Кирилл Казанцев - Отпуск строгого режима
— Пересчитай, а то у меня зрение уже не то. Вдруг бумажку недодал. А если передал, то пусть останется у тебя.
Игорек тщательно пересчитал. Он не смог скрыть удовольствия от того, что держит в руках увесистую пачку денег.
— Все точно, Анатолий Герасимович.
— Вот и отлично. Короче. Судя по тому, что говорят наши турецкие друзья, они расширяют бизнес, — полковник Федюшкин перешел на деловой тон. — Завершают строительство еще одной коробки. И через месяца эдак три-четыре просят эту коробчонку украсить… Заполнить живой, так сказать, красотой по доступным ценам. Понимаешь, я о чем?
— М-гы, — кивнул Игорек.
— Вот и славненько. А если не мы, то найдутся конкуренты. Нельзя упускать такой шанс. Сейчас недельку отдохни и приступай к наблюдению, отбору, побольше всякой лапши на уши вешай, красивой, как гирлянды. Вот только «Турмалин» сильно засветился, надо бы похожую фирму поднять. Да и Мироневскую назад в Россию нельзя принимать. Тоже засвеченная. Туркам ее в качестве еще одной единицы отдадим. Ты улавливаешь?
— Да, — потупив взгляд, выдавил из себя старший лейтенант.
— Значит, надо найти солидную деваху, создать фирму, уже с историей и репутацией. Ну, не мне тебя учить. — Анатолий Герасимович похлопал Игорька по плечу. — Название… Например, «Тургенев-тур» — знаешь такого русского писателя?
— Да, про Базарова что-то там базарил, — кивнул старший лейтенант.
— Ну и отлично. Эмигрантов с такой фамилией навалом. Зарегистрируем где-нибудь в Греции… Черт, что ты такой мрачный?
— Я, товарищ полковник, — набрался смелости Игорек, — я хотел сказать, что поссорился с Надей.
— С женой?
— Гражданской.
— Ты же прекрасно знаешь, что не бывает гражданской жены, а бывает сожительница.
— Но она мне больше чем сожительница.
— Так женись!
— Я же говорю, что поссорился.
— Да ладно, помиритесь. Дело плевое. Вот бабки теперь есть, купи ей шубейку, — дружески посоветовал Анатолий Герасимович.
— Нет, все не так просто. В общем, она догадывается, что я не совсем честными делами занимаюсь, — чуть ли не хныкал этот высокий, плечистый и всегда на людях строгий офицер полиции.
— Да плюнь ты на это. Не хер бабам в наши мужские дела влезать, — попытался успокоить своего подопечного главмент.
— Обстоятельства дела, — вздохнул старший лейтенант, — выглядят следующим образом… Короче говоря, я из этого бизнеса уйти хочу, товарищ полковник.
— Это еще что такое? — нахмурился Анатолий Герасимович.
— Бизнес у нас неправильный. А у меня с Надькой дочка подрастает. Уже ходить начала. Я как представлю, что с ней тоже всякое может в жизни произойти. У вас же, товарищ полковник, тоже есть дочка.
— Слушай меня, молокосос! — разъярился главмент. — Дочка дочке рознь. Моя по кабакам не тусуется, с бандюгами и ворами шашни не водит, в Турцию не ездит. На самбо ходит и на Канарах сейчас отдыхает. И ты свою так воспитаешь, понял? А бизнес у нас правильный — мы с тобой город от всякой швали, наркоманок, алкоголичек очищаем… Эти безмозглые шалавы среди законопослушных граждан заразу разносят. СПИД еще не лечится! А гепатит «С» — забыл?
— Не могу. Надька же пронырливая. Все узнает, — трясся Игорек.
— В общем, так, — раздраженным голосом проревел Анатолий Герасимович. — Из нашего дела выйти невозможно, добром это для тебя не кончится. Вход рубль, выход два. Вали с глаз моих! Неделю тебе на то, чтобы привести нервишки в порядок.
Старший лейтенант развернулся и быстрым шагом направился к своему автомобилю.
— Постой! — крикнул ему в след Анатолий Герасимович. — У меня в сейфе на работе погоны лежат.
— Какие погоны? — не понял Игорек.
— Какие-какие? — криво улыбнулся полковник Федюшкин. — Капитанские.
— Понял, товарищ полковник.
— Понял — значит, молодец. Готовь на следующей неделе проставон.
— Слушаюсь, товарищ полковник… — вытянулся в струнку старший лейтенант. — Ой, у вас, кажется, клюет.
— Точно, клюет! — потер ладони Анатолий Герасимович. — Ну все, мирись с Надькой, передай ей от меня большой пламенный привет.
— Конечно, передам, — сказал Игорек, уже забираясь в свою машину.
Анатолий Герасимович подсек — но оказалось рановато. Очередная красноперка сорвалась с крючка.
Старлей, стараясь сильно не газовать, тихо развернул свой внедорожник и с тяжелым чувством в душе поехал по ухабистой, но красочной лесной дороге.
Полковник Федюшкин был рад наконец остаться наедине с природой. Больше в этот день он никого не желал видеть.
25
После неудачной погони за джипом и удачного побега от бывшей обезумевшей подружки Валет некоторое время, до наступления полной темноты, петлял между бунгало, парковыми насаждениями, фонтанами. Убедившись, что Светка окончательно потеряла его из виду, карманник вернулся в гостиницу.
Валет помнил, где находится подозрительное здание, куда заходил турецкий громила. Это была единственная зацепка. Надо было узнать, что там происходит, возможно, туда сейчас увезли Элеонору. Но как туда проникнуть? Даже подойти к зданию на сотню шагов, чтобы остаться незамеченным, невозможно. Оставалось только одно — обмануть охрану. «Маскарад — вот наша сила», — подумал Валет.
— Эй, Борода, дрыхнешь? — Валет ворвался в номер своего подельника. — Что с тобой? Неужто перепил?
Карманник увидел, что тот лежит в каком-то несуразном одеянии — черном плаще из тонкой прорезиненной ткани, на голове ушастый чепчик с маской.
— Что, на карнавале побывал? — поддел его Валет.
— Ага, — угрюмо произнес Борода.
— На телочек позырил?
— Назырился по горло. На телочек с хвостом между ног, — зло проворчал турок-месхетинец.
— Че с тобой? Ты какой-то не такой, — подтрунил над подельником Валет.
— Заткнись. Это все из-за тебя, — взревел Борода, — бляха, зарежу.
Он резко поднялся с кровати и схватил Валета за грудки:
— Ходишь к своей бабе. А мне одному шастать туда-сюда. Ни работы, толку никакого. Ты просто бугром стал, слышь, Валет.
— Что ты несешь? Руки убрал! — грозно проговорил щипач. — Работу сделали. Жри водку, коз лови и трахай.
— Да не в кайф мне одному. Ты че, не понимаешь? — Турок-месхетинец отнял руки от своего компаньона.
— Не в кайф… Сейчас будет в кайф, — отряхнулся Валет. — На дело пойдем. Виллу брать будем.
— Вот это я понимаю, — обрадовался Борода. — Наконец-то!
— Ты постоишь на шухере, а мне надо узнать, как туда пробраться. Только там камеры. Надо придумать, какой прикид нацепить, чтобы обдурить вахлаков. Что у тебя в шкафу болтается?
Валет открыл створки шкафа Бороды и остолбенел.
На полке лежала черная скуфейка, а в углу похожее на рясу черное одеяние.
— А это что такое? — Валет нагнулся, поднял «рясу».
А под ней лежала кожаная сумочка.
— Это же сумка Элеоноры, — воскликнул карманник.
Он быстро поднял ее, раскрыл. В ней лежали ультратонкий ноутбук вишневого цвета и смартфон.
— Откуда это здесь? — Валет поставил сумку, резко развернулся и пошел со сжатыми кулаками на турка-месхетинца.
Взгляд карманника был ужасен, шестое чувство подсказывало ему, что произошло.
— Ты чего? — Борода отступил за кровать.
— Колись, падла. Я тебя не то что зарежу — голову отвинчу. Откуда это у тебя?
— Нашел, — начал юлить турок-месхетинец.
— Нашел где?
— Бомж тот, в черной пидорке, спрятал сумку под кустом, — примирительно улыбнулся Борода. — А я это, того, выгреб.
— Зуб дай! Отморозок, — Валет сжал кулаки.
— Что, ты мне не веришь? — заканючил турок-месхетинец.
— Зуб дай!
— Лады… Я это взял, врезал тебе и смылся, — признался Борода.
— Дальше!
— Ну, подколоть тебя решил. А то ты, знаешь, Валет, забурел. Ох ты, как забурел! Ты все можешь, а я, значит, ничего. Ну вот я и решил тебе доказать, что я тоже могу тебя пощипать. Пощипали шипача, ощипали щипача, — паясничал Борода.
Валет со всей силы вмазал кулаком ему в пятачину.
Турок-месхетинец отлетел на штору и по ней, сорвав ее с карниза, сполз на пол.
— Это тебе должок!
Борода вытер кровь, что потекла из носа.
— Ты чего, шуток не понимаешь? — проговорил он.
— А если я приму это как то, что ты крысятничаешь?
— Чего? — не понял Борода.
— Крадешь у своих — значит, крысятничаешь. Правильно?
Борода растерялся, он такого оборота событий никак не предполагал и начал быстро «шуршать» мозгами.
— Это… Так я не у тебя. Я у ба… у девушки украл.
— А с кем она была? Она была со мной.
— Бля буду, я не хотел. Я все бы отдал. Завтра бы все отдал. Это так, подколка. Ради смеха.
— Вот и посмеялись. Чуть что — крысой назову! Понял? — с явной угрозой произнес вор-карманник.
