Владимир Колычев - Живая пуля

— Я не хотела, меня заставили.

— А это у тебя откуда? — Он взглядом показал на авторучку.

— Жора дал.

— Сам сделал?

— Да.

— Для него это слишком сложно, — презрительно скривился Илья Дмитриевич. — Для него пятью пять — тридцать пять.

— Ну, я не знаю…

— Ладно, разберемся, что у тебя и откуда… Ты хоть понимаешь, девочка, как ты влипла?

— Понимаю.

— Как зовут тебя?

— Соня.

— Ничего ты не понимаешь.

— Ира.

— Значит, Жора меня заказал?

— Да.

— А ты киллер?

— Нет, я его подруга… Он попросил — я сделала… Ну, не сделала…

— Так попросил или заставил?

— Заставил…

— Хорошо, допустим, ты меня убила бы. А дальше?

— Охрана же видела, как я в дом входила. Значит, я и обратно могла выйти…

— Ты не знаешь мою охрану.

— Перед голой девушкой все мужики одинаковы, — усмехнулась Ира.

— Хорошо сказала, — усмехнулся Самородов. — Мне нравится.

— Я бы ушла…

— Хорошо, ты ушла. А дальше? Где Жора должен был тебя забрать?

— Там, у речки, дорога. Меня в том месте должны ждать…

— И сейчас ждут?

— Наверное…

— Что ж, пустим тебя голой в Африку. А негров — на суд Линча…

Кадык все понял с полуслова. Он снарядил людей и тайком отправил их к месту, где голозадую неудачницу должен был ждать Жора Желтов.

Этот отморозок не собирался зарывать топор войны, что ж, пусть тогда курит трубку мира в аду.

Камыши на ветру шуршат, утка в пруду плавает, искусственный водопад шелестит. Стол в беседке накрыт — вино, шашлык из осетрины, фрукты. Меню не ахти какое, но так Илья Дмитриевич не пировать сюда приехал.

— Проблемы у нас, Денис Арнольдович.

— Это хорошо, что проблемы, — улыбнулся Брагин.

Он по жизни улыбчивый. Мягкие черты лица, добродушный взгляд, жирок по всему телу. Да он никогда не пытался строить из себя крутого — понты не кидал, пальцы веером не выбрасывал. И матерного слова от него не услышишь… Но характер у него железный. Проблемы у Самородова, а он улыбается. Хотя бы тень тревоги промелькнула во взгляде. А ведь он знает, что Илья Дмитриевич не называет пустяки проблемами. Если он здесь, в гостях у Брагина, значит, что-то серьезное стряслось.

— И что здесь хорошего?

— Давно не виделись, Илья Дмитриевич. И еще бы сто лет не увиделись, если бы не проблемы… Ну что, выпьем за проблемы, которые нас объединяют?

За такое дело пить не хотелось, но Самородов принял этот тост. Брагин только внешне мягкотелый, а внутри он кремень. И голова у него светлая. Илья Дмитриевич уважал таких людей. К тому же они очень друг от друга зависели. В какой-то степени он даже подчинялся Брагину.

— Сегодня моих людей положили, — сказал он, поставив на стол пустой бокал. — Шесть трупов… За это пить будем?

— Шесть трупов?!

— Да, шесть трупов. А раненых нет. Их добили…

— И Кадыка?

— И его.

— А я и смотрю, чего это его с тобой нет…

Не смог Кадык переиграть Желтого — на засаду нарвался. Жора всех его бойцов шпалами положил да паровозом по ним проехался. А ведь это были элитные бойцы Ильи Дмитриевича. А без Кадыка он вообще как без рук.

Сегодня утром Кадыка с его пацанами сделали. Трупы еще по моргам не развезли, а Самородов уже здесь. Слишком уж много вопросов у него к Брагину накопилось. Да и как дальше им быть, надо решать.

— Твои люди его положили.

— Мои люди?! — Брагину пришлось приложить усилие, чтобы сохранить невозмутимость.

— Да, твои люди… Только ты не при делах, — усмехнулся Самородов.

— Что-то я тебя не понимаю, Илья Дмитриевич, — озадаченно посмотрел на собеседника Брагин.

— Ты через Клена дела свои делал. На Корчнова кто наехал?

— Ты же в курсе, зачем спрашиваешь?

— Правильно, в курсе. Потому что насчет Корчнова Клен мне все сказал. Я дал добро, дело пошло… А про Шумова ты мне, Денис Арнольдович, ничего не сказал. Кого там в Кумовке замочили?

— Это моя личная проблема. Да и Клен вопросов не задавал. Если бы возникли сложности, я бы с тобой стал договариваться…

— Там не сложности возникли, а проблема встала. Клен Желтого к этому делу привлек. Желтый Шумова сделал, а твой Семен должен был его убрать, так я понял?

— Ну, в общем, да… — Брагин виновато смотрел на Самородова.

Но ведь ясно же, что он ни в чем не раскаивается. Этот человек свято верил в свою правоту во всем, что бы ни случилось. И по трупам он шагал, ничуть не сомневаясь в своем праве убивать. И бюджетные деньги он воровал без страха. А там такие суммы, что мама не горюй.

— Значит, ты обо всем договорился с Кленом? — спросил Илья Дмитриевич.

— Да.

Своей бригады у Брагина как таковой не было, потому и нужен был ему Самородов. Потому и работали они в одной упряжке. Сначала Брагин делал заказы через него, но потом стал напрямую работать с Кленом. Так было безопасней. Если вдруг что, то Самород как бы и ни при чем. Но Клен должен был держать его в курсе дел, которые он проворачивал с Брагиным. Должен был, но про Шумова ничего не сказал. За то и поплатился. Сам же себя и переиграл…

— А почему не со мной?

— Я же сказал почему.

— А где же твой Семен, если ты все знаешь?

И все-таки Брагина беззубым не назовешь. У него были свои собственные исполнители. К тому же в охране у него злые и преданные псы. Из бывших спецназовцев он своих телохранителей набрал, приручил их, заставил с руки есть. Хотя на самом деле эти ребята могли предать Брагина при первом же удобном случае… Так уж создан этот мир, что никому верить нельзя…

— Думаю, твой Желтый его переиграл.

— Да нет, Желтый скорее твой. Я его приговорил, а вы с Кленом ему шанс исправиться дали. А он этот шанс использовал… Где Клен?

— Пропал куда-то…

— Пропал… Желтый его грохнул, тут и думать нечего. Кто сейчас «Геркулес» держит?

— Махаон за директора.

— А кто за Махаоном стоит?

— Желтый за ним стоит, — кивнул Брагин.

Он мог бы и не отвечать. Самород и без того знал, что ему известны все эти расклады. Встречались они действительно редко, но перезванивались постоянно. Хотя и не все можно было говорить по телефону.

— А сегодня Желтый на меня покушался. Киллера ко мне зарядил. Мы киллера взяли, отпустили… Кадык за ним пошел. И себя не уберег, и пацаны легли… Переиграл нас Жора.

— Но ты же жив, — улыбнулся Брагин.

— Жив. А людей моих положили. Лучших людей.

— Мои люди их положили?

— Эти люди работали на тебя. Теперь работают на Жору… К тебе, Денис Арнольдович, предъяв нет.

— Ты меня, конечно, извини, Илья Дмитриевич, но у меня к тебе есть предъява. — Брагин улыбнулся добродушно, но в голосе звучали металлические нотки. — Ты с Желтым говорил? Говорил. А зачем? С ним решать вопрос надо было… Ты знаешь, как это делается.

— Знаю, — в горле у Самородова вдруг пересохло.

Брагина так просто не пошлешь. Он ведь насколько улыбчивый, настолько и обидчивый. И при этом интересы дела он ставил выше личных обид. Но что, если Самородов перестал отвечать этим интересам? А тут еще и обиды… Так ведь и навсегда можно остаться в гостях у Брагина. Земли у него много — место для безымянной могилки всегда найдется.

— Почему не сделал?

— Желтый шифруется.

— На месте мог бы кончить.

— Он конкретно подстраховался. Бойцы у него, автоматы…

— Это отговорки, — покачал головой Брагин. — Просто стареешь ты, Илья Дмитриевич. Бабы, хозяйство, все такое, да? Неохота за решетку на старости лет, так я понимаю?

— Неохота. Но я два раза срок мотал, я в авторитете был, я в тюрьме не пропаду. А как ты там жить будешь?

— Я?.. Хочешь сказать, что ты меня за собой потащишь?

— А кто Корчнова заказал?

— Но так менты на тебя выйдут…

— На Клена они выйдут. А ты с ним напрямую крутишь. Или ты думаешь, что меня он сдаст, а тебя — нет.

— Так нет же Клена, — усмехнулся Брагин.

— Ну, мертвым я его не видел…

— Да, но ты все понимаешь.

— И ты понимаешь. А почему понимаешь? Потому что ты, Денис Арнольдович, знаешь, кто такой Желтый. Ты его от ментов отмазывал. А почему его отмазывать пришлось? Потому что Желтый на Корчнова пошел и засветился. А потом, когда он гаишника избил, я его еще отмазывал… Отморозился он. Потому и Клена завалить мог… Он отморозился, а я его приговорил. С такими людьми опасно дело иметь. Клен бы его по-тихому вывел, а ты его к своему Семену прилепил…

— Это Клена была идея.

— Да, но косяк ваш общий… Жора совсем оборзел. Всю бригаду Клена под себя взял. Там дюжина стволов…

— И все из-за меня? — невозмутимо улыбнулся Брагин.

— Я этого не говорил.

— А я говорю. Да, может, я в чем-то и накосячил, но ты должен был прибраться за мной. А ты не сделал этого. Вот теперь Желтый и беспределит по-черному… Сколько, говоришь, трупов? Шесть?