Борис Рябинин - «Шерхан» ложится на дно
С другой стороны, он не чувствовал себя виноватым, так что особых угрызений совести не испытывал. Менты сами во всем виноваты, и пали они в конце концов жертвой собственной жестокости, глупости и вероломства.
Возникал естественный вопрос: могут менты-следователи разыскать его? Очень маловероятно. Его никто не видел, кроме покойников, а те, как известно, не проболтаются. Отпечатки пальцев на рукоятке пистолета? Это да. Дурак он, что, перед тем как слинять, не вытер ее носовым платком. Но это тоже не фатально. Отпечатки его пальцев ни в каких картотеках не значатся. А поскольку в дальнейшем грабежами и кражами он промышлять не собирался, то, даст бог, никто никогда до него и не докопается.
Кроме того, он просто не представлял себе, как сможет сообщить об этом своим родителям.
Например, это могло выглядеть так:
– Мамочка, дорогая, ты не волнуйся, пожалуйста. Тут со мной произошел такой смешной казус. Шел я вечером домой, навстречу мне попалась парочка милиционеров. И что-то мне их рожи не понравились. В общем, пришлось их прикончить. Понимаешь, я домой торопился, а они чего-то от меня хотели… Но это не заняло много времени…
Бред какой-то.
Нет, решено, сдаваться он не пойдет. В конце концов, он не видел принципиальной разницы в своей дальнейшей судьбе в случае добровольной ли сдачи или ареста в результате усилий уголовного розыска. Тогда к чему же торопить события?
Что же в таком случае делать дальше?
Во-первых, необходимо было срочно избавиться от окровавленной майки. Валентин на ходу стянул ее и забросил на крышу ближайшего гаража. Джинсы, слегка испачканные, были вполне еще пристойного вида. Во всяком случае, насколько он сумел разглядеть в лунном свете, пятен крови на них не было. Отсутствие майки дома можно было легко объяснить. Ну, например, украли на пляже во время купания. Мама не следователь, поверит.
* * *Мама действительно поверила.
– Валя, как же ты шел без майки через весь город? И потом, на этой вечеринке ты что, тоже в таком виде был?
– Нет, – на ходу сочинял Валентин, – мне Кирилл дал рубашку своего отца. Он предлагал и домой в ней идти, но я подумал, что в темноте доберусь и так.
– Ну, бог с ней, с майкой, – вступил в разговор отец Валентина, – давай зачетку показывай.
Успехи сына в учебе являлись семейной гордостью, и каждая оценка, каждая роспись преподавателей в зачетной книжке сына тщательно разглядывались и обсуждались.
– Возьми сам. Она в пакете лежит, – ответил Валентин, направляясь в ванную.
Когда, приняв душ, он вышел в гостиную, родители сидели на диване и смотрели какую-то позднюю телевизионную программу.
– Что-то я ничего в пакете не нашел, – обиженно заявил отец.
– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросил Валентин, успевший забыть о просьбе отца.
– Зачетку, – лаконично пояснил тот.
Валентина прошиб холодный пот.
– В джинсах не смотрели? – растерянно спросил он.
Вопрос был задан от отчаяния; Валентин прекрасно помнил, что сунул зачетку в пакет.
Более того, теперь он вспомнил, что видел зачетку в пакете, когда показывал его содержимое старшему сержанту.
– В джинсах тоже нет, я смотрела, – вступила в разговор мать.
Валентин схватил лежавший на столе пакет и лихорадочно стал перелистывать и перетряхивать тетради и книгу. Тщетно, зачетки нигде не было. Он в растерянности сел на стул.
– Потерял? – укоризненно спросил отец.
– Похоже на то, – упавшим голосом ответил сын.
– Стоит ли так переживать? – озабоченно спросила мать, внимательно поглядев на сына. – Может быть, она еще найдется. Нет, так выдадут другую. А то на тебе прямо лица нет.
– Папа, мне нужно с тобой поговорить, – после секундного раздумья решительно сказал Валентин, вставая со стула. – Давай выйдем на кухню.
Мать не сказала ни слова, провожая сына и мужа встревоженным взглядом.
– Что случилось? – со сдержанной тревогой спросил отец. – Я полагаю, что отнюдь не потеря зачетки так потрясла тебя?
– Нет, конечно. Во всяком случае, не сама по себе.
– Тогда что?
Набрав в грудь воздуха, как будто собираясь нырнуть в воду, Валентин начал говорить. В двух словах он рассказал отцу о том, что с ним только что произошло. Тот слушал, не перебивая и никак не выражая своих чувств. Когда Валентин закончил, отец спросил:
– Ты уверен, что потерял зачетку именно на этом месте?
– Больше негде. Я точно помню, что, когда менты заглядывали в пакет, она там была.
Отец взглянул на часы с кукушкой, висевшие над кухонным столом.
– Сколько времени прошло с тех пор, как это случилось? – спросил он.
– Немного меньше часа.
– Собирайся.
– Куда?
– Тебе нельзя здесь оставаться.
– А где можно?
– Там, где тебя не разыщет милиция.
– Например?
– Найдешь, где сегодня переночевать?
– Найду, – Валентин подумал о квартире Суханова, – а дальше что?
– Завтра в три часа дня встретимся с тобой у фонтана перед цирком. К этому времени я постараюсь кое с кем встретиться и что-нибудь придумать.
– А что я маме скажу?
– Собирайся и уходи. Я сам с ней поговорю.
Валентин кивнул головой и пошел в свою комнату одеваться.
Когда он вышел, готовый отправиться в путь, отец и мать стояли в прихожей.
– Поторопись, – сказал отец и протянул Валентину несколько купюр. – Вот, возьми деньги. На первое время тебе хватит.
– Спасибо, – не вполне уместно, в замешательстве поблагодарил Валентин.
– Пожалуйста, – буркнул отец.
– Будь только поосторожней, – всхлипнула мать, обнимая и целуя сына.
– Ладно, ладно, пусть идет, – поторопил отец, взяв ее за плечи.
– Ну, до завтра, папа.
– До завтра. В три часа, не забудь.
Кивнув, Валентин вышел. Дверь за ним захлопнулась.
Через пятнадцать минут после ухода Валентина раздался звонок у входной двери. Подойдя к ней, Петр Максимович громко спросил, заранее зная ответ:
– Кто там?
– Милиция! – ответил хриплый мужской голос.
Глава 5
Сергей Крылов вошел в помещение конторы частного розыскного бюро «Шерхан» в половине девятого утра, мысленно укоряя себя за столь чрезмерное служебное рвение. Дело в том, что его рабочий день начинался только в девять.
И обычно время его прихода не сильно отклонялось от этого часа. А если и отклонялось, то, как правило, в более позднюю сторону, что и вызывало справедливые нарекания со стороны директора, Павла Ивановича Житкова. Тем более обидно было из-за того, что Житков сегодня рано утром уехал и бранить Крылова за опоздание, равно как и хвалить за служебное рвение, было совершенно некому. Но, несмотря ни на что, какая-то неведомая сила подняла его из постели еще даже до того, как прозвенел будильник, и привела в контору. Очевидно, сила эта была не что иное, как желание заняться самостоятельной работой.
На первых порах Крылов, будучи новичком в розыскном деле, работал под строгим присмотром многоопытного шефа. Но теперь он почувствовал уверенность в своих силах, и ему не терпелось убедиться на практике в том, что это чувство имеет под собой реальную основу.
– Случай для этого представился, и даже очень быстро. Не успел Крылов сесть за свой стол, как зазвонил телефон.
– Алло, частное розыскное бюро «Шерхан», – привычно произнес он в трубку.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался немолодой мужской голос.
– Доброе утро.
– Могу ли я поговорить с Павлом Ивановичем Житковым?
– К сожалению, Павла Ивановича нет.
– А когда он будет?
– Через несколько дней, точно сказать не могу.
– О-о! – разочарованно простонал собеседник Крылова. – Какая неудача. А я так на него рассчитывал.
– А в чем, собственно, дело? – осторожно поинтересовался Крылов.
И поскольку ответа не последовало, он уточнил:
– У вас какой к нему вопрос, личный или деловой?
– А какая разница?
– Если вам нужна профессиональная помощь, то я могу вам помочь.
– А кто вы такой? – не слишком вежливо, зато прямо спросил собеседник.
– Сотрудник бюро, Крылов, к вашим услугам. С кем имею честь беседовать?
– Понимаете, господин Крылов, я старый знакомый Пашиного отца, Петр Максимович Лемешев. И Пашу, естественно, знаю с детства.
А сейчас мне срочно нужна его помощь. Дело настолько деликатное, что я не рискую обратиться ни к кому другому. И даже не знаю теперь, что делать. Я сильно на него рассчитывал.
– Может быть, все-таки я смогу вам помочь?
– Может, и сможете, если захотите. Правда, я сильно в этом сомневаюсь.
– Чтобы решить, захочу я или нет, нужно, по крайней мере, знать, в чем, собственно, дело, – резонно заметил Крылов.
После нескольких секунд колебаний Петр Максимович тяжело вздохнул и упавшим голосом произнес:
– Что ж, если вы не против, то я готов с вами встретиться.
– Давайте так и поступим. Вы можете приехать к нам в контору?
