Александр Андрюхин - Казнь за разглашение
— А когда вы поднимались в квартиру, не встретили в подъезде посторонних?
— Мне уже задавал этот вопрос следователь. Никого я не встретила. Ничего не видела и не слышала.
Глаза женщины сделались стеклянными, и Берестов понял, что пора выметаться.
— Что ж, спасибо… — произнес журналист, запнувшись, не зная как её назвать.
— Надежда Ефимовна, — подсказала она.
— До свидания, Надежда Ефимовна. Спасибо за информацию, — расшаркался Берестов, выходя на площадку. — Скажите, а постороннюю машину вы не видели во дворе?
— Я не обращаю внимания на машины. Их у нас во дворе как собак нерезаных. Хотя, когда я входила во двор, на меня чуть не наехала белая машина. По-моему, такой масти во дворе я ещё не видела.
— Белая? — замер Берестов. — А какой марки?
— Я не разбираюсь в марках.
— Ну, иномарка, «жигули», «Волга»?
— Да-да, «Волга». Наверное, «Волга»! А может, и «вольво».
Последнее слово Берестов не расслышал. Он со всех ног несся вниз по лестнице. «Я обещал ментам сегодня назвать убийцу, и я его назову! сверкнуло в мозгу. — Только бы не напороться на обеденный перерыв…»
Однако, когда журналист вбежал в ОВД, было уже три часа.
— Я уже был сегодня здесь! — сказал Берестов дежурному внизу. — Мне нужен Семен Петрович!
— Это кто? — удивился дежурный.
— Да новенький, Круглов, — зевнул сзади напарник. — Двести тридцать четвертая комната.
Берестов молниеносно влетел на второй этаж, постучался в указанную дежурным комнату, и за дверьми рявкнули:
— Да!
— Семен Петрович? — спросил Берестов, войдя в кабинет и увидев за кипой бумаг мента с погонами старшего лейтенанта. Он был щупловат, лысоват, со впалыми щеками и родинкой на носу, однако его глаза выражали мысль.
— Так точно, — ответил он.
— Вы ведете дело по убийству Климентьевой?
— Почему по убийству? — удивился он.
— Не сомневайтесь, Семен Петрович, это убийство! И я знаю, кто убийца.
Круглов удивленно вскинул брови и жестом пригласил присесть. Берестов сел на стул и рассказал ему все: начиная с того, как в квартире Климентьевой появились инопланетяне, и заканчивая сегодняшними показаниями соседки Надежды Ефимовны. Леонид говорил минут пятнадцать, без перерыва, и за все это время старший лейтенант его ни разу не перебил. Он слушал очень вним ательно, вперясь в журналиста умными глазами, и, когда Леонид закончил, лейтенант произнес:
— Так вы предполагаете, что оба убийства совершил Авекян?
— Конечно! — воскликнул Берестов, радуясь понятливости старшего лейтенанта. — Все факты налицо!
— А зачем он их убил?
— Как зачем? — удивился Берестов. — Это уже у него надо спрашивать!
— У него должен быть мотив. Причем серьезный.
— Куда ещё серьезней? С Алексеем Климентьевым они вертели совместные дела. Может, деньги не поделили, может, бабу! Черт его знает. А его мать он пришил, потому что узнал, что она добивается возбуждения уголовного дела по убийству её сына.
Тут следователь с умными глазами стал проявлять какую-то не милицейскую несообразительность.
— Но ведь она и раньше добивалась возбуждения уголовного дела.
— А сейчас открылись новые факты. Понимаете? Появились новые свидетели. Дело стало принимать совсем другой оборот.
— А зачем ему нужно было колоть их шприцем? Нельзя, что ли, нанять киллера? Это обошлось бы дешевле, и мороки было бы меньше. М-да… Почерк убийств явно не бандитский.
— Но то, что оба убийства совершил один и тот же — ясно как белый день!
Старший лейтенант Круглов не разделил предположения Берестова. Он задумчиво вгрызся в ручку и уставился в потолок.
— А зачем нужно разукрашивать бритвой лбы?
Круглов вышел из оцепенения, деловито протянул Берестову листок бумаги и ручку.
— Изложите все это на бумаге, только покороче. И больше фактов! А предположений ваших не надо.
— На чье имя писать?
— На имя капитана Батурина Анатолия Семеновича.
— Почему на имя Батурина? — удивился Берестов.
— Потому, что он ведет это дело.
Берестов долго всматривался в старшего лейтенанта, затем, снизив голос до полушепота, произнес:
— Я не уверен, что капитан Батурин заинтересован в раскрытии этого дела.
— Почему? — удивился Круглов.
— Он один из тех, кто был тогда в следственной группе.
— Ну и что?
— А вы подумайте! — поднял палец вверх Берестов. — Пожалуй, я изложу все это прокурору. Ведь убийствами занимается прокуратура? Не правда ли?
28
Берестов вышел из ОВД с тяжелым сердцем. «Не нравится мне все это», пробормотал он и пешком отправился в районную прокуратуру. Дойдя до неё и уже ступив одной ногой на высокое гранитное крыльцо, Берестов оглянулся. Что его заставило оглянуться, он не понял, но, когда повернул голову назад, остолбенел. В него метились из черной короткой винтовки из окна белого «опеля». В ту же секунду журналист разглядел и лицо киллера в черных очках. Это был парень лет двадцати пяти, постриженный под ежик, с косым глубоким шрамом на лбу, на котором отпечатались белые следы от швов. У него были ровные черные усики и ямка на подбородке, а тонкий библейский нос имел небольшую горбинку. Но горбинку Берестов разглядел уже после, когда парень разворачивался на машине и Леониду удалось увидеть его профиль. Но это потом. А сейчас он целился в Берестова и одна половинка его рта расползалась в улыбке. Беззащитному журналисту ничего не оставалось, как сжаться и грустно пригнуть голову. Раздался глухой хлопок, и Берестов услышал, как пуля, просвистев в сантиметре от его виска, вонзилась в гранитное основание здания, отколов от него несколько кусочков.
В ту же секунду винтовка исчезла и «опель» рванул прямо с места вверх по улице, а потом свернул в ближайший переулок. Выйдя из оцепенения, Берестов опасливо покосился на то место в стене, куда угодила пуля, разглядев её блестящее жало, и вдруг пустился наутек в противоположную сторону. Он сразу же нырнул в прилегающий переулок, затем в параллельную улицу, наконец забежал в какой-то двор, перелез через железную сетку волейбольной площадки и неожидан но вынырнул на каком-то шоссе. Тут он увидел такси и поднял руку.
К его удивлению, желтая бибика как будто того и ждала, чтобы её тормознули. Берестов прыгнул на заднее сиденье и стуча зубами произнес:
— Шеф, в Кузьминки!
— Какая улица? — лениво поинтересовался шеф, вальяжно прикуривая от зажигания.
— Чугунные ворота! И побыстрей…
Автомобиль тронулся, а Берестов все никак не мог успокоиться: потирал висок, в который просто чудом не угодила пуля, да ошалело оглядывался. Когда прибыли на место, Берестов расплатился, не выходя из машины, а потом рысцой через клумбы рванул к своему дому. Если его действительно собрались сегодня пришить, то они уже в подъезде.
Берестов набрал код и с опаской отворил бронированную дверь подъезда. Бесшумно дошел он до второго этажа и унюхал сладковатый запах сигарет. На третьем этаже кто-то бесшумно смолил «Кэмел». Некурящий Берестов марку этих сигарет мог отличить за километр. Тут же на площадке третьего этажа кто-то кашлянул. Берестов на цыпочках подошел к лифту и нажал кнопку. Лифт подъехал довольно скоро, с грохотом распахнув двери. Берестов прыгнул в него и нажал на свой шестой.
Но внезапно лифт остановился на пятом. Двери распахнулись, и в кабину молча вошли два кавказца. Они не стали нажимать на кнопки, а молча встали друг против друга, перекрыв Берестову проход. Они были пониже ростом, но довольно крепкие. «Сейчас начнется», — подумал Берестов и сжал в карманах кулаки. Лифт остановился на шестом, журналист шагнул вперед, они расступились. «Сейчас нападут сзади», — мелькнуло в голове. Но двери с грохотом захлопнулись, и лифт поехал на первый этаж.
Берестов облегченно вздохнул и отпер квартиру. Осмотрев все три комнаты и убедившись, что убийц нет, он бросился к телефону и набрал номер дежурного ОВД «Полежаевское».
— Соедините с Кругловым.
— Кто спрашивает?
— Журналист Леонид Берестов.
Через минуту отозвался голос старшего лейтенанта Круглова.
— В меня только что стреляли, — коротко осведомил Берестов.
— Где? — спросил Круглов.
— Около прокуратуры.
— Кто? — понизил голос Круглов.
— Какой-то черноволосый парень в черных очках с короткой винтовкой. На вид — типичный киллер. Стрелял из белого «опеля» с темными стеклами. Пуля пролетела в миллиметре от моего виска.
— Почему думаете, что киллер?
— А кого же ещё может нанять Авекян?
— Я понял! Где вы находитесь?
— У себя дома.
— Ваш телефон и адрес.
Леонид скороговоркой продиктовал и то, и другое.
— Сидите дома — не высовывайтесь. Я позвоню.
Берестов налил себе полбокала водки, хлобыстнул без закуски и рухнул в кресло. После звонка в милицию и этой успокоительной процедуры поджилки трястись перестали. Он закрыл глаза и представил, что будет, если его убьют. «Это смотря где», — улыбнулся он про себя.
