Лесли Чартерс - Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть
— Готово, — доложил старший из сотрудников. — Найдено ли орудие преступления? — спросил он Бревера.
Старший инспектор покачал головой.
— Оружия ни следа. Такого удовольствия убийца нам не доставил. Но, прежде чем уйдете, исследуйте, пожалуйста, кабину лифта — и как можно тщательнее! Я считаю, убийство произошло не здесь. А если убитого сразу же после выстрела перенесли сюда, должны остаться следы крови. Если их нет, значит, кровотечение началось только здесь, когда его положили на ковер, раной вниз.
Эксперты забрались в лифт и продолжили работу.
Когда и здесь все следы были зафиксированы, Бревер распорядился прислать наверх людей из морга.
Эксперты из лаборатории ушли.
Носильщики из морга с привычной ловкостью, выработанной многолетней практикой, вытащили из лифта носилки. Уверенными быстрыми движениями закрепили на них мертвого, прикрыли его белым покрывалом и чуть ли не вертикально внесли в лифт.
Бревер придержал дверь.
— Попросите мистера Бэлдона подняться наверх! — Он повернулся к Гэйтски: — Проводите нашего покойного друга, — он указал на прикрытую фигуру, — в последний путь и составьте в морге подробный перечень всех его вещей.
Президент фирмы «Беллами» вышел из лифта в настроении, которое даже не знаток человеческих душ определил бы как не слишком дружелюбное. Начал он с изложения своего мнения о полиции вообще и о нью-йоркской в частности. Потом с любопытством взглянул на ковер, словно был удивлен, что незнакомого ночного гостя там уже не было, обошел темное пятно и осторожно открыл дверь своей квартиры.
Бревер не отозвался на приглашение старика войти первым и подтолкнул через порог Бэлдона, следом за ним привратника.
Следствие начинается
При входе в квартиру Бэлдона в холле за декоративной решеткой вспыхнули неоновые лампы. С потолка просторного помещения мягко лился непрямой, отраженный свет.
Президент фирмы распахнул массивные двустворчатые двери. За ними была чрезмерно большая гостиная с излишне массивными креслами и диванами, несколькими столами и ренессансным буфетом. На стенах висели картины, ценность которых инстинктивно мог почувствовать и профан.
Поттер почтительно остался стоять у двери. Бэлдон предложил Бреверу кресло, обтянутое бархатом.
— Прошу, садитесь. В баре возле торшера найдете что-нибудь выпить. Достаточно нажать кнопку со львом. Воспользуйтесь и мне тоже налейте стаканчик. Виски без всего. — Он сел в кресло напротив инспектора.
Бревер нажал бронзовую кнопку. Бар, выложенный красным деревом, открылся, дохнув холодным воздухом. На трех полочках стояли бутылки. На двух — стаканы и бокалы разнообразной величины, от крохотных коньячных рюмочек и бокалов до высоких хрустальных фужеров.
— Позвольте? — Поттер нерешительно переступил с ноги на ногу. — Два года я был официантом в «Норфолке»… — Не дожидаясь ответа, занялся напитками.
— Благодарю, — кивнул Бревер, — но теперь подождите снаружи. И если я говорю «подождите», то именно это и имею в виду.
Негр поклонился и вышел.
— Почти три часа утра! — простонал Бэлдон. Придвинул Бреверу шкатулку с сигаретами и сигарами. — Хотел бы я знать, чем вы тут занимались, пока я ждал внизу с вашими уважаемыми — скажем так — сотрудниками. Между нами говоря, — труп есть труп — я бы с таким делом справился гораздо быстрее!
Старший инспектор выдохнул облако голубого дыма.
— Но чего бы вы этим добились, вот вопрос! Да, вы бы все сделали в два счета, ну и что? И по гроб жизни не нашли бы убийцу.
Говорил он это тем не менее дружелюбно. Ему было ясно, что от человека вроде Бэлдона можно что-то узнать только по-дружески, но не официально. Нюх подсказывал инспектору, что президент компании вне подозрений. Но долголетний профессиональный опыт предостерегал его от необоснованных выводов. Однажды он уже был уверен в невиновности милого старого джентльмена с добрыми глазами, который в один прекрасный день кончил на электрическом стуле.
Но какой мог быть у Бэлдона мотив? А без мотива нет преступления — разве что у душевнобольных. А таким Бэлдон явно не был.
Бревер размышлял. Возможен ли сговор между Бэлдоном и Поттером? Они могли взаимно подтвердить алиби, но только после двух часов, хотя убийство, видимо, произошло значительно раньше.
— Вы еще не ответили на мой вопрос, — напомнил ему шотландец. — С чем вы столько возитесь, когда находите тело убитого? Найдете ли вы убийцу? Ведь если он не допустит грубых ошибок, вам остается положиться на волю случая. В нашем случае нет никаких свидетелей…
— С чего вы это взяли? — удивился Бревер. — У нас есть множество немых свидетелей — и они надежнее, чем свидетели, выступающие в суде! Однажды мы для опыта инсценировали ограбление банка и все это продемонстрировали пятидесяти свидетелям. Ровно через час после ограбления их показания запротоколировали. Подчеркну еще, что все они были готовы подтвердить свои показания под присягой. И выяснилось, что видели они двух, трех и даже четырех грабителей. В действительности их было трое. Описали их как мужчин среднего, высокого и очень высокого роста, как худых, мускулистых и толстых. Были они в серых, синих, темно-синих, бурых, бежевых и песочно-желтых куртках. Волосы были светлые, темные, рыжие и каштановые. На самом деле «преступниками» были трое мужчин одного роста. Все трое среднего телосложения, на всех троих были серые плащи разных оттенков, волосы у них были темные. Только семь свидетелей дали верное описание примет!
— Это просто невероятно! — воскликнул Бэлдон. — Со мной ничего подобного произойти бы не могло!
— Значит, у вас необычайно высокая наблюдательность и хорошая память. — Бревер опорожнил свой бокал. Он умышленно уводил разговор от темы, чтобы позднее как бы ненароком вернуться к убийству. — Сколько бы лет дали вы моему коллеге Гэйтски? Вы могли как следует рассмотреть его в холле, когда мы приехали.
— Это такой высокий, худой?
Бревер усмехнулся.
Бэлдон выпил свой бокал, попытался выиграть время и попросил, чтобы Бревер налил ему снова.
— Сорок! И могу ошибиться максимум на пару лет!
Старший инспектор следил за струйкой дыма от своей сигареты.
— Гэйтски ровно тридцать лет. Но, может быть, вам лучше запомнился цвет его глаз?
— Карие! — триумфально выкрикнул шотландец.
— Голубые! — уточнил Бревер. — Но вы наверняка помните цвет легкого шерстяного плаща доктора Кеннеди?
— Серый, — неуверенно слетело с губ Бэлдона.
— Не было у него никакого серого шерстяного плаща, только синий нейлоновый дождевик. — Инспектор откашлялся. — Как бы теперь выглядели ваши свидетельские показания перед скамьей присяжных?
— Ну ладно, человек может ошибаться, не надо преувеличивать. Ничего подобного раньше со мной не случалось! — проворчал Бэлдон. — А эти ваши «немые свидетели»? Вам еще нужно добиться, чтобы присяжные их услышали! — и старик добродушно захохотал.
— По грязи из-под ногтей можно судить о профессии, по грязи на подошвах — куда ходил убитый. Микроскопические следы тюленьего жира на одежде убитого привели нас однажды на палубу судна, где он был убит. В одном очень тщательно вычищенном автомобиле в щели между сиденьями мы нашли волос — точнее говоря, часть волоса. Наша лаборатория установила, что волос крашеный и что он не выпал, а был вырван. Весьма сложным способом установили средство, которым был окрашен волос. В результате хозяин машины был осужден за убийство человека, которому принадлежал волос. И преступник сознался! — Бревер вежливо поклонился. — Время уходит! Могу ли я попросить вас сказать, где вы провели сегодняшний вечер — скажем, с десяти и до времени вашего возвращения?
Бэлдон ошеломленно взглянул на старшего инспектора и вдруг рассмеялся хриплым, но беззаботным смехом.
— Понимаю… Вы хотели застать меня врасплох? Ну, это напрасная трата сил. Тридцать членов моего клуба подтвердят вам, что я с восьми часов вечера и до половины второго вместе с ними чествовал нашего чемпиона по гольфу, — он хлопнул себя по колену, — и не рассчитывайте, что хоть один из них даст вам неверное описание моей особы! Отправляйтесь в клуб «Беркли», с моей визиткой вас пустят. — Он достал из кармана бумажник.
— Меня обычно пускают внутрь без рекомендаций, — сказал Бревер, но примирительно добавил: — Плохо я отблагодарил вас за превосходный коньяк. Но такова уж моя профессия, а убийства не бейсбольный матч… Поэтому еще несколько самых неотложных вопросов, потому что уже поздно и я лишаю вас сна. Вы живете здесь достаточно долго… достаточно, чтобы составить свое мнение…
— Шестнадцать лет, инспектор! — ответил шотландец. — Я уже видел, как въезжают сюда новые жильцы и как выезжают тоже, некоторые в свой последний путь.
