Мокрое золото - Владимир Григорьевич Богданов
– Не узнал?
– Да не то чтобы…
– Не колотись, я сам себя узнаю с трудом… А ты за начальника охраны?
– Ну да, работаем вот.
– Кто еще из наших остался?
– Боцман, Сибиряка, мой заместитель, Вадик Левашов – начальник смены…
– Боцман – директор завода, – кивнул Эрик.
Кое-что о заводе он в общем-то знал. И к Боцману претензий не имел. Если Нелли грешила с ним, то уже все равно – после того, как она вышла замуж за другого.
На двери в кабинет директора красовалась табличка: «Бомцев Дмитрий Аркадьевич». А в приемной за столом у компьютера красовалась девушка-секретарь с белозубой улыбкой.
Улыбнулась секретарь Гаврилову, глянув на Эрика, вопросительно повела бровью. Но Юрга ее успокоил – Эрик с ним, так что все нормально.
Боцман кому-то звонил, что-то требовал, брови сурово сведены к переносице. Глянув на Гаврилова, повелительно махнул рукой – дескать, подожди. На Эрика он глянул хмуро, в глазах как будто молния в глубине тучи сверкнула. Но брови расходились, голос становился все тише.
– Позвони мне минут через десять, – наконец сказал он.
Положил трубку, стремительно поднялся.
– Эрик, не может быть!
– Узнал, курилка!
Они пожали друг другу руку, приобнялись, как водится; Боцман полез в бар, достал бутылку виски в коробке. Гаврилов распорядился насчет кофе и бутербродов. Такое начало обнадеживало. Или Боцман всего лишь собирается подсластить горькую пилюлю?
– Надо было позвонить, сказать. Я бы приготовился… Или давайте в кабак, а что, посидим! – предложил Боцман.
– Да нет, я даже к тебе не собирался. – Эрик качнул головой. – Глянуть всего лишь хотел, и домой. Приодеться, отоспаться.
– Ну да, вид у тебя усталый…
– А почему виски? Водочку давай! Нашу родимую!.. Или бодяга?
– Да нет, высший сорт!
Гаврилов полез в шкаф, достал бутылку «Пшенки». И название не изменилось, и этикетка. Всего лишь в начале девяностых товарный знак появился, а воспринимался практически как «Пшеничная» или «Русская» из достопамятных времен социализма.
Эрик взял бутылку, покрутил в руках:
– В зону заносили, хотел сказать, что наша водка, так не поверили бы.
– Надо было начальству пару фур завезти, выпустили бы раньше, – улыбнулся Боцман.
– А чего ж не завезли? – Эрик смотрел прямо ему в глаза.
– Так это… – замялся Боцман.
– Четверть завода – моя, или, может, я не так что-то понял?
– Да нет, все так. Все так! Двадцать пять процентов акций, все четко, без обмана. Акции, дивиденды, все как положено… Одна проблема, – замялся Боцман.
– Что такое?
– Ну, решение совета директоров; Фил там звонил, в общем, дивиденды в основном шли на расширение бизнеса. И его дивиденды, и твои. Но там на твоем личном счете приличная сумма. Ты особо не интересовался, я не отчитывался… Куда отчеты слать, в зону? Чтобы там на тебя наехали?
Эрик кивнул. Он и про «Пшенку» не говорил, потому что опасался нездорового интереса к своей собственности. Время давно уже непростое, бизнес в стране отжимают. В зоне очень просто устроить невыносимую жизнь владельцу заводов, газет и пароходов, в петлю полезешь, не то что бизнес отдашь. И то, что большая часть прибыли шла на воспроизводство, тоже неплохо. Даже издалека было видно, что завод на подъеме, не чахнет, не загибается.
– Не наехали… И, надеюсь, уже не наедут…
– Ну, на тебя вряд ли… А в целом… – замялся Боцман.
– Что такое?
– Так тенденции сейчас какие, слияние и поглощение. Мелкое объединяется в крупное, крупное – в очень крупное. Объединить нас хотят и поглотить.
– Кто?
– Да со всех сторон, но мы держимся. Да и наездов особых нет, главный акционер у нас Фил, а за ним Ушаков. Алексей Борисович и сейчас в силе, кто бы что ни говорил… Ты же не собираешься продавать свои акции?
Судя по едва заметному дрожанию в голосе, Боцмана интересовал не только этот вопрос.
– А нужно?
– Ну нет. Фил тебя не поймет… Ему этот завод не очень нужен, он бы сто раз его продал. Из-за тебя никому не отдает. И на плаву все держит.
– Не собираюсь я ничего продавать… – Эрик в раздумье покачал головой.
Фил, конечно, мразь, но Эрик ему в общем-то отомстил. Он ведь не просто его тогда бил. Он мстил за своих друзей, он убивал за них. Просто Филу повезло выжить.
– И на твое место претендовать не буду… – сказал он. – Если действительно все на плаву.
Что-то не хотелось ему заморачиваться на непосредственное управление, жонглировать финансами, решать вопросы с обеспечением и бытом. Счет у него есть, он пока точно не знал, сколько на нем денег, но если много, покой ему по карману. Будет себе спокойно жить, наслаждаясь свободой, и к черту его никуда не занесет.
– Эрик, все в лучшем виде! Хочешь, прямо сейчас заявляй независимый аудит!
– Сейчас я выпить хочу, – улыбнулся Эрик.
Водка ему понравилась, захотелось добавить. А Боцман стелил гладко. Никаких подводных камней, впереди все равно, можно полноценно наслаждаться жизнью. И неважно, что в этой жизни нет Нелли. Да и зачем она нужна в новой жизни?
У Нелли все хорошо. Мужу ее уже за шестьдесят, но Боцман не видел ничего в том плохого. Алексей Борисович в добром здравии, полон сил и желаний, так что впереди у них долгая семейная жизнь. Счастья им и удачи! С этой мыслью Эрик поднялся из-за стола. Он всего лишь собирался покурить, вышел из кабинета, но оказался вдруг в движущейся машине.
Как будто из небытия вынырнул, шелест шин, шум дороги, вокруг светло, мимо проносятся дома и машины, за рулем Алиса. Ну да, водка – коварная штука, провалы в памяти – характерная особенность. Тем более после долгого воздержания.
– Куда мы едем? – спросил он.
– Третья Кабельная улица.
– Кто сказал?
– Так вы и сказали.
– Это мое прошлое сказало.
Вряд ли Вика жила сейчас на Третьей Кабельной, а если вдруг да, то нет смысла ехать к ней. Ей сейчас под сорок, нет уже той милой красивой девушки, есть обремененная проблемами женщина. Или даже обремененная семьей. Это у Эрика с Нелли не было детей, потому на душе так спокойно…
– И кто там в прошлом жил?
– Да уже не имеет значения… Мы где?
Машина уже ехала по московской улице, навстречу пробка, машин жуть, иномарок как собак нестреляных.
– Да подъезжаем уже.
– В Мытищи нужно, к родителям. У них ключ от моей квартиры.
– В Мытищи – ехать долго, сейчас все едут в область… Может, ко мне? – немного подумав, неуверенно спросила Алиса. –
