Боб Джадд - Финикс
Бобби пил, глядя на меня поверх стакана, и не говорил ни слова.
— Этот «рэнджровер», — продолжал я, — собственность компании. Машина принадлежит вице-председателю, главному финансовому директору и юридическому советнику команды Финикса «Формулы-1», ответственному за маркетинг, рекламу и связь с прессой. — А, черт возьми, подумал я, свалю все в одну кучу. Пусть сам выбирает, что хочет. — Так что ты, Бобби, конечно, можешь затеять этот обременительный процесс. Но постарайся понять, с кем ты имеешь дело. Гонщики — это крупнейшее сообщество на земле, охватывающее шестнадцать стран на пяти континентах, их совместный капитал составляет четыре миллиарда. И если ты самолично не сможешь за два года сделать на этом десять миллионов долларов, я куплю тебе десять таких игрушек, как эта, — сказал я, показывая вниз на стоящий там «рэнджровер».
— Кто организовал все это? — спросил он. — Меррилл?
— Меррилл вложил для начала пять миллионов. А я возглавляю дело.
Бобби опять бросил за перила кубики льда — они описали дугу на фоне голубого неба, сверкая на солнце, как алмазы, и упали, разлетаясь осколками на асфальте, где от прежних кубиков не осталось и следа.
Он повернулся ко мне и передернул плечами.
Я бросил ему ключи от машины.
— Подумай над этим, — сказал я. — Через две недели у меня встреча с «Фалькон моторе» в Детройте. Я хотел бы получить ответ утром.
— Думаю, мы могли бы выпить еще, — сказал Бобби, улыбнувшись своей обычной приятной улыбкой хорошего друга.
Потом мы сидели у него в гостиной. Вдали засветились огни Скоттсдэйла и Финикса; небо из синего превратилось в пурпурное. Бобби, держа в руке бокал с новой порцией джина с тоником, наклонился вперед, силясь перебороть желание откинуться на черную спинку кресла, на котором сидел возле пустого камина.
— Мне нравится рекламная деятельность, — бормотал он. — У меня дело идет. У меня есть связи.
Дом Салли был расположен на юго-западном склоне Верблюжьей горы. Он выходил задней стеной к дому Бобби, стоящему по другую сторону горы. Ниже по склону, по границам площадки для гольфа при отеле «Аризона Билтмор», миллионеры из тех, что помельче, понастроили себе большие белые дома, пытаясь, видимо, придать им внушительный вид. Их вдохновляли образцы архитектуры из голливудских фильмов, виденных в детские годы: большие белые колонны на фронтоне, комнаты настолько просторные, что в них раздается эхо. Это были постройки, задуманные, как монументы тугому кошельку. Со склона горы, освещенные лучами заходящего солнца, они выглядели, как игрушечные домики на детской площадке; казалось, с наступлением темноты сюда должен прийти ребенок и переставить их заново.
Дом Салли был совсем иного плана: меньше по размерам и напоминал кубики из алюминия и стекла, поставленные друг на друга. Он был достаточно просторен для одинокой незамужней женщины. С террасы, выходившей к бассейну, открывался впечатляющий вид на лежащий внизу город. Рядом, журча, стекал со скалы ручей, а над голубой водой бассейна нависала гибкая плексигласовая доска на вышке для прыжков в воду.
Салли провела меня через кухню, где на крючках над плитой из нержавеющей стали висели блестящие кастрюли, и столовую, где стоял сосновый стол и несколько стульев, прямо в спальню. Она сбросила с себя голубой халатик из шуршащего шелка, оставив его валяться на ковре, и голышом бросилась на кровать, откинув одеяло. Через дверь ванной комнаты сюда проникал свет, освещая ковер и пуховое одеяло. Обои в спальне были серого и бледно-голубого оттенков. В конце комнаты была стена — фонарь из выгнутого стекла, с видом на южную часть города, мерцающую огнями в безмолвии пустоши и гор, словно прообраз города будущего. А на фоне всего этого словно парила кровать Салли.
— Иди сюда, — сказала она, раскидываясь на кровати.
Странная мы были пара. Когда я сказал, что виделся с Бобби, она стала кричать на меня: «Ты, дерьмо, ублюдок!» — и лягалась, норовя пнуть меня под ребра, при этЪм повторяя, что я должен держаться подальше от этого мерзавца; но потом все расспрашивала меня, как он выглядит, что сказал и не слишком ли много пил. А когда я высказал предположение, что Бобби и Меррилл имеют какое-то отношение к убийству Барнса, так как последний, по-видимому, что-то разузнал об их общих делах, она заявила, что это — вопиющая глупость, нахальство и невежество. Она бы не удивилась, если бы узнала, что в темных делишках замешан Бобби. Но ее папочка, она это знает, не такой человек, чтобы впутываться в подобные грязные махинации. «Если ты разузнаешь что-нибудь о моем отце, скажи мне все, потому что знаю наперед, что все это будет неправда», — заявила она.
Потом мы утихомирились и лежали, то засыпая, то снова просыпаясь, в этом доме на горе, который словно парил над городом и пустыней. Салли свернулась возле меня, прижавшись спиной к моей груди, нежной попкой к животу, я обнимал ее и гладил ее груди. Мы были скорее друзьями, а не любовниками.
Глава 23
Шелковый шарф Салли цвета морской волны с синеватым отливом закрывал иллюминатор, так что в него была видна только полоска светло-голубого неба. Сегодня утром она долго вертелась перед зеркалом в спальне, старательно примеряя шелковую ткань, чтобы скрыть следы от шрамов на лице. Ее усилия были не напрасны: она выглядела как очаровательная звезда голубого экрана, которая полуинкогнито летит на побережье в салоне самолета «Локхид-Констеллейшн».
— Там, в конце полуострова, сразу же за скалами стоит старое здание с крышей, крытой черепицей, — показала она мне.
Я пригнул голову и посмотрел через ее плечо сквозь запотевшее стекло.
— Тут все дома с красными черепичными крышами.
— Большой дом. В самом конце. С просторным бассейном. — Мне показалось, что я увидел его — большой белый дом, похожий на слоеный пирог, с красной крышей, стоящий на берегу Тихого океана, — но в этот момент самолет вошел в вираж, и крыло закрыло мне обозрение. Самолет пошел на посадку — взлетная дорожка протянулась вдоль пятнадцатимильной южной границы военно-морской базы Соединенных Штатов Мирамар, расположенной на северной окраине Сан-Диего.
Мы приземлились в международном аэропорту Сан-Диего Линдберг, неподалеку от Военно-Морского учебного центра и Военно-Морского училища противолодочной защиты. По ту сторону залива, на Северном острове, расположена база военно-морской авиации, в конце острова — база морских амфибий, а напротив ее — главная военно-морская база порта Сан-Диего. Она лежит прямо к северу от станции военно-морских коммуникаций и аэродрома военно-морских воздушных сил Импириэл-Бич и на запад от аэродрома Браун-филд, с расположенной поблизости военно-морской станцией космического слежения. Сюда следует добавить протянувшийся на три мили к северу Центр рекреации Военно-Морского флота с площадкой для гольфа и примерно восемьдесят квадратных миль, занятых станцией военно-морской авиации базы Мирамар, расположенной на самой окраине Сан-Диего.
Создается впечатление, что Сан-Диего — это просто скопище военно-морских баз, а сам город зажат между их границами.
Воздух здесь мягче, чем в Финиксе, и более влажен, здесь часто поднимается туман. Мы взяли напрокат машину — белый «шевроле», которую Салли тут же окрестила «Моби — белый кит». Это что-то вроде будуара на колесах, внутри отделанного под дерево, с обивкой из красного бархата и ковром с узором по краям в виде красных колец и изображением плывущего по волнам кита в середине.
— Это как раз то, что ты искал, мистер Ахаб, — сказала Салли.
— Держи наготове свой гарпун. — Я усмехнулся, но Салли отвернулась к окну и смотрела в другую сторону.
— Форрест, — сказала она наконец, повернувшись ко мне и уставившись на меня своими бездонными голубыми глазами, — ты ведешь себя как мальчишка. Ты пытаешься откопать что-то, порочащее моего отца. Я буду помогать тебе именно потому, что хочу, чтобы твои подозрения рассеялись. Я знаю своего отца — он борется насмерть, но всегда по-честному. Не слишком ли ты близко принял к сердцу, что свалился с этого проклятого тренажера?
Мы проехали по набережной, затем через деловой центр Сан-Диего и, пока пробирались вдоль берега, туман рассеялся, и солнце стало палить с такой же силой, как в Финиксе. Если вы будете долго стоять под его жаркими лучами, оно легко высушит и превратит вас в песок.
На северном берегу залива высились каркасы, похожие на скелеты, строящихся высотных зданий, которым уготовано стать дорогими отелями. А всего несколькими кварталами дальше в глубине, среди выдержанного в викторианском стиле делового центра Сан-Диего, вздымались к небу тридцатиэтажные новые и совершенно пустые башни, предназначавшиеся под офисы. Служащие контор в синих нарукавниках и куртках грелись на солнце в обеденный перерыв. Группы длинноволосых оборванцев то возникали в солнечном свете, то исчезали в тени, как стая бездомных собак. Некоторые из них толкали перед собой тележки со своими грязными рубашками, засаленными штанами и башмаками в поисках места, где можно провести ночь, укрывшись от банд мексиканцев.
