Ричард Озборн - Основной инстинкт
Ник уже приближался к предместьям Клоувердэйла, когда, наконец, осознал, что он сам не так давно что-то слышал об этом городишке. Это случилось как раз в ту ночь, когда произошла та самая опасная дуэль с Рокси, сидевшей за рулём «Лотуса». Тогда один из парней, работающих во Внутренней службе, сказал, что Рокси опознали как… Роксэйн Харди. И Ник почти как наяву услышал голос Салливана: «Роксэйн Харди. Последнее известное место жительства — какая-то дыра в Клоувердэйле. Приводов нет, осуждена не была». «И это неожиданное и непредвиденное путешествие в верхнюю Соному должно как-то соприкасаться с её историей», — думал Карран.
Ник обнаружил Гаса неподалёку от полицейского участка, на главной городской автостоянке. Тот стоял, прислонившись к крылу своего огромного старого «кадиллака», и пожирал жирный пирожок, купленный в одной из придорожных закусочных в прелестных окрестностях Клоувердэйла.
— Это хорошо, что ты приехал, сынок. — Гас Моран скомкал пропитавшуюся жиром бумажку от пирожка и отшвырнул её в сторону. Это совсем не означало, что Он не хотел, чтобы Америка была прекрасной и чистой. Просто он понимал, что в отношении Клоувердэйла это стремление уже обречено на провал.
— Ну, так что же здесь произошло, Гас? Я имею в виду, что произошло, помимо Рокси?
Гас покачал пальцем:
— Какой проворный паренёк мне достался в напарники. До всего-то он сам додумался, без посторонней помощи. Ведь правда?
— Угу. До всего, кроме того, что я не знаю, какого чёрта мы здесь делаем.
— Ладно, дай-ка мне самому догадаться: предполагаю, что прошлую ночь ты провёл, озадачивая своими действиями эту самую Кэтрин Трамелл, Я прав? Ну, так вот, пока ты озадачивал её, я вернулся в управление полиции и решил озадачить этот паршивый компьютер и добился от него кое-какой информации. Информации, которой я намереваюсь поделиться с тобой… Но какого чёрта? Я решил, что это будет своего рода мой прощальный подарок тебе.
— Прощальный? Это почему же?
— Ответ на свой вопрос, Никки, ты получишь сразу же, как только эта сумасшедшая девка воткнёт тебе в глотку хорошенькое, остренькое лезвие ножичка для колки льда. Куда уж ты попадёшь — в рай или ад, — этого я уж сказать не могу. Правда, кое-какие предположения на этот счёт у меня имеются.
— Э, Гас, да ты напоминаешь сегодня бурдюк со смехом.
— Ага, вот как раз моё чувство юмора и нравится так разным дамочкам. — Он направился в полицейский участок. — А теперь пойдём, Ник, не будем заставлять доброго полисмена ждать,
А вышло таким образом, что человека, с которым они встретились в участке, впору было назвать не полисменом, но полисвуменом — сержантом, возглавлявшим состоявший из трёх человек отдел по делам подростков клоувердэйлской полиции, оказалась женщина по имени Джэнет Кашман. Дело, по которому проходила Роксэйн Харди, случилось ещё до неё, но всё равно Кашман знала о нём.
— Это было самым громким делом из тех, которыми занимаются отделы по делам несовершеннолетних, — сообщила она. — По крайней мере, в нашем городе это так. До того как это произошло, самыми распространёнными преступлениями, совершаемыми подростками, были самые тривиальные — увеселительные поездки на угнанных автомобилях, всевозможные аварии, в которых участвовали нетрезвые несовершеннолетние, — в общем, такого рода происшествия. И так было до пятидесятых годов. — Оба, и Ник и Гас, понимающе кивнули.
В годы их юности было именно такое положение дел с подростковыми правонарушениями.
— Именно после этого самого случая было открыто моё подразделение в здешней полиции. После того как Роксэйн Харди пристукнула двоих своих маленьких братишек, все были уверены в том, что Клоувердэйл захлестнёт целая волна подростковой преступности. Поэтому основали наше отделение. Но больше убийств не было. По крайней мере, до сегодняшнего дня. В большинстве своём нам приходится заниматься обыденными делами.
— Мы можем взглянуть на её дело, сержант? — спросил Ник.
Кашман, оказывается, уже подготовила нужную папку. Она протянула её через стол.
— Пожалуйста, пользуйтесь. Но снимать какие бы то ни было копии вы можете только с разрешения шефа.
— Не беспокойтесь, — успокоил её Ник.
Первое, что он выудил из серовато-коричневой папки, была чёрно-белая фотография, сделанная фотографом из следственной группы, с изображением двух парнишек, лежащих в грязной луже в саду. Лужа была заполнена кровью самих мальчишек, и фотограф приложил немало усилий, чтобы получить хорошее, чёткое изображение огромных резаных ран на тонких ребячьих шеях.
Ник видывал немало трупов, как «живьём», так и на блестящих, грубых и безжалостных фотографиях типа этой, но ни разу раньше ничто не вызывало у него такую тошноту, как сейчас. Это была жестокость одного ребёнка в отношении других детей, случившаяся в провинциальном саду. Жертвы насилия были примерно семи и девяти дет.
Здесь была также фотокарточка Рокси в те годы, но сделана ока была не полицейским фотографом, а взята из семейного альбома. На этом фото была изображена деточка с косичками и коронкой на зубах, улыбающаяся в объектив чьего-то старенького «Кодака».
— Сколько ей было лет, когда она совершила преступление? — спросил он у Кашман.
— Четырнадцать. Как я уже говорила, это было самое крупное преступление, совершённое подростком. Ей следовало бы подождать годика четыре, прежде чем убивать их. если она хотела, чтобы её привлекли как взрослую.
Ник был озадачен:
— Но Салливан-то сказал, что у неё не было приводов, да и осуждена она не была.
— Да, её, действительно, не арестовывали. Над ней никогда не было судебного процесса. Её направили в специальный приют, типа небольшого Этескадеро — только для детей. Этескадеро был специальным домом, где содержались малолетние преступники со всего штата Калифорния.
— Я не нашёл этого факта в файле о приводах, — объяснил Гас. — Потребовалось немного творческого мышления. Я наткнулся на это, просматривая файл государственной службы здоровья и человека, выискивая упоминание о Роксэйн Харди, находящейся под опекой штата.
— А что подтолкнуло тебя, Гас, на это?
— Что? Да то, что она была этой чёртовой сумасшедшей, вот, как это получилось, сынок. Я пришёл к выводу, что она должна быть указана в списке умалишённых штата. Да и, чёрт возьми, больше мне нечем было Наняться прошлой ночью, — пожав плечами, ответил он.
— Был ли какой-либо мотив? — спросил Ник и тут же сам понял, что сморозил глупость, задав такой вопрос. В таком случае это преступление должен был бы совершить взрослый, но его совершил ребёнок. Само понятие «мотив» как-то не стыковалось с этим.
Гас расхохотался:
— Мотив? Ага, она сделала это ради того, чтобы получить деньги по страховке.
Однако Джэнет Кашман не думала, что это убийство могло послужить основой для шуток и смеха. Она, нахмурив брови, посмотрела на Гаса.
— Она сказала, что не сознавала, что делает. Вот, только что она играла в комнате со своими братишками, а в следующий момент перерезала им глотки отцовской опасной бритвой. Она сделала это под влиянием какого-то внешнего импульса. — Кашман пожала плечами. — И так уж получилось, что бритва была под рукой.
Гас и Ник уставились на неё. Они уже слышали подобную историю чуть раньше, точно такую же историю от ласковой старой леди по имени Хейзл Добкинз, которая, так уж получилось, тоже была подругой Кэтрин Трамелл. Гас пробормотал что-то себе под нос. Это было похоже на слова: «Чёртовы сумасшедшие, мать их».
— Вы хотели бы получить копии? — спросила Кашман. — А то я собираюсь навестить шефа до того, как он уйдёт на ленч.
— Не-а, — ответил Ник. — Думаю, что они нам не нужны.
— Спасибо, сержант, — поблагодарил Кашман Гас.
— Большое спасибо вам за помощь, Думаю, нам пора.
Они вышли из здания полицейского управления и направились к своим автомобилям.
— Знаешь, — признался Ник, — я никак не могу взять в толк, что за чертовщина происходит вокруг.
— Это не так сложно, сынок. Эта юная фермерка, девчонка по имени Роксэйн Харди, настолько устала от послеполуденной возни со своими младшими братишками, что решила усмирить их и обуздала их этим радикальным способом, надо сказать, достаточно успешно. Почти как Хейлз Добкинз, усмирившая всю свою семью. Только в отличие от неё наша Рокси воспользовалась не подарком ко дню свадьбы, а папочкиной бритвой.
— Но почему?
Гас откинулся на побитое крыло своего «кадиллака»…
— А имеет ли это значение? Хейзл, Рокси, эта хорошенькая, богатенькая Кэтрин Трамелл… — Он покачал головой и рассмеялся, — О, Боже, какое трио! Можешь представить себе, о чём они вели беседу, расположившись ночью «округ костра, — И уныло раскачивая головой, Гас заполз за руль своего подбитого «кадиллака» — пожирателя бензина. — Скажи мне, сынок, тебе вообще встречался хоть один её дружок, который не убил бы кого-нибудь? — Он дёрнул дверь, она захлопнулась.
