Евгений Сухов - Страсть окаянная
Когда Лена дошла в своем повествовании до того места, как обнаружила труп Арканова, Климов удивленно вскинул брови. Тимофей в его представлении был подозреваемым номер один. Резонно стало бы предположить, что идея подставить его и Лену принадлежала именно Арканову. Но его убийство... Это уже совсем дерьмово. Подстава с мокрухой...
Епифанова замолчала. Слез уже не было.
– Ты руками там ничего не трогала? – спросил Климов.
– Где?
– В доме у Тимофея.
– Не знаю... Да и какое это уже имеет значение!..
– Не скажи...
– Я и так по уши в неприятностях, Костя.
Климов не мог не отметить, что даже без косметики и с заплаканным лицом Лена не потеряла своей природной привлекательности.
– Где я возьму эту чертову картину для Мелихова? Или необходимую за нее сумму? Это же бешеные бабки!..
– Надо полагать...
– Ты ведь не брал у него ключи от квартиры?
– Нет! Конечно, нет! О чем ты говоришь, Ленок? Я...
– Прости, – ее глаза вновь увлажнились. – Я просто не знаю, что и думать. Влипла я капитально...
Климов подался вперед и коснулся пальцами ее лица. Легким воздушным касанием смахнул слезы. На его губах появилась улыбка. Но не такая, какую она видела в ресторане или раньше. Грустная улыбка.
– Не ты влипла, а мы, – произнес он.
– Мы? – удивилась Епифанова. – А ты-то здесь при чем? Мелихов ведь наехал только на меня. Тебя он даже и не видел...
– Я знаю. Но не в моих правилах бросать напарников на произвол судьбы. Это было наше общее с тобой дело, а значит, и последствия его для нас тоже будут общими. Ты пришла, рассказала мне...
Лена гордо вскинула голову.
– Я пришла не для того, чтобы ты разделил со мной участь. – В ее голосе засквозили нотки высокомерия, и это заставило Климова улыбнуться еще раз.
– Нет? А зачем тогда?
Она смутилась.
– Я не знаю... Мне не к кому было больше пойти... Некому было рассказать.
– Ясно. – Он обнял ее и притянул к себе. Лена не стала сопротивляться. Сегодня у нее не было на то ни сил, ни желания. – Но тебе не нужно меня ни о чем просить. Я и сам все отлично понимаю. И сам принимаю решения. С двенадцати лет, между прочим. Мы будем выкручиваться из дрянной ситуации вместе. И это мое окончательное слово, милая.
– Но как? – Лена слегка отстранилась и подняла на него красные от слез глаза. – Как мы будем выкручиваться? У тебя есть какие-то идеи? Или мы просто подадимся в бега? В Штаты? В Европу?
– Нет, убегать мы никуда не будем, – серьезно ответил Климов. – Во всяком случае, пока.
– Тогда что же?
– А вот это надо обдумать.
Константин встал и принялся нервно расхаживать по комнате из угла в угол, заложив руки за спину. Епифанова молча наблюдала за ним со стороны. Ей хотелось хлебнуть еще минералки, но попросить Климова об этом она не решалась.
Наконец он остановился и щелкнул в воздухе пальцами. Большого оптимизма в глазах у Климова не наблюдалось, но Лена поняла, что какая-то идейка в голове у ее недавнего напарника все-таки созрела.
– Что?
– Я не думаю, что Мелихов – такой уж дурак, – издалека начал Константин. – Наверняка он отлично понимал, что таких денег у тебя нет. И картины нет. Даже если ты способствовала ее похищению, относительно дальнейшей судьбы полотна заказчики посвящать тебя не стали бы. Значит, ему не нужны от тебя ни деньги, ни картина...
– Что же ему тогда нужно?
– Сотрудничество, – Климов полез в карман за сигаретами. – Я так думаю. Насколько я слышал, Мелихов – коллекционер... Но не все можно купить официально, милая.
– Перестань называть меня «милая», – не удержалась от возражения Лена.
– Хорошо, не буду. Сейчас речь не об этом. – Он закурил. Резко и нервно. – Готов поспорить, у Мелихова созрела мыслишка склонить тебя к сотрудничеству.
– К какому еще сотрудничеству? – Епифанова еще плохо соображала и никак не могла ухватить то, к чему клонил Климов.
– К такому же, как и с Тимофеем. Только в более крупных масштабах.
– То есть опять кражи?
– Они самые.
– Так, может, он сам и осуществил эту подставу? – предположила Лена.
– Очень может быть. – Климов придвинул ногой стул и опустился на него верхом. – Я считаю, мы должны позвонить этому типу и поговорить с ним. Назначить встречу, а там... Глядишь, что и выплывет. В конце концов, это же не с ментами иметь дело.
– Ты думаешь?
– Попытка – не пытка, – философски изрек Константин, не замечая того, что пепел с его сигареты падает на пол. – У тебя есть идеи получше?
– Нет.
– Тогда...
Он вынул из нагрудного кармана рубашки мобильник и принялся набирать на нем какие-то цифры.
– У тебя есть номер его телефона? – подозрительно прищурилась Лена.
– Откуда? Я звоню на киностудию. Сейчас увидишь. Выуживать информацию – это мой конек, милая.
Епифанова не стала в очередной раз его осаживать, хотя это обращение «милая» коробило ее до глубины души. Но сейчас имелись вопросы и поважнее, которые, кстати, согласился решить именно Константин. Лена испытывала по отношению к нему чувство благодарности. И хотя по-прежнему ничего еще не было сделано и ничего не решено, но после общения с ним ей стало немного легче.
– Здравствуйте, – голос Константина, когда он заговорил по телефону, стал немного ниже и приобрел приторные нотки. – Могу я поговорить с директором по кастингу?.. Да, актер. Пятнадцатой категории... Я не готов обсуждать с вами эти вопросы. Мне нужен директор по кастингу... Нет проблем, подожду сколько необходимо.
Он подмигнул Лене. Она улыбнулась ему в ответ.
– Можно еще минералки? – шепотом спросила девушка.
Константин указал пальцем на кухонную дверь. Епифанова поднялась с дивана.
Глава 9
Достижения искусства и методы борьбы с ними
– Поворачивай, сука! Вот тварь! Какого хрена ты за руль-то села, шалашовка? – сидя на заднем сиденье в служебной «девятке», бессмысленно ругался Шакалюков на растерянную молодую женщину, которая пыталась завести мотор своего «Ситроена», ставшего поперек дороги.
– Все равно не успеваем, Сергей Валерьевич, – невозмутимо произнес водитель. – Вы посмотрите, какая пробка впереди. Авария, наверное... Даже если эта баба со своей тачкой сейчас исчезнет, мы в «Катюшу» попадем в лучшем случае к двум....
– Без тебя знаю. Не умничай! – прикрикнул на него Шакалюков.
Он вышел из машины. Прикурив сигарету, майор начал нервно прохаживаться, пытаясь сообразить, как выйти из сложившейся ситуации. Утром ему позвонил Триполин и назначил встречу на Ленинградском шоссе в кафе «Катюша». Дача полковника находилась в десяти минутах ходьбы от кафе. Ничего хорошего Шакалюков от этой встречи не ждал, но не прийти на нее майор не представлял для себя возможным ни при каких обстоятельствах. Теперь, чтобы попасть на встречу вовремя, Шакалюкову нужен был как минимум вертолет. Понимая, что он попал в безвыходное положение, майор достал из кармана телефон и набрал номер Триполина.
– Чем порадуешь, Сереженька? – Услышав после длинных гудков слащавый голос полковника, Шакалюков растерялся так, как будто на его звонок мог ответить кто-то другой.
– Леонид Михайлович, я на Ленинградке застрял. Здесь авария... Минимум часа два проторчу. Мы можем нашу встречу перенести? Я, конечно, понимаю...
– Что? – Триполин зло рассмеялся. От этого смеха полковника у Шакалюкова по спине пробежали мурашки. – Ты что, забыл, с кем разговариваешь? Ты кем себя возомнил, чтобы встречу со мной переносить? Ты, дружочек мой, что-то путаешь... Ну, чего молчишь?
– Поверьте, Леонид Михайлович, если бы была возможность, я бы пешком пришел...
– Ну так иди, – прервал оправдания Шакалюкова Триполин.
– Простите... – прошептал сбитый с толку майор.
– Прощаю. Ладно, давай по делу. Что с девицей?
– Я все делаю... Весь город перерыл. Я...
– Так ты что встречу хотел переносить, чтобы себя нахваливать? – жестко проговорил Триполин. – Где девица?
– Не знаю, – Шакалюков нервно сглотнул. – Исчезла из поля зрения... Но я найду, Леонид Михайлович. Я землю рыть буду...
– Будешь, Сереженька, будешь. – Вновь спокойно перебив эмоциональные оправдания Шакалюкова, Триполин выдержал паузу и со вздохом продолжил: – Я к тебе, Сереженька, хорошо отношусь, но ты дело тормозишь. А дело серьезное. Много людей в нем заинтересовано. Много людей над этим делом работают и все друг от друга зависят. Все, как звенья в цепи, накрепко сцеплены... У тебя есть сорок восемь часов, чтоб девицу найти! Понял? И не расстраивай меня, Сереженька. Не будь слабым звеном. В данном деле цепь остается, а слабое звено просто заменяется.
Услышав короткие гудки отбоя, Шакалюков отключил телефон и положил его в карман. Открыв дверцу машины, майор буквально заполз на заднее сиденье. Он чувствовал дикую усталость. Тело его не слушалось. Собрав остаток сил, он прошептал:
– Поехали.
– Куда? – беззаботно рассмеялся водитель. – Мы в этой пробке надолго замурованы. Целая цепь из машин. А мы в ней очередное звено... Так что не выбраться.
