Ростислав Самбук - Нувориш
– И это есть… – одними глазами усмехнулся полковник. – Для того и пригласил вас, майор, чтобы ускорить раскручивание наших дел. Есть в Киеве на Львовской площади торговый дом, он заключил с фирмой «Канзас» договор на сто миллионов. За перечисленные фирме деньги получил несколько десятков видеомагнитофонов, компьютеров и принтеров. Вот вам постановление прокуратуры, майор: следует изъять из продажи эту технику.
– Поднимут бучу, – возразил Гапочка. – Да и зачем нам видяшники?
Задонько достал из ящика стола полиэтиленовый пакет с обрывком бумаги.
– Вот, майор, в присутствии понятых найдено в сарае председателя колхоза «Прогресс» Василия Григорьевича Михайленко. Есть у меня большое подозрение, а скорее – уверенность, что техника, которую вы изымете на Львовской площади, ранее была спрятана в том же сарае в Михайловке.
– Из ребровицких контейнеров?
– Не сомневаюсь.
– И эксперты докажут: тот обрывок, – Гапочка кивнул на кулечек, – идентичен бумаге, которой оклеены ящики для магнитофонов и компьютеров, продающихся на Львовской площади?
– Да. И вот что, майор. После того, как управитесь на Львовской площади, съездите в Ребровицу. Придется электричкой – с удовольствием дал бы машину, но, сами знаете, нет бензина. Нет даже в министерстве, что уж говорить о наших рядовых подразделениях…
– Не сушите этим себе голову.
– В Ребровице загляните на почту. В конце того месяца оттуда звонили в Рудыки. Проверьте телефонные квитанции: номер телефона в Рудыках – 2-12-34. – Полковник покопался в ящике и подал Гапочке фотографию. – На этом снимке Василий Григорьевич Михайленко, председатель колхоза «Прогресс». Покажите фотографию на почте, может, сегодня клиентов обслуживает та же самая телефонистка, которая работала тридцатого августа. Возможно, она узнает мужчину, заказывавшего разговор с Рудыками.
– Михайленко сообщил Яровому о визите милиции в село?
– У нас будут основания привлечь Василия Григорьевича к ответственности.
– Насолил вам?
Задонько брезгливо поморщился.
– Липовый Герой соцтруда – конечно, не без помощи Ярового. И нынче Михайленко пляшет под его дудку. Нужными людьми окружал себя Леонид Александрович. Езжайте, майор, еще раз прошу извинить за неудобства в поездке, но… – развел руками.
– Ерунда, – сказал Гапочка, – в электричке веселее, если, конечно, попадется хорошая компания.
АРЕСТ
Арест Лутака прошел буднично.
Кузьма Анатольевич считал: возьмут его дома, сделают обыск в квартире, составят различные акты, а оперативная группа подъехала в обычных «Жигулях» на Суворовскую, – зашли в фирму, опечатали помещение и лишь потом поехали на его квартиру.
Вот тут Лутак и повеселел. Они с любимой женой успели разъехаться, поменяли трехкомнатную квартиру на две – однокомнатную Верочке. С доплатой – деньги дал Яровой, двести с лишним тысяч, но ведь и квартира Верочке попалась неплохая, комнаты большие и отдельные, правда, на Троещине и высоковато, на одиннадцатом этаже, но Кузьма Анатольевич рассудил: чем выше, тем чище воздух.
Увидев чуть ли не нищенскую обстановку квартиры Лутака, оперативники скисли, по крайней мере, лица у них вытянулись. А Кузьма Анатольевич про себя хохотал: большая дуля вам, господа милицианты. Думали – роскошествует глава фирмы, а у него лишь пошарпанная тахта, стол да пара стульев, еще несколько кастрюль, чайник, дешевый холодильник с минимумом продуктов, ищите, ни одного тайника, под подушкой лишь несколько сотен карбованцев.
Понятые уселись на стулья, все равно мебели больше не было, Лутак расположился на тахте, наблюдая за безрезультатной работой милицейских ищеек. Молился Богу, хоть и не очень-то веровал: слава тебе, Всевышний, пусть святится имя Твое, да будет воля Твоя, как на земле, так и на небеси. Хлеб наш насущный дай нам днесь…
Знал: что-что, а хлеб ему обеспечен, не очень вкусный – тюремный – черный и с примесями, однако будут давать и приварок…
Суровый милицейский капитан присел рядом с Лутаком на тахту и спросил:
– Куда дели деньги?
– Какие? – удивленно спросил Лутак.
– Полученные фирмой «Канзас» от клиентов.
– Побойтесь Бога!..
Капитан пошарил рукой под подушкой, вытащил несколько сотенных купюр, сбросил простыню, заглянул под тахту, отодвинув ее от стены.
«Ищи, ищи, – веселился Кузьма Анатольевич, – деньги у Верочки, а она не подведет, моя любимая».
– Ну, хорошо, – вдруг согласился капитан, – о деньгах с вами еще поговорят. Вот постановление прокурора о вашем задержании. – Подал бумагу. – Знаете, чем вызвана такая санкция?
– Не имею понятия.
– Фирма «Канзас», – начал капитан ровным голосом, – обязалась поставить клиентам, перечислившим на ее счет свыше миллиарда карбованцев, видеотехнику, компьютеры, телевизоры и товары широкого потребления. Сроки поставок миновали, а фирма не выполнила свои обязательства.
– От нас это не зависит, – парировал Лутак. – Мы заключили договор с компанией «Репид текнолоджис», а она задержала поставки.
– Договор с «Репид текнолоджис» – чистая фальшивка, – тем же ровным голосом продолжал капитан. – В связи с этим прокурор и принял постановление, где мерой пресечения для вас определено содержание в следственном изоляторе.
– Я буду жаловаться, – нахально заявил Кузьма Анатольевич, – откуда взяли, что договор с «Репид текнолоджис» – фальшивка?
– Это видно невооруженным глазом. Кроме того, на запрос правоохранительных органов получен ответ: такой фирмы нет в природе. И никогда не было. Да вы знаете это лучше, чем я. Ваши действия расцениваются как мошенничество.
Лутак развел руками.
– Моя совесть чиста.
– Моральный аспект дела мы еще успеем обсудить. Давайте перейдем к делу. Где деньги? По нашим сведениям на протяжении последних двух месяцев фирма «Канзас» получила в нескольких коммерческих банках свыше миллиарда наличными.
«А этот Яровой настоящий прохвост, – едва не вырвалось у Лутака. – Заграбастал миллиард, а мне бросает крохи. Знать бы… Можно было бы прижать скрягу. Но поздно: теперь хоть верть-круть, хоть круть-верть…»
– О каких деньгах вы говорите? – изобразил искреннее удивление. – Да и еще наличными. Впервые слышу.
– Разберемся… – пообещал капитан, но в его голосе Лутак уловил нотки сомнения.
«А что, если этот капитан шантажирует меня? – мелькнула мысль. – Да и вряд ли Яровой сумел присвоить аж миллиард. Не такие они – Рутгайзеры и Сеньковы – дурачки. В конце концов, тебе не снился даже миллион в год, сидел бы ты в своем ЖЕКе, получал свои десять-пятнадцать тысяч, ну, немного с приварком от жильцов, а теперь хоть не ты, так любимая Верочка пороскошествует – да и тебе перепадет… Ну, похлебаешь тюремной баланды, но ведь не так уж и долго…»
Эти мысли успокоили, и Лутак, не протестуя, позволил отвезти себя в следственный изолятор. В тот же вечер его доставили на допрос в прокуратору. Как и предполагал Кузьма Анатольевич, одним из первых вопросов следователя был: где деньги «Канзаса»?
Лутак для проформы выдержал длинную паузу, потом заявил, нахально уставясь в следователя:
– Я их сжег!
– Как-так? – оторопел следователь.
– А очень просто: разве это деньги? Паршивые купоны, не нравятся они мне, взял и сжег.
– Вы не сумасшедший?
«А это идея! – воспрянул духом Лутак. – Может, и не станут судить? А из психушки как-то выкарабкаюсь».
– Разве видно? – спросил простодушно.
– Какой же нормальный человек сожжет миллиард?
«Все же – миллиард!.. Обошел меня Яровой на крутом повороте, высосал задаром ведро рабоче-крестьянской крови. Но что там твердит следователь?»
Этот следователь все меньше нравился Кузьме Анатольевичу: даже внешне противный – маленький, лицо в оспинах, какой-то высохший, словно сморчок, но глаза поблескивают еще молодецким энтузиазмом и не дает покоя въедливыми вопросами:
– И где же именно вы сожгли миллиард? Вы хоть представляете, сколько весят такие деньги?
– Не так уж и много, если тысячными купюрами.
– Все равно – несколько чемоданов.
– Ну и что? Нанял машину, завез в лес и сжег.
– В какой лес?
– По дороге на Ирпень.
– Можете показать место, где именно жгли?
– Вряд ли.
– Забыли?
– Забыл: с памятью у меня в последнее время не все в порядке, элементарные вещи забываю.
– А клиенты вашего «Канзаса» этого не заметили. Где машину нанимали?
– Поймал частника.
– И этот частник спокойно наблюдал, как вы сжигаете деньги? Трудно поверить.
– А я его отпустил. Сгрузил в лесу чемоданы, рассчитался, а тот частник возвратился в Киев.
– Не удивился, что вы в лесу с чемоданами остались?
– Какое его дело – получил бабки и отчалил.
– Выходит, частник уехал, а вы распаковали чемоданы, ссыпали деньги в кучу и сожгли?
