Кирилл Казанцев - Народная диверсия
– Давай, Володя!.. Давай, Кирилл! – кричали на берегу.
– Ура! Наши победили! – орал радостно Мишка. – Наши не сдаются!
«Стоп! – сказал вдруг себе Владимир. – Что это я? Мне-то зачем эта победа? Она нужна Кириллу, это он хочет выпендриться перед Дашей. Так что пусть придет первым. А моего спортивного достижения все равно никто не оценит». Владимир тут же сбавил темп, начал потихоньку отставать, и Кирилл пришел к финишу первым. Он вышел на берег, поднял руки вверх:
– Ура! Я – первый!
– Ура! Наши победили! – подхватил Мишка, прыгая козлом по берегу.
– Молодец, Кирилл! – захлопала в ладоши Даша. – Как ты здорово плаваешь!
– Ну так!..
Они сидели на берегу, созерцая зеркальную гладь воды, камыши на противоположном берегу, ивы по правой стороне, свесившие свои косы прямо в озеро. После плавания дышалось свободно, легкие как будто расправились, на душе было хорошо и спокойно, по телу разливалась приятная нега.
– А здорово здесь все-таки! – воскликнул с чувством Кирилл.
– Так а я что говорю? – встрепенулся Арсений Матвеевич. – Лучше, чем на море-то: народу – никого, тишина, спокой, душа отдыхает... Я молодым был, ездили мы с женой и маленьким Матвеем пару раз на море. Тогда, еще в советские времена, колхоз нас премировал бесплатными путевками в Сочи и в эти... как их? Гагары какие-то...
– Гагры, – подсказал Владимир.
– Вот-вот, туда... Ну, и чего там хорошего, скажите на милость? Нет, природа там и дворцы эти с фонтанами, это да, все красиво. Но народу ж!.. Мы к такой сутолоке не привыкшие, нам тишину и спокой подавай. Ну, съездили мы пару раз на это море, больше путевки брать не стали: хозяйство каждый раз надо на соседей оставлять, а пока там в толкучках этих купались, задницей, простите, об задницу на пляже с чужими людьми терлись, так устали, что домой с великой радостью ехали: наконец-то отдохнем!.. А здесь – нет, здесь хорошо... Слышите, как птички поют? То-то же! Разве на море слышно, как птицы поют? Орут только все отдыхающие как ненормальные. Как будто только затем все и притащились в такую даль, чтобы поорать как следует...
– Зато на море шум прибоя можно послушать, – сказал Кирилл.
– Зато на море тишину нельзя послушать! – стоял на своем Арсений Матвеевич. – У нас вот сосед мой Василий (царство ему небесное!), Мишкин отец, он как-то в санаторию ездил... Так он рассказывал, что там нервы тишиной лечат. О как! В полутемной комнате, говорил, сидят полулежа человек двадцать в креслах, слушают тихую-тихую музыку и дремят себе. И никаких других звуков! А здесь – вон – чем тебе не санатория? Лечи себе нервы, и денег платить не надо...
Арсений Матвеевич оборвал свой рассказ буквально на полуслове: со стороны Дубровино на дороге послышался шум машин и громкой музыки. Все повернули головы в ту сторону и увидели, как к хутору по дороге едут две легковые машины-иномарки. Из тонированных окон доносилась веселая музыка.
– Это еще кто? – насторожился Угорцев старший.
– Может, кто из дубровинских? – предположил Владимир.
– Нет, у нас таких богатых отродясь не бывало, – покачал головой старик. – Это чужаки, это городские...
– Кирюха, ходу! – Владимир подхватил свои вещи. – Успеем добежать до машины...
Парни, пригнувшись и стараясь держаться за редкими кустами, бросились к «Ниве», оставленной у ворот дома Угорцевых. Они прыгнули в машину, Владимир, повернувшись, дал задний ход и так поехал в сторону леса.
– Заметили, как думаешь? – спросил он Кирилла.
– Вряд ли. Далеко были...
Они заехали в лес, углубились в него по лесной, еле заметной дороге метров на сто, после чего Владимир развернулся, найдя маленькую полянку, и остановил машину.
– Отгони ее подальше в лес, – сказал он Кириллу, – а я пойду посмотрю, что это за гости нагрянули на хутор?
Он вышел из машины и, прячась за деревьями, пошел обратно в сторону озера, где остались Арсений Матвеевич, Даша и Мишка-дурачок. Стоя за густыми зарослями куста калины, он всматривался в происходящее на берегу.
Машины остановились, не доехав до границы песка. Из них вышли сначала рослые дяди-охранники, больше похожие на библиотечные книжные шкафы, затем выбрался представительного вида дядя в костюме, несмотря на жару, из второй машины тоже показался похожий дядя, только без пиджака, в белой рубашке с коротким рукавом, но в галстуке. Мужчин в общей сложности было шесть человек. Они ходили по берегу, осматривали там все, махали руками, что-то говоря друг другу или споря. Так продолжалось довольно долго, и Владимиру все это порядком поднадоело. Его удивляло, что приехавшие совсем не обращали внимания на загоравших на озере хуторян, как будто их не было вовсе. Наглецы, мелькнуло у Владимира, невоспитанные люди. И тут он узнал в одном господине Чиндяйкина. Это он в светлом летнем костюме с галстуком и с солидным животиком расхаживал по берегу, все время тыча во что-то пальцем. Второй мужик, тот, что в белой рубашке, был, похоже, Тамбовцевым. Третьего Владимир не знал, но, судя по тому, как тот везде следовал за замом главы, это был один из его прихлебателей. Может, помощник или секретарь?
В это время сзади хрустнула веточка. Владимир оглянулся и увидел Кирилла.
– Ну, что тут, Строгач? – Кирюха приблизился к другу, раздвинул немного кусты, всмотрелся в гостей.
– Начальство понаехало, строгое, но справедливое! – усмехнулся Владимир. – Хозяева будущих дач.
– Это вон кто, Чиндяйкин? А это, никак, его охрана? Эх, рано встает охрана...
– Тише ты, Кобзон! Смотри, как гости себя ведут: местных в упор не видят, даже не подошли, не поздоровались, как будто тех вовсе нет.
– Может, их мама в детстве вежливости не научила? – усмехнулся Кирюха.
– Да, нет, похоже, они себя здесь уже хозяевами чувствуют...
– Смотри, Строгач: Арсений Матвеевич сам к ним идет...
– Не вынесла душа поэта...
Парни наблюдали, как Угорцев старший прямо босиком и в семейных сатиновых трусах шагает по песку к городским гостям. Охранники-шифоньеры тут же развернулись к нему лицом и даже встали в фашистскую стойку: ноги на ширине плеч, руки за спиной, образовав, таким образом, живую стену. Охранники не дали старику приблизиться к начальству, стали оттеснять его своими мощными телами.
– Ну, вот куда он лезет?! – не выдержал Владимир. – Надеется, что Чиндяйкин снизойдет до разговора с ним? Его же охрана сейчас просто, как мальчишку-школьника, взашей вытолкает с пляжа!
– Вмешиваться будем? – спросил Кирилл.
– Посмотрим. Вряд ли. Бить они его не будут, он им по грудь, этим амбалам, так что опасности для их драгоценного начальства он не представляет...
– Смотри: Чиндяйкин сам подходит к Арсению Матвеевичу.
Парни увидели, как чиновник, выпятив живот еще больше, двинулся к хуторянину. Он раздвинул стену охранников и пренебрежительно кивнул старику. Тот начал что-то говорить, жестикулируя и показывая на озеро и свой дом. Разговора их, естественно, слышно не было, но, судя по выражению лиц, Угорцев старший говорил о безобразиях, что наделали строители, а Чиндяйкин грубил старику, махал у него перед лицом руками, едва ли не задевая его по носу.
– А Чиндяйкин-то хам, – сказал Владимир, – смотри, как с пожилым человеком разговаривает.
– Да урод он! Слушай, Строгач, давай его как-нибудь проучим, а?
– Как?
– Хочешь, я его машину угоню? Вон ту, последнюю? Ключик наш универсальный у меня с собой...
– А если это не его машина, а Тамбовцева?
– Плевать. Все равно ворюге этому будет неприятно, хотя бы из чувства солидарности... Ну, что? Я пошел? Пощекочем мальчишкам нервишки? Решайся, Строгач, уж больно момент подходящий!
– Подожди, Кирюха. Давай лучше я. Прикрой, если что...
Владимир двинулся в сторону, прячась за кустами и деревьями, а Кирилл остался наблюдать за происходящим на берегу.
«Разборки» хуторянина с властью продолжались. Очевидно, страсти понемногу накалялись, потому что Даша не выдержала, встала со своего места под деревом и тоже подошла к спорящим. Подошли и Тамбовцев с помощником. Газовик утирал вспотевшую лысину платочком. Лишь Мишка-дурачок продолжал резвиться в сторонке, радуясь большому скоплению народа.
Но вот Кирилл заметил Владимира, обошедшего хутор задами и подкравшегося вприсядку к последней машине. Прячась за ней, тот приоткрыл дверку водителя и сел за руль...
Толпа спорщиков в пылу словесных баталий не услышала шум отъезжающей машины. Только когда она скрылась за поворотом дороги, кто-то из охранников заметил отсутствие второго транспортного средства и бросился к оставшейся машине...
Глава 16
Тихий и теплый вечер опустился на хутор.
Владимир отвез Кирилла в Еремеевку, где тот принялся ловить попутку до города: ему завтра надо было выходить на сутки. Всю дорогу Кирилл рассказывал другу, какая замечательная девушка Даша, какая она хозяйка, как вкусно готовит и в какой чистоте содержит дом. Не забыл упомянуть и о том, как он помогал ей эти два дня по хозяйству.
