Татьяна Полякова - Брудершафт с терминатором
— Что случилось-то?
— Не знаю, — с трудом ответила я. — Кажется, погиб мой муж.
Поверить в это было по-прежнему невозможно. И лишь когда я вошла в свою квартиру, увидела растерянные лица охраны, перепуганного Макса, каких-то незнакомых людей, я осознала, что случилось.
Изображать убитую горем не пришлось, стоило мне войти в кабинет мужа и увидеть кровавое пятно на ковре, как все поплыло перед глазами, я хотела привалиться к стене, неловко оступилась и оказалась на полу. К тому моменту, когда я очнулась, в доме остались самые близкие люди, не считая охраны. Я сидела растерянная, подавленная, мало что понимая из разговоров и объяснений, больше похожая на куклу, в которой вдруг кончился завод.
Те несколько дней я помню смутно, они вдруг выплывают из памяти, чтобы тут же исчезнуть. В день похорон меня так накачали лекарствами, что впоследствии я не могла вспомнить ни дорогу на кладбище, ни сам момент прощания. Анатолия я тоже почти не помню. Бледное лицо, отстраненно-чужое… Невозможно представить себе, что это мой муж. «Чепуха, — думала я. — Они все валяют дурака, считают, что я поверю? Зачем Анатолию понадобилось все это, не с ума же он сошел?» На какой-то миг наступало прояснение, и тогда становилось страшно, я закрывала глаза, сжималась в комок и твердила себе: «Это не правда…» Вскоре возвращалось спасительное забвение. На кладбище я вдруг заявила:
— Саше надо проститься с отцом. — Хватала кого-то за руки и требовала немедленно привезти ее.
— Геля, мы же решили… Для ребенка это такая травма. Потом, когда она немного привыкнет, ты ей все расскажешь.
* * *После похорон я проспала почти сутки. В доме стояла странная тишина, хотя мать Анатолия, его сестра и брат еще не уехали. В дверь постучали, сначала я увидела медсестру, а потом свекровь.
— Как ты? — спросила она.
— Нормально, — с трудом ответила я.
— Где Сашенька? — присаживаясь рядом, спросила она. Я нашла в себе силы спокойно ответить:
— У подруги. Я не хотела…
— Правильно, — кивнула свекровь и взяла меня за руку. — Все деньги проклятые, — сказала она с обидой. — Дом у вас хороший, машины, две или три? Да бог с ними… Ты поплачешь да найдешь кого-нибудь, а у меня сына больше не будет.
— Вы считаете, я виновата? — хмуро спросила я.
— Чего тебя винить. Сашку жалко. Мы уезжаем, — без перехода заявила она.
— Почему? — испугалась я.
— Игорю на работу, да и ребятишек Люда оставила с чужими, можно сказать, людьми. Я Сашеньке звонить буду.
Она поднялась и пошла к двери. Медсестра все это время стояла за ширмой. Как только дверь закрылась, она направилась ко мне со шприцем в руках.
— Давайте-ка мы сделаем укольчик. «Почему они уезжают?» — вертелся у меня на языке дурацкий вопрос. Дурацкий, потому что ответ мне на него вроде бы дали.
К вечеру родственники действительно уехали, и я осталась в огромной квартире с охранником и медсестрой. Набрала номер сотового Алексея и с облегчением услышала, как он буркнул:
— Да. С ребенком все в порядке. Как ты?
— Не знаю, — честно ответила я.
— Я приеду завтра. Постарайся до той поры не наделать глупостей.
— Я не хочу, чтобы ты приезжал, — твердо сказала я.
— Опять угрызения совести? — В его голосе послышалась усмешка.
— Прекрати. — Я бросила трубку и упала в кресло, обхватив голову руками. Раздался стук в дверь, и вновь появилась медсестра.
— К вам пришли, — сказала она.
Я испуганно выпрямилась, дверь открылась шире, и вошел Макс.
— Здравствуй, — со вздохом сказал он и сел в кресло напротив. — Уехали?
— Да, — кивнула я.
— И мать тоже? — Я вновь кивнула. — Неудивительно, — зло фыркнул он.
— Что ты имеешь в виду?
— Не повезло тебе с родственниками. Впрочем, мне еще хуже, у меня вовсе никого нет. — В глазах его стояли слезы. Я не знала, как отнестись к его появлению и к этим слезам, потому что подозревала его во всех смертных грехах. — У меня был с ними разговор, — неохотно продолжил он. — Я имею в виду родственников Анатолия. Сестрица надеялась на наследство. Толя говорил, что она страшная стерва, но я не ожидал…
— Подожди, о чем ты? — нахмурилась я.
— Как же, они решили, что здесь их ждут златые горы, но я их разочаровал.
— Должно быть, я все еще плохо соображаю…
— О том, что представляют собой его родственники, Толя знал очень хорошо, поэтому оставил завещание. Разумеется, все отходит тебе. Придешь немного в себя — поговорим. Надо решать, что делать с фирмой, да и вообще… Я сейчас не в своей тарелке, и тебе досталось… Сначала это похищение, теперь убийство…
— Ты знаешь о похищении? — насторожилась я.
— Конечно, знаю, — поморщился он. — Толя был в шоке. А я его близкий друг. Вполне естественно обратиться ко мне.
— И что тебе известно о похищении?
— Что мне может быть известно? — удивился он. — Твой муж выбросил кучу денег… то есть не выбросил, конечно… Вы, слава богу, вернулись.
— Подожди. Расскажи мне поподробнее о том, что здесь происходило.
— Вы исчезли, потом ему позвонили, он заплатил, и тебя отпустили.
— Он сказал, что меня отпустили? Теперь пришла его очередь удивляться.
— Ведь ты вернулась домой. А потом и Сашка… Он говорил всем, что вы у матери, но я-то знал.
— Я действительно уезжала с Сашкой, — осторожно сказала я.
— Знаю. После того, как ее вернули. Толя объяснил, что ты плохо себя чувствуешь и он отправил вас немного отдохнуть.
— Он так сказал?
— А что, было иначе?
— За что его убили? — резко спросила я, ожидая любого ответа, даже самого невероятного.
— Ничего не понимаю, — пробормотал Макс. Он выглядел таким растерянным и несчастным, что я поверила. — Менты у тебя уже были? — сменил он тему.
— Да.
— Что ты им сказала?
— Что я могла им сказать? — с горечью ответила я. Тот первый разговор я почти не помнила.
— Ума не приложу, как такое могло случиться, — вновь покачал головой Макс с самым разнесчастным видом.
— Где была охрана? — решилась я задать вопрос.
— Что охрана? — махнул рукой Макс. — Охрану он держал в доме для твоего спокойствия. Говорил, что у тебя крыша едет и везде мерещатся враги… извини… вот ребят и приставил. За себя он не боялся, да и с какой стати?
— Это очень странно, — глядя Максу в глаза, произнесла я.
— Что странно? — насторожился он.
— Его жену и ребенка похищают, а он вроде бы ничего не опасается.
— При чем здесь похищение? Кто-то влез в дом, надеясь поживиться, и нарвался на хозяина. Говорят, из дома ничего не пропало. Это правда?
Я вдруг поняла, что этот вопрос для Макса очень важен.
— Ты хочешь сказать, — нахмурилась я, — что моего мужа убил грабитель? — Признаться, такая мысль даже не приходила мне в голову и сейчас казалась абсурдной.
— Но ведь другой причины не было. По крайней мере, я о ней не знаю. — Макс смешался и даже глаза отвел, крайне недовольный собой. — В доме есть сейф? — спросил он поспешно.
— Тебе об этом хорошо известно.
— Ах, да… в голове полный бардак. Сейф не вскрыли?
— Нет, насколько я знаю.
— Ты точно знаешь? — сделав ударение на слове «точно», спросил он.
— Послушай, Макс…
— Я так полагаю, никто всерьез этим не интересовался, — перебил он, — ты была в таком состоянии… Но менты, они должны знать, то есть если сейф был вскрыт… Вот что, идем в кабинет. Я хочу взглянуть.
— Идем, — неожиданно для себя согласилась я, а по дороге в кабинет мужа решила: «Скорее всего именно за этим Макс и пришел».
Сейф был вмонтирован в стену и прикрыт картиной. Я сняла ее, и Макс уставился на замок, точно пытаясь разгадать какие-то тайные письмена.
— Не похоже, чтобы его взломали.
— Он открыт, — сказала я, потянула за ручку, и дверца легко подалась. Сейф был пуст.
— Что я говорил, — облизывая пересохшие губы, пробормотал Макс.
Я закрыла сейф, подвинула Максу стул и сказала:
— Объясни мне, что происходит.
— В каком смысле? — не понял он.
— Я хочу, чтобы ты объяснил мне, что происходит, — спокойно повторила я, а он вдруг вскочил и торопливо заговорил:
— Я знаю не больше твоего. Убивать Анатолия повода не было, я даже не предполагал, что у него есть враги. И ты сама видишь: сейф пуст. Глупо думать, что Анатолий держал его здесь для интерьера. Ты знаешь, что обычно хранил здесь твой муж?
— Бумаги. Деньги.
— Вот именно, деньги. А сейчас сейф пуст. Ни бумаг, ни денег. Слушай, а это не могли быть родственники? — внезапно озарило его. — А что? Свистнули денежки, оттого и смылись так поспешно. Я не удивлюсь, если менты попросту не обратили внимания на сейф, те еще работнички. Ты знала код?
— Дата Сашкиного рождения.
— Вот, все проще простого. Любой дурак мог легко догадаться…
— Макс, что ты несешь? — не выдержала я.
— Я просто пытаюсь докопаться до истины. Допустим, менты на сейф внимания не обратили или убедились, что его не вскрывали, а вопросы к тебе оставили до лучших времен. Ты была в таком невменяемом состоянии, и это позволило твоим родственникам здесь похозяйничать. Предположим, их заинтересовал этот сейф. Дату Сашкиного рождения они знают, набрали код наудачу и вот, пожалуйста, огребли четыреста тысяч баксов. — Он так увлекся, что даже не обратил внимания на досадный промах. — Тебе прекрасно известно, что представляет собой эта семейка. Про мамочку я не говорю, с ней все ясно, она выскочила замуж, и Толькин отчим был для нее в сто раз важнее собственного сына, потом пошли еще детки, и Толя стал вовсе не нужен. Однако, когда у него появились деньги, семейство решило, что он должен ими поделиться. Ведь так?
