Аварийный взлёт - Ирина Семеновна Левит
— Как вам и говорил, я намерен пообщаться с Верой Николаевной. Хочу выяснить, какие-такие особые дела ее связывали с Марадинским. И, поверьте, — упредил возможные возражения Казик, — это лучше сделать мне, нежели вам. Любой допрос и даже официальная беседа полной ясности нам не дадут. Насколько могу предположить, Бубнова не из тех женщин, кто испугается следователя.
Аркадий Михайлович придумал разные варианты, как сговорить руководительницу аудиторской фирмы к скорой беседе, но сработал самый простой и правдивый.
— Значит, вы эксперт из московской полицейской команды и хотите со мной потолковать о Марадинском? — уточнила Вера Николаевна.
— Совершенно верно, — подтвердил Аркадий Михайлович. — Вы ведь были с ним знакомы?
— Ну, если вы мне звоните, значит, выяснили, что была, — не стала отнекиваться Бубнова. — Только я его точно не убивала. Не припомню за собой такого греха.
В трубке явно послышался короткий смешок, и это несколько удивило Казика: демонстрирует ироничное безразличие, хотя специально интересовалась ходом расследования?
— А мы могли бы с вами увидеться, лучше сегодня? — спросил он, прикинув, что почти вечер, и у Бубновой наверняка уже есть свои планы.
Ну как же такая деловая женщина без заранее намеченных планов?
В трубке возникла пауза, правда, короткая, после чего деловая женщина заявила:
— Жду вас в девятнадцать часов. Записывайте адрес…
В жизни она оказалась гораздо интереснее, чем на фото и видеозаписи. Лет сорока, из тех женщин, которые зайдут в переполненный зал и сразу будут замеченными. Яркая дама — притягивающая и одновременно пугающая. К такой ринешься в объятия, но там и задохнешься — что в деловом, что в любом другом смысле.
— А вы совсем не похожи на полицейского, — констатировала она, откровенно окинув Казика с ног до головы.
— Я не полицейский. Я эксперт, — напомнил Казик. — Причем совершенно гражданское лицо. Меня, если так можно выразиться, пригласили кое в чем помочь следственной бригаде.
— Надо же… — усмехнулась она. — И по какой же части вы помогаете?
— По психологической.
— Да ну? — В глазах Веры Николаевны отразился неподдельный интерес, однако даже в малой степени не промелькнула обеспокоенность. — И как это связано: мое знакомство с Марадинским и его убийство? Ведь вы же занимаетесь этим, а не страховым делом?
— Я вам непременно расскажу все, что имею право рассказать… ну, вы понимаете: есть тайны следствия… Но для начала хочу задать вам несколько вопросов. Позволите?
— Задавайте! — великодушно разрешила Бубнова.
— Кое-что вам может показаться неэтичным, но…
— Я — бизнес-вумен, я с этичностью-неэтичностью сталкиваюсь каждый день и давно научилась адекватно реагировать, — перебила глава аудиторской фирмы. — Но вы меня заинтриговали, а я имею склонность к любопытству. К тому же, когда постоянно занимаешься всякими расчетами и подсчетами, хочется чего-нибудь для души. Например, пообщаться с психологом.
Бубнова не выказывала ни малейшей озабоченности, напротив, явно была настроена благодушно, и Аркадий Михайлович решил, что это, пожалуй, облегчит общение. Ну вряд ли Вера Николаевна столь талантливая актриса.
— Можно поинтересоваться: какие отношения вас связывали с Эдуардом Борисовичем?
— Обычные деловые. Как со многими другими. Мы работали с целым рядом одних и тех же организаций, с аэропортом, например, и периодически там виделись. К тому же я страховала у него все свое имущество. Его фирма и он сам были надежными партнерами.
— И у вас не было повода для конфликтов?
— Конфликтов? Каких? Мы же не конкуренты! — Она рассмеялась.
— А почему Марадинский так испугался, когда увидел вас?
— Меня? Испугался?! Когда? — Она перестала смеяться.
— Именно тогда, когда его убили. Ну, не в тот самый момент, чуть раньше, — уточнил Казик, — однако именно из-за вас он вдруг сорвался с места и ринулся в цокольный этаж, где его и убили.
— Ничего не понимаю… — вовсе не испуганно, но явно озадаченно произнесла Бубнова. — Извольте изложить поконкретнее.
Конкретное изложение, судя по всему, никакой ясности Вере Николаевне не добавило.
— Странно… — пожала она плечами.
— Вера Николаевна, я охотно верю, что вы не понимаете причины испуга Эдуарда Борисовича, — мягко, почти вкрадчиво произнес Казик. — Но я, простите, не верю, что вас связывали обычные деловые отношения. Как со многими другими.
— Это еще почему?
Вопрос прозвучал довольно резко, и Казик мысленно усмехнулся. Нет, не актриса, ничего подобного.
— С готовностью объясню, — заверил он. — Во-первых, открытой информации об убийстве Марадинского достаточно для удовлетворения простого любопытства. И вы, конечно, узнали, что по сути были с ним в аэропорту в одно и то же время. Но вы его точно не убивали, записи видеокамер это однозначно подтверждают. Между тем, спустя несколько дней, а именно вчера, вы специально приехали в аэропорт, чтобы попытаться выяснить подробности у Ольги Валерьевны Егоровой. Вопрос: с чего вдруг такая озабоченность в отношении обычного делового партнера? Во-вторых, за последние полгода вы четыре раза находились с Эдуардом Борисовичем в одно время в одних и тех же городах, однако улетали и прилетали в разные дни. Снова вопрос: это простое совпадение? Наконец, в-третьих, осенью прошлого года вы и Эдуард Борисович, который был с женой, вместе провели около двух часов в VIP-зале, однако оба сделали вид, будто вообще не знакомы. И опять вопрос: с чего вдруг такая взаимная невежливость? — Казик выдержал паузу и добавил: — На все эти вопросы у меня есть свой ответ: полагаю, у вас были особые, причем законспирированные, отношения, и я даже догадываюсь — какие. Но я хочу получить у вас пояснения.
— С какой стати я вам должна что-то пояснять? Вы ведь утверждаете, что я не имею никакого отношения к убийству Марадинского?
Благодушие Бубновой испарилось, как роса на солнцепеке.
— Я утверждаю, что вы его не убивали, — уточнил Казик. — Но я не утверждаю, что не имеете никакого отношения.
— Ни малейшего! — отрезала она.
— А вот тут вы можете заблуждаться, причем совершенно искренне. Потому что именно ваши отношения, о которых я в некотором смысле догадываюсь… могли, если так можно выразиться, послужить причиной.
И тут неожиданно Бубнова рассмеялась. Аркадий Михайлович даже опешил. Но ведь она же не актриса!
— Вы намекаете, что мы были любовниками и из-за этого Марадинского убили?
— Ну-у-у…
— Чушь! — хмыкнула Бубнова. — Но поскольку вы все равно докопаетесь… и на свои бесполезные раскопки потратите кучу времени… да еще наделаете всякого шума, чего я совершенно не хочу… то не стану особо темнить. Тем более, что Эдику уже ничем не
