Владимир Колычев - Авторитетный роман
– Ты стал таким… – с досадой проговорила Майя и поджала губы, подыскивая в затянувшейся паузе нужное слово.
– Каким?
– Жестоким ты стал. Грубым…
– Я всегда таким был.
– Не был. Со мной не был.
– Потому что я тебя любил, – неожиданно для себя, но спокойно, без романтического придыхания, ответил Денис.
– А сейчас? – Майя заметно разволновалась.
– Сейчас нет, – достаточно жестко отрезал он.
– Почему?
– Потому что ты меня предала.
– Но ты же знаешь, почему я ушла к Фенимору.
– Из-за меня? – в саркастической ухмылке скривил губы Денис.
– Я же тебе говорила… – зная, что ей не поверят, вздохнула Майя.
– Говорила, что из-за меня. Говорила, но не убедила. Ты же знала, что я не боюсь Фенимора.
– Да, но ты исчез из города, когда он на тебя наехал.
Денис ничего не сказал, только взглядом дал понять, что эту тему лучше не трогать. И она поняла, что в подробности прошлого лучше не лезть.
– Может, я тебя и предала… Ты вправе так думать… Но если ты влюбился, то это навсегда.
– Это в кино так показывают, – усмехнулся он. – В жизни все по-другому. В жизни женщина мужа любит, потом его теряет, но продолжает его любить. Я не знаю, какие у этой женщины были чувства к брату покойного мужа, но в постель она его к себе не пускала. Да и он не настаивал. Они оба ждали, когда пройдет время, чтобы начать новую жизнь. Жизнь, где они будут вместе. Ждали, но не дождались. Потому что женщина плюнула на все и вышла замуж за врага своего мужа. И плевать ей на траур. Потом она сошлась с другим бандитом. А брат ее мужа должен любить ее после всего этого, так я понимаю?
– Ну, во-первых, замуж за Фенимора я не выходила. Во-вторых, он не был Мишиным врагом. В-третьих, на траур мне не наплевать. Я не спала с Фенимором, чтобы ты знал.
– Но с Трохой живешь.
– Да, я живу с Родионом.
– Ну, тогда счастья тебе в личной жизни!
– Я знала, что рано или поздно ты станешь таким жестоким. Ты убивал людей, убивал их с такой легкостью, как будто покурить вышел…
– Ты знала, что я демон, и ушла к ангелу. Фенимор же у нас местный святой, да? Может, я что-то не знаю? И Троха тоже ангел? В девяносто пятом человека убил, и ничего, доказательств не было, дело закрыли. В девяносто седьмом такая же беда, но свидетель убийства вдруг исчез, и дело снова закрыли. А куда, интересно, делся свидетель? Ведь его так и не нашли. Наверное, Троха его на небеса отправил, на пушистом облаке покачаться. Он же ангел, он все может. Только не говори, что ты ничего не знала, – язвительно скривил губы Денис.
– Но я действительно не знала, – растерялась Майя.
– Ты знала, в каких сферах вращается Троха. И это не ангельские сферы.
– Да, не ангельские…
– Но ты живешь с ним, и ничего. И уходить от него не собираешься. А от меня ушла. Чем я хуже его?
– А если я совершила ошибку? Ты никогда ошибок не совершал?
– Не надо валить с больной головы на здоровую, – поморщился он.
– Я совершила ошибку. Ты можешь это понять?
– Понять и простить?
– Да, понять и простить!
– Ну, если ты осознала…
– Да, я осознала свою ошибку. Я любила тебя, но ушла к Фенимору. Я не должна была этого делать, – Майя отвернула голову, чтобы не смотреть ему в глаза.
Сейчас она была похожа на проштрафившуюся школьницу, которая наконец-то после долгих выяснений признала свою вину. Не хотела сознаваться, но все-таки сдалась. Потому и ком у нее в горле, и слезы к глазам подступают… Но ведь она не только признала свою вину. Она открыла тайну, о существовании которой Денис только догадывался.
– Ты любила меня?
У него у самого ком к горлу подступил. До сих пор он держался хорошо, не позволяя себе раскиснуть под ее обаянием.
Майя повернулась к нему, глядя исподлобья, и щеки начали заливаться краской.
– Да, я тебя любила. – Ей было стыдно признаваться в правде. Именно в правде, а не во лжи. – Но тогда дело было не в тебе. Дело было в твоем брате. Ты очень похож на Мишу. А Мишу я и сейчас люблю. Ты похож на Мишу, и, глядя на тебя, я видела его…
– Ты любила Мишу, а не меня, – сказал он, стараясь скрыть вздох разочарования.
– В том-то и дело.
– А в Фениморе ты видела Фенимора.
– Да, в нем я видела его самого. А тебя мне было просто жаль. Я очень хорошо к тебе относилась, ты был дорог мне, а он мог тебя убить. Нет, если бы я любила тебя по-настоящему, я бы к нему не ушла. Но, может, я полюбила тебя по-настоящему потом? Вернее, поняла, что я любила в тебе не Мишу, а тебя самого. Я хотела прийти к тебе, объясниться, но ты был уже с Ритой. Я тебя предала? А ты меня не предал?
– Это не предательство. – Денис чувствовал себя куском воска на палящем солнце.
– А что? Месть?
– Ну… Дело в том, что Рита устраивает меня во всех отношениях.
– Ты ее любишь? – еще больше распалилась Майя.
– Да. Но не так, как тебя. Не так, как любил тебя раньше, – поправился он.
Ему не хватало внутренней уверенности, и вряд ли он смог убедить Майю в том, что любил ее только раньше, а не сейчас.
Какое-то время она внимательно смотрела на него, потом загадочно улыбнулась:
– Ты и сейчас меня любишь!
– Ну-у… Я бы не хотел об этом говорить, – замялся Денис.
– Может, еще не поздно все исправить?
– Не понял.
– Ты уйдешь от Риты, я уйду от Родиона. Мы достроим Мишин дом и будем жить в нем вместе.
– Слишком все просто, – покачал он головой. – Слишком все просто, чтобы казаться правдой.
– Ты не можешь меня простить?
– Нет, я не могу предать Риту. Я способен на многое. И нахамить могу, и ударить, и убить. Но только не предать. Нет, у нас ничего не выйдет. – Теперь он отвернул от Майи голову, чтобы она не видела, как на глаза у него наворачиваются слезы.
Она была настолько хороша, что невозможно было удержаться от соблазна круто изменить свою налаженную, в общем-то, жизнь. Но ведь он действительно не может предать Риту. Может, и не любит он ее так сильно, как Майю, но уйти от нее не сможет.
– Сколько людей разводится, и ничего.
Он размяк, зато Майя крепко держалась в седле. Шашкой на скаку не махала, но уверенно шла к своей цели.
– У нас будет ребенок.
– И я рожу тебе ребенка. С Мишей мы не спешили, но с тобой медлить не будем.
– Но я не могу.
– А ты подумай… – Майя, казалось, взяла крепость в осаду, но штурмовать ее не стала. – Я пойду, а ты думай.
Она поднялась со стула и вышла из палаты. Денис еще долго смотрел ей вслед, будто не она пронеслась сейчас мимо него, а смерч. Пронесся и втянул его в себя…
Глава 32
Внешняя невозмутимость – признак внутреннего спокойствия. Но иногда такая невозмутимость может быть накладной, как это сейчас было у Родиона. Не по себе ему, и непонятно, то ли от радости, то ли от горечи, а может, и от того, и другого. А может, он какой-то подвох готовит. Было у нее такое ощущение, что живет она с облаком, которое может вдруг насытиться злобой и потемнеть до состояния грозовой тучи.
– Я была у Дениса, – сказала Майя.
– Я знаю… – угрюмо кивнул он.
Не хотел Родион отпускать ее к Денису, но вместе с тем сам подтолкнул к этому визиту. Пришел вчера домой в расстроенных чувствах, долго ходил по квартире угрюмой тучей, но наконец-то проговорился. Оказывается, на Дениса было совершено покушение. Но Родион переживал не за него, а за себя. Он почему-то думал, что Денис будет грешить на него – ведь он живет с Майей, а Денис может помешать его счастью. Да и за Фенимора он должен был спросить, чтобы выглядеть в глазах Майи сильным мужчиной. Объяснения эти показались ей, мягко говоря, неубедительными, но все-таки она отправилась к Денису в больницу. Ей и самой хотелось знать, что думает он обо всем этом, поэтому и вызвалась навестить его. А Родион этого как будто только и ждал…
Да и просто повидаться с ним вдруг захотелось. Все-таки он до сих пор волновал ее воображение. Хотя и не настолько, чтобы терять из-за него голову.
– Не бойся, ничего у нас не было. Просто поговорили, как старые друзья. Он обид на меня не держит. И я к нему ничего не питаю.
Майе пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выдать себя. На самом деле между ними снова вспыхнула искра. И он вдруг понял, что не может жить без нее, и она осознала глубину своих к нему чувств. Теперь она готова была ради него если не на любые, то на многие безумия.
– Денис думает, что это Ротшильд на него покушался, – сказала она. – Так что можешь не переживать.
– Да я, в общем-то, не переживал. Так, на всякий случай хотел узнать. Ну, а если переживал, то не очень. А надо было очень переживать. И знаешь почему?
– Почему?
– Потому что Ротшильда сегодня застрелили.
– Что?
– Снайперский выстрел. Обе пули в сердце. Сам Денис не мог, но у него команда. Очень серьезная команда. И спецы там очень серьезные. Спецом в этом деле мало быть, тут дух нужен. А у них есть дух.
– Значит, не зря ты переживал.
– Не зря.
– А я зря к Денису ходила.
