Дорожный снайпер - Николай Иванович Леонов
– А чего тут обижаться? – небрежно махнула рукой Малоханова. – Думаешь, я сама не понимаю, где играю? Все я прекрасно понимаю. Каждая начинающая спортсменка мечтает о том, что рано или поздно отправится на Олимпиаду в составе главной сборной страны и завоюет там золото. В идеале – лучше не один раз. Если не мечтать об этом, зачем вообще идти в спорт?… И я мечтала…
– А теперь уже нет?
– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Как-то не стало времени задумываться об этом. Живешь, играешь, а годы ускользают, как песок сквозь пальцы. Вроде бы еще и теплится мечта где-то глубоко в подсознании, а вроде бы и нет ее уже. Испарилась сама собой… Жизнь обламывает, и ты к этому привыкаешь. Думаешь, на хлеб с маслом хватает, и ладно. Надо же как-то зарабатывать, а если ничего, кроме волейбола, к двадцати семи годам ты делать не умеешь…
– Не может быть все так печально, – не согласился Крячко. – Некоторые спортсмены раскрываются для сборной и после тридцати.
– Да ну? – саркастично откликнулась Надежда. – Кто, например?
Стас не нашелся с ответом.
– Вот видишь, – рассмеялась она, но смех этот был какой-то неестественный, с налетом грусти. – Не сможешь ты никого вспомнить, и не старайся. Гончарова, Гамова, Кошелева, Соколова… Все эти девчонки уже к двадцати трем обзавелись несколькими значимыми титулами. Хотя бы на уровне страны…
– У тебя великолепный удар. Я видел.
– У многих великолепный удар. Но чтобы по-настоящему зазвездить – этого мало… А отвечая на твой вопрос… Да, предложения есть, конечно, но их мало, и все они не заходят дальше разговоров. Вот, например, по окончании прошлого сезона на меня выходили скауты краснодарского «Динамо». Дела у них сейчас в финансовом плане не очень, что и отражается на турнирной таблице, как ты, может быть, видел. Позволить ярких звезд они не могут… Но со мной пообщались, и на этом дело заглохло. Как принято говорить в подобных ситуациях, клуб решил пойти по иному пути. И такое я слышу постоянно.
– А агент у тебя есть?
– Нету. Не обзавелась. Агенту тоже надо с чего-то платить. А это явно не мой случай…
«Мерседес» вкатился на парковку перед летним кафе «Марани», где, как было прекрасно известно Станиславу, подавались традиционные кушанья практически всех исторических районов Грузии. Аромат замаринованного по старинному рецепту шашлыка разносился в воздухе. Крячко невольно потянул ноздрями. Выйдя из машины, он вновь распахнул дверцу с пассажирской стороны и подал Надежде руку. Кожаный браслет на правом запястье девушки немного задрался, и профессиональный, все подмечающий взгляд сыщика тут же зафиксировал застарелые поперечные шрамы почти у самого основания кисти. Малоханова замешкалась, не зная, как поступить с букетом роз.
– Возьми с собой, – с улыбкой посоветовал Стас. – Поставим в вазу. Будет радовать твой глаз, как и мой – при взгляде на тебя.
– Ты знаешь, что твои комплименты слишком откровенные?
– Мне говорили об этой проблеме. Но что я могу с собой поделать?…
– Ах, значит, уже говорили? – наигранно нахмурилась Надежда.
– Это была мама, – спешно внес коррективы Крячко.
Она рассмеялась, и на этот раз в ее смехе не было и намека на грусть. Прижав к груди букет, первой направилась к входу в кафе, и Станислав двинулся следом. В первой же беседке справа расположились трое грузин. Двое из них увлеченно играли в нарды, а третий наблюдал со стороны.
– Привет, Зураб! – бодро бросил Крячко, ступая на территорию летнего заведения.
Один из играющих, обладатель роскошной седой шевелюры, повернул голову, расплылся в улыбке и тут же порывисто поднялся на ноги.
– Станислав, дорогой! – Он пожал руку Крячко, обхватив ее двумя ладонями сразу. Зураб говорил с легким, едва заметным акцентом. – Давненько не заглядывал к нам, друг. Я уже начал беспокоиться, не случилось ли чего…
– Все в порядке. Много дел было. И потом… Разве это долго, Зураб? Я обедал у тебя три недели назад, если ничего не путаю.
– Конечно, долго, дорогой. – Владелец «Марани» продолжал широко и гостеприимно улыбаться. – Хочешь сказать, что последующие три недели ты ничего не кушал? Разумеется, кушал. Но не у меня. Это обидно, Станислав.
– Перестань! Можно подумать, у тебя без меня клиентов не хватало.
– Ай, зачем так говоришь? Обидеть хочешь? Там клиенты, а тут дружба. Ты для меня самый важный гость, Станислав. Занимай любой столик, какой понравится. Всех выгоню ради тебя, если нужно будет.
– Не надо никого выгонять. Нам бы, наоборот, местечко потише и поукромнее. Чтобы никто не мешал общаться.
– Никто не будет мешать! Пусть только посмеют! И я сам мешать не буду. Все понимаю. – Зураб расшаркался в старомодном поклоне перед Малохановой и произнес: – Добро пожаловать в «Марани»! Побывав у нас однажды, вы никогда этого не забудете. Будет тянуть снова и снова… А мы будем ждать вас. Друзья Станислава – мои друзья. Проходите, располагайтесь… Я немедленно пришлю вам Эндзелу. Она накормит, цветочки в воду поставит и тоже мешать не будет…
– Спасибо, – улыбнулась в ответ Надежда.
Крячко дружески похлопал грузина по плечу, а затем, взяв спутницу под локоть, направился вместе с ней к самому дальнему, располагавшемуся в тени раскидистого каштана столику.
– Ну, рассказывай, Стас, – с чисто женским любопытством накинулась на него Малоханова, когда они заняли удобные места друг напротив друга. – За что тебя так любят в этом заведении? Какую такую неоценимую услугу ты оказал Зурабу?
– Это длинная история. – Крячко придвинул к себе пепельницу и потянулся в карман за сигаретами. – Если в двух словах, то Зурабу грозило распрощаться с «Марани». Как минимум… А как максимум, ему светил
