Татьяна Полякова - Одна, но пагубная страсть
Матвей к своим ранам ее не подпустил и вообще выглядел очень недовольным. Когда мы оказались в его машине, он вдруг принялся оглядываться, чем, признаться, напугал. Вдруг враги уже пришли в себя, сообразили, что милиция какая-то странная, дверь игнорирующая, и надумали вернуться? Возможно, напасть на нас они не рискнут, все-таки белый день и вокруг граждане (куда, кстати, все подевались? Улица так и оставалась пустой), но выследить нас вполне могут, а я не желаю иметь дела с людьми, которые привязывают людям горячие утюги на ноги.
Матвей тронулся с места и начал плутать по переулкам, то и дело поглядывая в зеркало.
— Мне нужна квалифицированная врачебная помощь, — заявил Гоша. Матвей пропустил его слова мимо ушей, а я обнадежила:
— Сейчас ты ее получишь. Ленка у нас будущий патологоанатом.
— Не беспокойся, — кивнула она. — Если вовремя принять меры, обойдемся без ампутации.
Гоша задышал чаще, сморщился, но затих.
Попетляв по району и несколько успокоившись, Матвей обратился к нам с вопросом:
— Куда едем? Место должно быть тихое.
— Возможно, придется в аптеку заскочить, — кивнула Ленка.
— Подождите, мы ж его мучить хотели…
— Я как врач… — возмущенно начала Ленка.
— Сначала допросим, — перебил Матвей. — А потом лечи на здоровье.
Я подумала, вряд ли Игорек чего выгадает, Ленкино лечение тоже мучение, а может, и похуже.
— Предлагаю лесополосу вблизи города, — вздохнул Матвей. — В случае чего там его и прикопать удобно.
Гоша вдруг отчаянно заорал и даже попытался выпрыгнуть из машины, но, так как с одной стороны от него сидела я, а с другой Ленка, попытка провалилась.
— Поехали к Наташке на дачу, — озарило меня. — Место тихое, и аптека рядом.
— И мы там столько всего зарыли, что Гоша лишним не будет, — под моим укоризненным взглядом добавила подруга.
И мы поехали на дачу. Гоша, разглядывая свои ноги, все больше впадал в депрессию, а когда прибыли на место, и вовсе собрался умирать. В дом его пришлось вносить на руках. Несли его мы с Ленкой, потому что Матвей наотрез отказался, дважды уронили страдальца, и в конце концов он доковылял сам, рухнул на диван и поставил нас в известность, что находится при смерти. Ленка сходила за аптечкой в машину и приступила к любимому делу, а я решила выпить чаю, потому что здорово разнервничалась. Матвей пошел со мной и сердито спросил:
— У тебя со слухом как?
— Хорошо, — буркнула я.
— А с головой?
— Еще лучше.
— А русский язык ты понимаешь? Кому было сказано: к крыльцу не подходить? Стоять у калитки и…
— Чего ты раскомандовался? — возмутилась я.
— Того! — прорычал он. — А если б эти психи, к примеру, огрели вас по голове чем-то тяжелым? Ты понимаешь, что нам просто повезло, что они оказались такими идиотами и сбежали? А если бы…
— Надо Ленке сказать, чтоб тебе порезы смазала, — подобрела я. — И на лбу у тебя ссадина.
— Перебьюсь, — отмахнулся он, но вдруг передумал. — Ленка занята, а ты вполне могла бы…
— У меня навыков нет.
— Приобретай. Если будешь продолжать в том же духе, они тебе очень пригодятся.
Я сходила в комнату, взяла перекись и вернулась к Матвею. Пока я его лечила, он нервно морщился, потом стащил футболку и отдал ее мне.
— Буду очень благодарен, если ты ее выстираешь.
— Хорошо, — кивнула я, подумав, что уж очень он раскомандовался. Однако, вспомнив, как героически он вел себя недавно, решила эту тему вторично не поднимать.
— Пойдем поговорим с этим придурком, — сказал он со вздохом. Я тоже вздохнула, но по другому поводу. Матвей щеголял голым торсом, а я томилась. По всем статьям герой: и от смерти нас, можно сказать, спас, и вообще… Вот только живет он в Наташкиной квартире, а по ночам доверительно беседует с Ленкой. Мне же остается одно: стирать ему футболку. Я опять вздохнула и вслед за ним вошла в комнату, где Гоша лежал на диване, а Ленка над ним хлопотала. Матвей приподнял Гошу, похлопал по его карманам и извлек бумажник. В нем лежало водительское удостоверение, пятьдесят рублей и фотография какого-то блондина. Фотография меня заинтересовала.
— Это кто? — спросила я.
Гоша отвернулся к стене.
— Ты это брось! — накинулась на него Ленка. — Ишь, физиономию воротит! Отвечай, когда спрашивают, не то…
— Это Солоник, — со вздохом ответил он.
Матвей нахмурился, уставившись на фотографию, а мы с Ленкой переглянулись.
— Кто? — робко спросила она.
— Саша Македонский.
— Ладно парить! — возмутилась подруга. — Его Фаррел играет, а то я Македонского не видела. Занудный фильм, если честно…
— Это другой Македонский! — взвился Гоша. Чего его так разобрало, поди пойми.
— Точно, — кивнул Матвей. — Саша Македонский — это киллер. И фамилия у него действительно Солоник.., была. Оттого и прозвище.
— Почему была? — нахмурилась Ленка.
— Вы что, о нем ничего не слышали? — возмутился Гоша. — Да он.., он лучший киллер.., и вообще…
— На хрена нам киллер? — удивилась Ленка. — Лучше бы он в мальчиковой группе пел, и то толку больше.
— У парня есть идеал, — вздохнул Матвей, с печалью глядя на Гошу. — «На кого я хочу быть похожим». Сочинение в школе писал? Эй, мечтатель, надеюсь, ты помнишь, как твой герой кончил?
— Как? — вытянула Ленка шею.
— Плохо. Укокошили, не посмотрев на то, что лучший. На чужих примерах не худо бы учиться. — Матвей вернул фотографию в бумажник и предложил:
— Давай рассказывай. И не зли меня. Я уже так разозлился, что дальше некуда. Кстати, где диски? Неплохо бы музыку послушать, стресс снять.
— А… — начала Ленка, с надеждой глядя на меня.
— Обойдемся без музыки, — нахмурилась я и пошла заваривать чай. Когда я назад вернулась, Матвей с Ленкой смогли до такой степени запугать Гошу, что он принялся рассказывать.
— Я ни в чем не виноват, — незамысловато начал он. — Меня Дима ваш нанял. И я сделал только то, что он просил.
— А чего он просил? — нахмурилась Ленка.
— Ограбить офис.
— Чей? — обалдели мы.
— Свой, естественно.
— Может, для тебя и естественно, — обиделась я, — а для меня не очень. Зачем же ему самого себя грабить?
— А это уж вы у него спросите, — съязвил Гоша, но тут же пригорюнился, вспомнив, что спрашивать не у кого. — Теперь, конечно, все шишки на меня свалят. И дружки ваши, и менты…
— Какие еще дружки? — рявкнула Ленка, но тут я вмешалась:
— Рассказывай по порядку: где, при каких обстоятельствах вы познакомились с Димой и как он предложил тебе его ограбить.
Ленка посмотрела на меня с уважением, а Матвей кивнул.
— Познакомились по объявлению, — вздохнул Гоша. — Я объявление дал: «Молодой человек выполняет опасные поручения».
— Да-а, — покачал головой Матвей. — Тяжелый случай.
— Не мешай человеку рассказывать, — обиделась я.
— Я дал объявление, месяц прошел, а никто не звонит, — пожаловался Гоша.
Матвей не удержался:
— Слава богу, не так много идиотов в нашем городе.
— Будешь дразниться, ничего рассказывать не стану.
— Смотри, какой отважный… А утюг на задницу не хочешь?
— Прекрати меня запугивать. Я на вас в милицию заявлю. Я ничего плохого не сделал…
— Ага, — перебила я, чтоб он не увлекался. — А кто Диму ограбил и охранников перестрелял?
— С ума сошла? Ни в кого я не стрелял.
— Конечно. И менты тебе поверят, особенно когда фотографию киллера найдут. Кумиров надо выбирать осмотрительно.
— Не убивал я никого! — завопил Гоша. — Дима ваш позвонил, и мы встретились. Мне тоже чудно показалось, что он все так здорово подготовил. Я его об этом спросил, а он ответил, что такое плевое дело не стоит пяти тысяч баксов, но он их мне платит, чтоб я с дурацкими вопросами не лез. Он сказал: в среду юбилей в фирме, что на первом этаже расположена, пройти в офис легче легкого, а потом надо спрятаться в туалете. Посидеть, пока все не разойдутся, и тогда вскрыть сейф. Он дал мне шифр и ключ и велел потом замок сломать.
— Свой? — охнула Ленка.
— Наверное. Чей же еще? Я ведь тогда не знал, что он свой сейф очистить хочет, и спросил: если и шифр, и ключ есть, чего сам все не сделаешь? Он ответил, что ему алиби необходимо. В сейфе, сказал, будет пять тысяч долларов, их возьмешь себе, а все остальное заберешь с собой и потом передашь мне. Ну, я и согласился. Пять тысяч зеленых мне бы очень пригодились.
— Ты где трудишься? — спросил Матвей. — Или заказов ждешь, а в перерывах бедствуешь?
— Я учусь, — весьма неохотно ответил Игорек. — В колледже. И сейчас у меня каникулы.
— Согласился, и дальше что? — поторопила я.
— Пошел это.., грабить. Навыков у меня, конечно, не очень… Короче, уснул я в туалете. Проснулся, везде тишина, ну, я вышел и стал кабинет искать. Подхожу, а он открыт, в смысле, не заперт, хотя Дима ваш мне ключи дал. Мне бы уж тогда сообразить — что-то не так пошло, а я подумал: может, он нарочно дверь не запер, чтоб я время не тратил? Вхожу я в кабинет, а там… — В этом месте Игорек страдальчески скривился и перешел на трагический шепот:
