Владимир Колычев - Томится душенька на зоне
Руки у Таньки тряслись, как у законченного алкоголика с похмелья. Но при этом из ложки, где она запаривала дозу, не пролилось ни капли. Прямо в машине она наполнила раствором шприц, торопливо закатала рукав, жгутом перетянула плечо, напрягла исколотые вены… Бросив использованный «баян» себе под ноги, она закрыла глаза в ожидании прихода. Но ничего не было. Слишком долго она сидела на игле, чтобы сейчас почувствовать кайф. Ее всего лишь отпустило… Руки перестали трястись, взгляд слегка прояснился.
Джин презрительно ухмыльнулся. Обдолбленная Снегурочка, оригинально. Хотя, если разобраться, третий день нового года, снег на дворе и всеобщее похмелье. И вряд ли кого удивит Снегурка в маске Бабы-яги… Юрок придумал этот маскарад. И Джин его уроет, если он провалит дело…
А жертва уже дома. Приехала к родителям. Вся из себя, расфуфыренная. Но ничего, скоро кончится ее красота.
— Еще раз, что тебе надо делать? — спросил Юрок.
— Че, че? Через плечо! — хихикнула Танька.
Она попыталась снять уродливую маску, но Юрок поймал ее за палец, удержал руку.
— Не надо было ей дозу давать, — скривился Джин.
Похоже, поторопился Юрок. Зарядил бабу, и теперь ей все по барабану. Пока ломка не начнется. Вот когда это случится, из нее можно вить веревки. Но в кумаре она может конкретно затупить… Зря Юрок связался с наркоманкой. Надо было ему самому…
— Спокойно, дядя! — всколыхнулась девка. — Все путем!
— Я спрашиваю, что тебе надо делать? — Юрок взял ее за плечи, резко тряхнул.
— Че, че?.. На телку покажешь, я к ней подойду и в морду кислотой…
— И что ты за это получишь?
— Герыча, на пять вставок, — расплылась она в блаженной улыбке.
— А если не сделаешь?
— Да ладно, не сделаю… Все будет хоккей!
Джин нервно забарабанил пальцами по рулевому колесу. Не верил он в то, что наркоманка справится с заданием. Но и обратную скорость включать не решался…
* * *Никогда Евгения не думала, что мама может быть циничной.
— А если он долго жить будет? — спросила она.
Этот вопрос, ну, может, немного в другой интерпретации, звучал уже не в первый раз. «Сколько у него инфарктов?», «Сколько ему осталось?», «А если он притворяется, что не жилец?..». Но ведь Евгения и сама нет-нет да и задавала себе примерно те же вопросы. Правда, ей хватало ума не искать ответы на них у других.
— Да пусть сколько хочет, столько и живет, — вымученно улыбнулась она. — В постель не тянет, подарки делает, деньги дает… Скоро судимость снимут, летом я в училище восстановлюсь, получу образование, поступлю в театр…
— Там и любовника себе найдешь.
— Мама!.. А может, и найду, — пожала плечами Евгения.
Она еще молодая, и жизнь продолжается. Может, по весне кровь так забурлит, что невозможно будет думать ни о чем другом, как о молодых и горячих…
— Может, все-таки передумаешь? — неуверенно спросила мама.
— Я уже сказала «да».
— Ну, смотри…
— Поеду я, мам… Завтра мы вместе приедем… — опустив глаза, сказала Евгения.
Не хотела она везти Анатолия Даниловича домой. Он же в отцы маме годится, а будет ее тещей называть. Смешно и нелепо… Может, все-таки передумать и сказать «нет», пока не поздно?..
Мама проводила ее до лифта. Евгения поцеловала ее в щечку, вошла в кабинку. В раздумьях спустилась вниз.
Двери лифта распахнулись, с опущенной головой она механически шагнула вперед и уткнулась носом в грудь молодого человека, приятно и волнующе пахнувшего мужчиной. Все бы ничего, но он вдруг обнял ее, прижал к себе.
Она вырвалась, отпрянула.
— Что вы себе позволя… Никита?!
Это был он. Высокий, магнетический, желанный… Такой близкий и при том недостижимо далекий.
— Я к тебе, а ты ко мне, — приветливо улыбнулся он.
— Уйди!
Она оттолкнула его, но далеко не ушла. Он поймал ее за руку, притянул к себе. А она особо и не сопротивлялась, всего лишь отошла на безопасное расстояние. Хотя в душе мятеж. Закрытое пространство лифта, из которого она только что вышла, сумрак на лестничной площадке первого этажа, сам Никита — все это всколыхнуло память, вытряхнуло из нее воспоминания о тюремной камере, о той, как тогда казалось, самой счастливой ночи в ее жизни. Да и не казалось… Знала бы она тогда, когда ложилась с ним, что он ее предал…
— Я, между прочим, поговорить с тобой хотел, — сказал Никита.
— Все у тебя промежду прочим… — безрадостно усмехнулась она. — Где твоя Снегурка?
— Ее больше нет.
— Убил и съел?
— Ну вот, уже шутишь, это хорошо, — подкупающе улыбнулся он. — А с Дианой я расстался.
— И со мной ты тоже расстался.
— Кто тебе такое сказал?
— Лейтенант Середа.
— Что-то знакомое.
— Еще б ты его не знал, — презрительно усмехнулась Евгения. — Ты с ним на меня спорил.
— Я?! На тебя?!. С ним я на тебя не спорил…
— А с кем спорил?
— Ни с кем. И никогда… Кажется, я знаю, где собака зарыта. Нам точно нужно поговорить…
— Не надо нам ни о чем говорить. Я замуж выхожу!.. Прощай!
Она уже поняла, что не может с ним говорить. Никита — кот Баюн, если дать ему волю, он сможет убедить ее, что черный цвет — это все равно что белый… Нет, нельзя дать себя увлечь…
* * *— Ничего себе скорость! — возмущенно протянул Юрок. — Давай, пошла! И смотри у меня!
Танька нехотя выбралась из машины. Медлит она в то время, когда надо не просто идти, а бежать к жертве. Слишком быстро та приближается к своему «Пассату». Ничего вокруг себя не замечает, видно, голова чем-то забита. В таком состоянии она может и не заметить, что лобовое стекло машины завалено снегом. Тогда все старания Юрка пойдут коту под хвост. Танька просто не успеет выйти на цель, а та разметает насыпной снег со стекла механической мощью «дворников»…
Жертва уже открывает дверцу машины, а Танька еще только идет к ней.
— Блин! Все насмарку!..
— Да погоди ты!
Девушка уже собиралась сесть в машину, когда ее окликнули. Под козырьком подъезда стоял парень в «аляске». Снова что-то крикнул ей, сделал шаг, другой. А она стоит как вкопанная, завороженно смотрит на него. А Танька все ближе. Она уже достала из кармана склянку с кислотой, откупоривает ее. Сейчас-сейчас…
* * *Никита медленно приближался к ней. В глазах гипнотический блеск, на губах обворожительная улыбка. Евгения невольно залюбовалась им.
Он все ближе, но у нее есть спасение. Сейчас она сядет в машину, заблокирует дверцы. И остановить он ее сможет только в том случае, если бросится под колеса. Но конечно же он на это не пойдет. Да и она не требует от него жертв. Достаточно того, что сама принесла себя в жертву из-за него… Да, она из-за него выходит замуж за Варшагина. Назло!..
— Эй! — услышала она чей-то женский голос, пронзительный, срывающийся на визг.
Евгения автоматически повернула голову на звук и увидела Снегурочку в уродливой маске. И какая-то баночка в руке.
— На, сука! — заорала страшная Снегурка.
И плеснула ей в лицо жидкостью, которая больно обожгла кожу…
* * *Джин ликовал: дело сделано, жертва изуродована, завтра он получит вторую половину обещанного гонорара. И тогда можно будет подумать об отдыхе. Почему бы в Египет на недельку не слинять, там сейчас теплынь…
— А ты слышал, говорят, что египетские пирамиды инопланетяне строили? — благодушно спросил он.
— Фараоны, — не согласился Юрок.
Сейчас он вел машину. И, похоже, считал, что сейчас он круче Джина.
— Дебил ты, понял! Пирамиды для фараонов строились.
— Да нет, фараоны на хвосте… Я, кажется, на красный проехал…
Из окна поравнявшейся с ними гаишной машины высунулась рука с жезлом. Юрку показали, чтобы он останавливался.
— Ну, ты точно дебил!
Но это были цветочки по сравнению с той злобой, которую он испытал, когда понял, что не проезд на красный свет стал причиной остановки. Ментов было двое. Один, с автоматом, взял водителя и пассажира на прицел; другой украсил их руки стальными браслетами.
— Вы задержаны по подозрению в уголовном преступлении!
— Ты чего, начальник!..
Удар по почкам отбил у Джина охоту выяснять, в каком таком преступлении он обвиняется. Да и так было ясно… На дело они ходили на машине с родными номерами, по ним их и вычислили… Он даже знал, кто это сделал. Тот самый парень, который помог им. Танька обработала жертву кислотой и тут же села в машину, которую Джин предусмотрительно подогнал к ней. Парень бросился за ней, но куда ему тягаться в скорости против «девятки» с шипованными колесами. А вот номера он запомнил…
Задержанных доставили в ближайшее отделение милиции, развели по разным камерам. Но еще в машине Джин успел втолковать Юрку, как себя вести.
Всю ночь он провел в камере, и только к обеду следующего дня появились оперативники, занимавшиеся покушением на гражданку Володарцеву.
С Джином не церемонились. Сильнейший удар под дых поставил его на колени.
