил первую смену на улицу Репина. Давно уже пора было взять под наблюдение бандитский дом.
Сам же отправился на обед. Война, как говорится, войной… Лену он застал в своем доме, она торопливо домывала лестницу на второй этаж.
— О-о! Ты уже вернулся! — хоть и не очень, но все же удивилась она.
Сырые волосы растрепаны, халат подпоясан, но полы разошлись, в глазах азарт женщины, настроенной объять необъятное. Она торопилась, опаздывала, но все равно надеялась успеть.
— Даже припозднился чуть-чуть.
— Да я уже все! И обед готов! — Лена бросила тряпку и подставила щеку под поцелуй.
Игнат нахмурился. От Лены пахло душистым мылом, шампунем и совсем чуть-чуть свежим потом… и духами. Душ она принимала недавно, но запах духов смыть не смогла, настолько пропахла ими. Она берегла «Шанель», пользовалась этими духами редко, только по особым случаям, а сегодня вдруг сбрызнулась.
— У тебя сегодня праздник? — спросил Игнат, уловив еще и запах коньяка.
— Праздник?
— Духами пахнешь.
— Да? — заметно растерялась жена.
— «Шанель № 5».
— Так это я к маме ходила!
— А у мамы праздник?
— Нет, не праздник… Ну да, выпила немного. Учуял! — с кокетливой досадой глянула на него Лена.
— Духи пили?
— Зачем духи? Коньяк!.. Запах коньяка духами хотела заглушить.
— Не вышло!
— Нюх у тебя…
— А здесь чего убираешься?
— Так это же наш дом! — Лена искренне удивилась.
— Уговорила!
— Что уговорила? — нахмурилась она.
— Подождать уговорила. С обедом.
— Зачем ждать?! Я же сказала, что все готово!
Суп показался Игнату теплым, видно, Лена готовила его задолго до обеда. Возможно, даже в одеяло кастрюлю укутала, чтобы не остыл. И котлеты вызывали подозрение… Что там, интересно, за праздник у мамы был?
Игнат не стал заходить в отделение, сразу отправился к теще. Дверь открыл Анастас.
— А-а, Игнат! Заходи!
Серьезный мужчина, основательный, но не тучный, одышкой он не страдал. Однако сейчас дышал тяжело, и Игнат понял почему еще до того, как Евгения Максимовна вышла из спальни, запахивая халат.
— А Сашка где? — спросил Игнат.
— При чем здесь Сашка? — глянув на мужа, спросила Шадрова.
— Да переживаю за пацана. Нельзя ему сейчас с блатными.
— Да какие там блатные?.. В Геленджике Сашка,
