Владимир Колычев - Постой, паровоз!
– А я сказала, стреляй! – снова и уже в большом бешенстве потребовала она.
– Не могу.
– Ты что, не понимаешь! Они хотели меня трахнуть! Почти трахнули!!!.. А ты не можешь?!.. Тряпка!!!..
– Не говори так, – гневно полыхнул он взглядом.
Но Наташа ничуть не испугалась. Она уже поняла, что его крутизна – всего лишь мыльный пузырь. Он всего лишь научился казаться настоящим мужиком, а на самом деле как был, так и остался тряпкой. Настоящий мужик уже давно поставил бы этих ублюдков к стенке.
– Как хочу, так и говорю! Дай сюда!
Она вырвала у него из руки ружье, в безумном порыве приставила ствол к голове молодого зэка и нажала на спусковой крючок. Под грохот выстрела голова просела как лопнувший арбуз. Но Наташу это не остановило. Она приставила берданку к голове второго насильника, но выстрела не последовало: в одноствольном ружье больше не было патронов.
– Давай патроны! – заорала она на Зиновия.
– Ты сумасшедшая, – осуждающе покачал он головой.
– Это ты псих! Ясновидящий! Лечишь меня всякой хренью! А где ты был, когда эти ублюдки на меня наехали? Что, не знал, что меня трахнуть хотят? А может, знал, да посмотреть хотел, а?
– Не знал.
– Да нет, знал! Извращенец хренов!
– Я говорю, что не знал. Ничего я больше не вижу.
– Да, не видишь? А тайник мой нашел!
– Это случайно.
– И где мой порошок?!
Вот в чем сейчас Наташа нуждалась, так это в хорошей дозе. Разочаровалась она в Зиновии. Только кокаин поможет ей вернуть душевное спокойствие. Примет дозу и свалит отсюда к чертовой матери! Надоело в дерьме ковыряться! Есть деньги, есть драгоценности.
– В ручье утопил. Это правда.
– А пистолет?!
– Тоже утопил.
– Кретин!
– Наташа, я понимаю, тебе сейчас очень плохо. Но ты должна взять себя в руки.
– Да пошел ты знаешь куда, извращенец хренов!!!
– Я не извращенец. Я действительно не знал, что будет. Я уже давно ничего не вижу. С тех пор, как мы тогда с тобой, в первый раз. Наверное, так и должно было быть…
– Да, ничего не знаешь?! А что я сейчас сделаю?
– Ты уже сделала. Ты человека убила.
– Праведник нашелся! А кто Женю завалил?
– Он хотел меня убить. Я привык выживать.
– Да, за свою шкуру ты дрожишь! А то, что меня трахнули какие-то козлы, тебе все равно, так? Да, трахнули меня! Натурально трахнули! Ну что, ты будешь мстить за меня или нет?
– Ты должна успокоиться.
– А я спокойна. Я о-очень спокойна! И о-очень довольна! Под настоящими мужиками побывала… А ты – дерьмо!..
Наташа отбросила в сторону ружье, сделала было шаг по направлению к дому, но снова черт дернул за руку. Все в том же безумном порыве подскочила к ружью, взяла его за ствол двумя руками и несколько раз прикладом ударила старого зэка по разбитой еще до того голове. После чего он несколько раз конвульсивно дернул ногой и затих.
– Ты его убила, – с укором посмотрел на нее Зиновий.
– Что, прозорливость вернулась, да?
– Нет. И так видно.
– А что ты еще видишь?
– Я не вижу. Я чувствую. Уходить нам отсюда надо.
– Не знаю, как ты, а я точно ухожу! Как был тряпкой, так и остался.
– Значит, не судьба, – он тоскливо вздохнул.
Наташа презрительно усмехнулась. Сейчас еще и сопли пустит.
– Да иди ты!
Не выпуская ружья из рук, она повернулась к Зиновию спиной.
– Я знал, что не будет нам счастья, – в отчаянии бросил он ей вслед.
«Ну вот, потекло…»
– Чмо! – не оборачиваясь, выпалила она.
И тут же пожалела об этом. Нет, Зиновий не стал догонять ее, сбивать с ног и тыкать лицом в землю. Он даже слова обидного в ответ не сказал. Она сама вдруг поняла, какую глупость совершила. Не должна она была зэков убивать, не должна была грех на душу брать. И Зиновия зря обидела. Да, натворила дел… Двойное убийство. Оно может сойти ей с рук, все-таки тайга кругом, прокурор здесь медведь. А Зиновий никогда ее не выдаст. Да, убийство сойдет ей с рук. Но на душе останется несмываемый осадок. И раньше она большой грешницей была. А уж сейчас…
Наташа столбом замерла у дверей в избу. Никуда она не уйдет. Здесь останется. Попросит у Зиновия прощения, будет жить с ним, замаливать свои грехи. Ведь не так уж и виновата она перед богом, не людей ведь убивала, а недочеловеков. И все равно будет каяться. И все равно будет просить прощения. И будет прощение, и будет им с Зиновием счастье…
Да, она сейчас же идет к нему, и прямо сейчас попросит у него прощения. Надо будет, и на колени встанет. Она спорхнула с крыльца, но не успела сделать и шага, как снова застыла столбом. На этот раз ее ввели в оцепенение не покаянные мысли, а два суровых парня в милицейском камуфляже и с короткоствольными автоматами наперевес. Они оба настороженно смотрели на нее.
– Ружьишко брось! – потребовал один.
Только сейчас до Наташи дошло, что до сих пор держит бесполезную берданку в руках. Она отбросила ружье с таким брезгливым страхом, как будто оно только что превратилось в ядовитую змею. А ведь оно было пострашней змеи. На нем кровь людская…
– Ты стреляла? – спросил второй.
– Я, – в панике пробормотала Наташа.
– В кого?
– Они… Они насиловали меня…
– Где они?
Она покорно показала рукой на тропинку, по которой можно было выйти к бане. И только после этого вспомнила, что Зиновию нельзя попадать в лапы к ментам.
– Беги! – что есть мочи закричала она.
Но это не помогло. Или не услышал ее Зиновий, или не захотел бежать. Так или иначе, прибывшие за беглыми уголовниками спецназовцы задержали и его. А поскольку у него не было документов, поскольку в его владениях были обнаружены два трупа, его отправили в Загорье для выяснения.
Туда же отправили и Наташу. Но в отличие от Зиновия, на нее надели наручники. Во-первых, ее видели с ружьем, из которого были убиты беглые зэки, а во-вторых, у спецназовцев имелась на нее ориентировка. Она находилась в розыске за убийство, которого не совершала. Арестовали же ее за убийство, которое являлось местью за попытку надругательства. Как бы то ни было, для закона Наташа виновата кругом. И выхода не было…
Глава 16
1Полковник Лебяжный смотрел на него, как на какое-то редкостное существо вроде снежного человека, за которым так долго охотилась мировая наука – и вот наконец поиски завершились успехом…
Лебяжный изменился. Постарел, заматерел. Но ведь и Зиновий изменился. И полковник его узнал.
– Поверить не могу! Ты не мог тогда выжить. Там такая каша была, а потом пожар…
– Но ведь выжил, – вздохнул Зиновий.
– И пять лет скрывался.
– Сколько мне за побег дадут?
– Как суд решит. Но не больше пяти лет.
– Итого двадцать пять лет лишения свободы. Минус шесть. Остается девятнадцать. Мне сейчас тридцать два. На свободу выйду в пятьдесят один. Такая вот занимательная арифметика, – горько усмехнулся Зиновий.
– Не надо было убегать, – развел руками Лебяжный. – Сейчас бы меньше оставалось.
– Я ни о чем не жалею.
Он действительно не жалел, что сбежал в тайгу. Пять лет, которые сами по себе были раем по сравнению с той участью, которая уготована ему в дальнейшем. Пять лет, три месяца из которых он прожил с Наташей. Три месяца безмерного счастья, из-за которых не жаль было и умереть…
Наташа пришла к нему в обитель страшной грешницей. Убийство Шипилова, которым она обрекла Зиновия на смертную казнь. Преступный образ жизни – сводничество, наркотики. Она и сама была наркоманкой. Но как же она изменилась за те три месяца! Душа радовалась – и у него, и у нее… Да, в конечном итоге она сорвалась, но ведь это случилось из-за сильнейшего душевного потрясения. Уголовники пытались ее изнасиловать. И в этом была его вина.
Шесть лет находился он в постоянном ожидании казни. И еще пять лет одиночества. А к тому моменту, когда в его жизни снова появилась Наташа, он уже мог читать человека как открытую книгу. Смотрел на него и все видел. Одиннадцать лет одиночества. Одиннадцать лет полного воздержания. Может, потому и открылся в нем божий дар…
Но все как рукой сняло, когда он снова познал Наташу. Словно все силы выплеснул в нее. Нет, он не жалел об этом. Зачем ему нужен был дар провидения, если с ним была Наташа? Зачем, если он и без того чувствовал себя счастливейшим человеком на свете? К тому же он не совсем утратил способность к прозрению. И чутье на зверя не пропало… Жаль, что это чутье и подвело его в тот роковой для него день. Вернулся с неудачной охоты и вдруг почувствовал, что надо возвращаться в лес за богатой добычей. Добыча была, но лучше бы он никуда не уходил. Двух подонков на свою беду прозевал. А то бы, конечно, встретил их с ружьем в руках еще до того, как они к Наташе прикоснулись… Правда, он почувствовал опасность, которая буквально шла по следу беглых уголовников. Но и это его не спасло. Не захотел он уходить в лес без Наташи… Любил он ее. Очень сильно любил. И сейчас удивлялся, как ему хватило рассудка, чтобы не взять на душу грех смертоубийства. Казалось бы, за Наташу он готов был убить кого угодно. Но тем не менее…
