Элмор Леонард - Будь крутым

— Знаете, впервые коп предлагает мне что-то, кроме как подписать «согласованное признание вины».

— Да? — сказал Даррил Холмс — Вам и это приходилось подписывать?

— Ничего и никогда я не признавал, и обвинение бывало снято, — сказал Чили. Он чувствовал, что Даррилу нравится его откровенность и что обходить острые углы с ним не нужно. Они смогут найти общий язык — два парня, черный и белый, оба в отличных костюмах — у Даррила костюм был бежеватый, — мирно болтающие в кабинете начальника сыскной службы.

— Лейтенант любезно предоставил нам свой кабинет, — сказал Даррил. — Отдохните пока, расслабьтесь. Когда в дежурку приводят всех этих свидетелей для дачи показаний с глазу на глаз, там не продохнуть. Похоже на свалку на хоккейном поле. А у нас и без того тесно.

— А вы не лейтенант? — осведомился Чили.

— Нет, я в отделе организованной преступности подвизаюсь, — сказал Даррил и совсем уж собрался выйти за кофе, но у дверей заметил: — Это вы сделали картину «Поймать Лео»? Классная штука, животики надорвешь. Только, на мой взгляд, Майкл Вир тут для своей роли не подходит. Кто это испугается такого коротышку? Ну, устраивайтесь поудобнее, — добавил Даррил, — я сейчас вернусь.

Да уж, устроишься тут поудобнее, как же! Парень из отдела организованной преступности, не убийств, а организованной преступности, и, значит, Чили заранее знал, о чем тот будет спрашивать. «Устраивайтесь поудобнее»… Кабинет был завален не хуже дежурки. На круглом столе лежали старые протоколы, стол этот занимал почти всю комнату, а к нему был притиснут еще стол лейтенанта. На стенде висели цифры отчетности — число выпущенных на свободу, 123 ордера на арест, 53 заключенных под стражу. Там же можно было прочесть изречение «С хулиганами у нас разговор короткий: выследить и поймать с поличным». Чили сидел у круглого стола, листая старые протоколы, разглядывая доску объявлений, фотографии копов и благодарности в рамочках. Прождал он ровно двенадцать минут — он засек время, — пока не вернулся Даррил Холмс, неся две пластмассовые чашечки с кофе. Он поставил их на круглый стол, после чего присоединился к Чили.

— Исходя из прошлого опыта, — сказал Чили, зная, что за это время данные о нем уже успели поискать в компьютере, — я подозревал, что разговаривать со мной будут в комнате для допросов.

— Вы хотите сказать, для бесед с глазу на глаз, — поправил его Даррил.

— Ну, если теперь это называется таким образом. Раньше там обычно стоял железный стол с жестяной пепельницей, всегда полной окурков. — Чили глотнул кофе, горячего, но несвежего, оставшегося с утра. — На случай, если вы не в курсе, — сказал он, — меня в прошлом разок-другой арестовывали, но осужден я не был, потому что, по счастью, закона я никогда не нарушал.

— Ростовщичество закону не противоречит, не так ли? — заметил Даррил.

— Ну, это было уже потом, в Майами, когда я был, что называется, финансовым воротилой, давал взаймы под крупные проценты. Но что касается законности, я всегда был скрупулезен. Дело это такое, что надо быть особенно аккуратным. Меня ни разу не привлекали, да и жалоб не было.

— Боялись, да?

— Видите ли, Даррил, ко мне приходили лишь те, которые в банк и соваться не могли. Клиенты, готовые рискнуть. Ну а если клиент не может предоставить солидное обеспечение, соответственно повышаешь и процент. Каждому клиенту я говорил: «Если сомневаешься, сможешь ли отдать, лучше денег не бери». Они не подписывали бумаг, не привлекали к обеспечению родственников. Даже автомобиль жены, как я говорил, не привлекался в качестве обеспечения. — Чили сделал паузу, но Даррил даже не улыбнулся. Следователь отдела организованной преступности ждал, когда можно будет начать задавать вопросы. — Все основывалось на честном слове. И все мои клиенты платили, все, кроме одного. Лео Дево, владелец химчистки, вот он меня подвел. Я пустился за ним в погоню и сам не заметил, как очутился в кинобизнесе.

— Это мне известно, — сказал Даррил. — Газеты писали о предыстории вашей картины «Поймать Лео». А продолжения ее вы так и не выпустили.

— Выпустил. Но это к делу не относится. Сейчас мне надо лишь увериться, что вы знаете точные факты моей биографии и в досье моем ничего не напутано. Если досье мое все еще существует. Когда в юности меня арестовывали, то обвиняли обычно в рэкете, но в вину мне могли вменить лишь порочащие меня знакомства. Некоторые из моих знакомых, как я понимаю, были пойманы и арестованы.

Даррил усиленно кивал.

— Некоторые из них все еще сидят.

— Но я ни дня не пробыл в заключении. Меня лишь брали и отпускали. Знаете, как бывает, когда привлекают в качестве свидетеля.

— Я знаю, что ожидание в таком случае может и затягиваться, — сказал Даррил, глядя мимо Чили на дверь. — Всем этим свидетелям довольно долго придется ждать своей очереди, чтобы рассказать, как, по их представлениям, выглядел стрелявший. Потом за работу возьмется художник. Он набросает портрет, и все будут ждать, пока каждый из свидетелей не признает сходства. Дело долгое. — Даррил отхлебнул кофе. — Если только вы не убыстрите нам его, сообщив нам, как зовут стрелявшего, чтобы мы могли взять его под стражу.

Чили улыбнулся.

— Пытаетесь тихой сапой подверстать меня к этому делу, да? Постыдились бы, Даррил. Почему вы вообразили, что я знаю этого парня?

— Из вашего прошлого опыта, как вы говорите, когда вы были знакомы с Томми Афеном.

— Я так и подозревал, — сказал Чили, — что вы углубитесь в прошлое. Решите, что парни эти из прошлой гангстерской жизни Томми и за что-то отомстили ему, но при чем тут я? Разве я имею к этому хоть малейшее отношение? Не имею. Ну а следующим вопросом будет, каким образом я ухитрился не оказаться рядом с Томми за столиком, когда в него начали стрелять? Да потому что я пописать пошел, что, как я теперь думаю, было для меня большим счастьем. Удачнее писать мне не доводилось. Должен век благодарить свой мочевой пузырь! Иначе меня тоже могли бы кокнуть. Не то чтобы это входило в условия договора. Нет. Я не это имел в виду, просто принимая во внимание умение этого типа стрелять.

— Но он все же попал жертве в голову, — заметил Даррил.

— Ага, выпустил пять пуль с расстояния в двадцать футов, из которых в цель попала одна, а остальные лишь разнесли в витрине стекло. Понятно, Даррил? Стали бы вы иметь дело с партнером, который и стрелять-то не умеет?

Этот Даррил Холмс проявлял терпение. Он выслушал Чили и затем негромко спросил:

— Но вы работали с ним когда-то в Бруклине, не так ли?

— Это с Томми-то? Никогда! Знаком был, виделся с ним то тут, то там, и все! С тех пор, как я здесь живу, несколько раз сталкивался с ним, все больше на матчах с участием «Лейкерс». А вчера он мне вдруг позвонил.

— Он знал ваш телефон?

— Разыскал, наверное.

— Ваш телефон есть в справочнике?

— Как и прочие телефоны. Только у меня не работает режим ожидания. Только скажу: «Секундочку, я разговариваю по другому телефону» — и связь прерывается.

— Может быть, все происходило иначе? Позвонили ему вы?

— Я не вру, парень. Я его не приглашал, если ты про это. Это он позвонил мне и пригласил вместе с ним позавтракать.

— Поболтать о прошлом?

— Он решил, что у него зародилась хорошая идея для фильма.

— Про гангстеров.

— Про него самого. Томми был в бизнесе звукозаписи, и дела у него шли очень неплохо, ездил он на «роллсе».

На столе начальника зазвонил телефон, но Даррил не взял трубки. Звонок прозвенел трижды, после чего замолчал, а Даррил спросил:

— Как называется его рекорд-фирма?

Чили пришлось подумать. Он вспомнил и хотел было сказать, но тут отворилась дверь и женский голос произнес:

— Даррил, ко второму аппарату!

Чили смотрел, как Даррил поднялся, обошел стол и взял трубку, стоя в своем бежеватом костюме, с коричневым с рисунком галстуком, в рубашке, казавшейся белоснежной по контрасту с цветом его кожи. Он назвался и несколько секунд слушал голос в трубке, после чего сказал:

— Не слыхал об «Эпикурейце»? Это на Беверли-бульвар, рядом с Ферфакс… Мы записали его как час пятьдесят сегодня… Афен… похоже как этот город в Греции. — Потом Даррил произнес: — Он был владельцем рекорд-фирмы, — и бросил взгляд на Чили.

— «БНБ», в Силвер-Лейк.

— «БНБ», в Силвер-Лейк. — Даррил опять послушал голос в трубке и снова бросил взгляд на Чили.

— «Была-не-была продакшн».

— «Была-не-была продакшн»… Да, убит выстрелом в верхнюю часть тела… Наповал — медики сделать уже ничего не могли… Нет, он был не один, — сказал Даррил и опять поглядел на Чили. — Нет, этого я сообщить тебе не могу, пока не могу. Слушай, а можно, я тебя спрошу? Как это могло случиться — телевизионщики приехали, а тебя там не было? Угу, кроме этого, сказать тебе пока что ничего не могу… В любое время. — Даррил повесил трубку и вернулся к Чили, все это время не спускавшему с него глаз.