Сладкое яблоко раздора - Владимир Григорьевич Колычев
- Давай-ка, дружок, чайку! Смотреть на тебя жалко!
Инспектор взял кружку, кивнул в знак благодарности, но недоумение с лица так и не сползло. «Кто это?» - спрашивал он взглядом. Выглядел капитан Павлов молодо, но так и Люба на маму взрослого сына не похожа.
- Психолог наш внештатный, - пояснил Максим. - И гадалка по совместительству.
- И гадалка?
- На нервах гадает… Старлеем будешь, лейтенант! Если поторопишься!… Любовь Сергеевна, скажите!
- И капитаном будешь, - кивнула Люба и, глянув на Максима, сказала: - Куда спешишь, наряд еще не подъехал.
«Уазик» свернул с шоссе, через минуту-другую будет. Но ведь еще не подъехал!
Люба подошла к машине, открыла заднюю дверь, полезла в свою сумку. Максим с улыбкой смотрел на нее. Люба - мать родная! И накормила с утра, и умыла.
- А это тебе аванс на майора, - сказала, протягивая лейтенанту пирожок.
Угостила она горячим чаем и сержанта, который охранял обнаруженную «Ниву», но старшинскую пластинку ему не пообещала.
Машина стояла у озера, в которое впадал ерик, рассекающий поселок на две половины. Вода в озере мутная, трава на песке, ни кустов, ни деревьев, даже камыш не колосился.
И следы вокруг машины, много следов. И гаишники натоптали, и, возможно, преступники. Криминалист нужен, слепки сделать, а Малахов прислал только кинолога с собакой.
Максим осторожно осмотрел машину, коврики грязные, песка много. Замок зажигания вырван с мясом. А гильзу он нашел только одну, на заднем пассажирском сиденье. Но и это уже результат.
Не подвела и Гюльчатай. Собака обнюхала водительское кресло и потянула кинолога в сторону поселка. И очень быстро набрала ход. Максим не возражал. Это сколько ж проблем сразу решится, если преступник находится в поселке.
А до поселка километра полтора. Собака бежала быстро, Максим успевал, а патрульные чуть отстали. И автоматы у них, и бронежилеты. А у одного еще и пузо как у беременной женщины на девятом месяце. Зато Люба не знала усталости. Дай ей волю, и собаку бы обогнала.
Поселок небольшой. Два коровника, один старый, другой новый, из быстровозводимых конструкций, десятка три блочных и кирпичных домов. На один такой дом и нацелилась собака. Подбежала к калитке, не обращая внимания на цепного пса, который с лаем бросился к ней.
Забор и ворота железные, но невысокие. Перебраться не проблема, а вот собака во дворе смущала. Уж больно мощный у нее лай. В силе пес.
Впрочем, двор штурмовать не пришлось. Появился хозяин дома, невысокий, широкоплечий мужчина с веснушчатым лицом. Сначала он взял собаку за ошейник, а затем открыл калитку. А собака действительно серьезная, восточноевропейская овчарка. Но Гюльчатай даже не скалилась на нее. Смотрела на пса спокойно, с интересом, умными глазами.
- Чего вам? - спросил мужчина, с опаской глядя на патрульного старшину с нацеленным на него автоматом.
- Собаку держите! - Максим решительно оттолкнул его в сторону.
Во дворе он глянул по сторонам, зашел в дом. А там парень лет двадцати, лохматый, в трусах и футболке. Вид помятый, похмельный. Он стоял у окна с кружкой чая в руке и смотрел на отца, который сажал пса на цепь - под прицелом автоматчика.
Увидев Максима, он дернулся, горячий чай выплеснулся из кружки, обжег ноги. Парень скривился, но кружку из руки не выпустил.
- Лицом к стене, руки на стол! - потребовал Павлов.
Но ждать, когда лохматый выполнит команду, не стал, схватил его за плечи, развернул, толкнул на стол. На этот раз кружка с чаем вылетела из руки. И посуда со стола посыпалась.
Парень грудью лег на стол, Павлов заломил ему руки за спину. Подскочивший прапорщик хотел помочь ему надеть наручники, но Максим отправил его осматривать дом.
- Да не угонял я эту «Ниву»! - простонал парень.
- А кто угонял?
- Не знаю! Мы с пацанами ее за озером нашли.
- С пацанами? Нашли?
- Ну да. Стояла она там, замок уже вырван был, мы только проводки замкнули.
- Ты замкнул.
- Ну, я замкнул. Не думал, что заведется.
- Завелась?
- Завелась.
- Покатались?
Патрульный осмотрел дом - никого. Максим отправил его осмотреть двор, обследовать хозпостройки.
- Ну да…
- А гильзы куда дели?
- Какие гильзы?
- Автоматные…
- Ну да, Галька одну нашла, сидела на ней, чуть в задницу, э-э… Были гильзы, но они не наши!
- А чьи?
- Не знаю!… Но мы поняли, что дело пахнет керосином. Даже за озеро отгонять не стали, так бросили. И домой!
- В полицию позвонить слабо было?
- Зачем звонить? Участковый у нас тут рядом!
- Участковому сказали?
- Нет… Сегодня собирались!
- Из этой машины человека убили.
- Да?!. Кто?
- Ты в машине был, твой след собака взяла. Выходит, что ты!
- Но это не я!
Максим кивнул. Он и сам понимал, что задержал невиновного. Скорее всего невиновного. Не стал бы преступник, стрелявший в сотрудников полиции, бросать машину рядом со своим домом. Да и бежать лохматый не пытался, завидев людей с оружием. Понимал, что за машину его строго не накажут.
- Зовут тебя как?
- Ну Саня!
- Без ну!
- Конников Александр… Ну, в принципе Борисович.
- Вот что, в принципе Конников Александр, давай соберись с мыслями. Сейчас ты спокойно собираешься с мыслями и спокойно отвечаешь на спокойные вопросы, - сказал Максим. - Где ты находился вчера в районе одиннадцати часов утра?
Оставив Конникова наедине со своими мыслями, он вышел во двор и обратился к мужчине с веснушками, который одним глазом испуганно смотрел на старшину, а другим, с интересом, на Любу.
- Я так понимаю, вы отец Конникова Александра? - спросил Максим.
Он также смотрел на Любу с неподдельным интересом. Классическая русская баба, и коня на скаку, и в горящую избу. И злую собаку приласкать как нечего делать. Она сидела на корточках и трепала пса за гриву. И теперь казалось, что собака вовсе не злая. Может, потому, что Люба добрая.
- Он самый! - расправил плечи мужчина.
- Где вы находились вчера в районе одиннадцати утра? - спросил Максим.
- Под трактором лежал. Коробку снимали.
- А трактор где?
- Как это где? На ферме! Там у нас гараж, оборудование. А как вы представляете себе коробку передач снять?
- Я представляю себе, как человека убить. Из
