Данил Корецкий - Когда взорвется газ?
Уж, у которого земля ушла из-под ног, рванулся вперед, вскочил, но пышущая адским жаром дыра не собиралась его отпускать: порода осыпалась и, как конвейер, тянула его в огонь...
Иван уже приближался к вершине, когда снизу послышался треск и адские красные отблески разорвали темноту. Тут же раздался отчаянный, животный крик ужаса и боли.
– А-а-а-й-й-я-я-я!!
Человек не может так кричать. Разве что сгорая заживо...
Иван резко развернулся, в лицо ударила волна теплого воздуха. Из черного бока террикона вырывался язык огня – будто кто-то запалил пионерский костер или включил гигантскую паяльную лампу.
– Помоги! Держи меня!
На фоне красно-желтых сполохов, отчаянно размахивая руками, балансировала беспомощная черная фигура. Но она не могла победить закон всемирного тяготения – через мгновенье животный крик ужаса повторился, и черная тень сорвалась в преисподнюю... Взметнулся сноп искр, повеяло жаром и запахло то ли серой, то ли обычным углем, и еще – горелым мясом. Ивана замутило, сознание будто заволокла пелена, и он пришел в себя уже сидящим на вершине.
Сколько прошло времени, он не знал. Но опасность исчезла, его никто не преследовал... Снова сгустилась темнота: вспыхнувший было от притока воздуха костер погас – склон осыпался, засыпав коварный огненный мешок. А Михайло с напарником, чьих лиц он не запомнил, успели провалиться в огненную каверну и превратились в обугленные кости... Это случайность, или... Или за него заступилась та высшая сила, которую он призывал на помощь?
Ответа на этот вопрос Иван не знал. Да и никогда не узнает. Больше того – он и не хотел его узнавать.
* * *Коренастый флегматичный водитель спокойно и уверенно вел КамАЗ по пустынным проселочным дорогам. Уверенность эта основывалась не только на изрядной физической силе и многолетнем опыте перевозок, но и на двуствольном обрезе, спрятанном под сиденьем. Обрез этот Олександр невзначай «засветил» перепачканному мужчине, который на рассвете попросился в попутчики. Но вид наличных денег полностью подтвердил благочинность пассажира и снял настороженность шофера. Поэтому пожелание избегать людных мест он воспринял как руководство к действию. Грузовик шел по убранным полям, вдоль осыпающихся лесополос и рощиц, легко преодолевал мелкие речушки вброд, ловко вписывался в неожиданные повороты, сокращающие путь и экономящие время.
– Границу проходить будешь или как? – наконец нарушил молчание Олександр.
– Гм... – задумался Черепахин. – Ну, а что, паспорт есть...
Водитель усмехнулся.
– Знаешь анекдот: бьют не по паспорту, а по морде? Ты на себя посмотри... И потом: ты ж от кого-то хоронишься. Вон мы как зайцы петляем. А на посту тебя легче всего перестреть...
Иван помрачнел. Преследующий его рок повторялся: одежда вновь перепачкана сажей и провонялась горькой угольной вонью, снова по пятам идет погоня...
– Куда же мне деваться?
Водитель бросил на него косой взгляд.
– Да перейти через поле пешком, и все дела... Пока еще строгостей нет: ни проволоку не натянули, ни автоматчиков с собаками не поставили... Иногда граница через усадьбу проходит: дом в Украине, а сортир – в России... Я знаю удобное местечко...
– Спасибо. И еще – дайте мне телефон позвонить. Я заплачу.
* * *Угловатый черный «Гелендваген» с дочерна затонированными стеклами, подскакивая на многочисленных выбоинах, несся по шоссе международного значения. Вокруг мелькали такие же пустые поля и облетающие желтыми листьями рощи, но это уже была другая страна, в которую Иван Черепахин попал нелегально, незаконно перейдя границу. Но как ни странно, ему было спокойно. Может, потому, что впереди маячили широкие спины, толстые шеи и бритые затылки молчаливых парней, а рядом, в распахнутой до пупка рубахе и со стаканом виски в руке, сидел давний дружбан Игорь Переверзев и, откинувшись на мягкую спинку сиденья, расслабленно горланил залихватскую песню:
То с севера, то с югаПриносит ветер друга,То мачта, то труба торчит в порту...На берег сходят хмурые ребята-ростовчане,А через час они уже в хмелю...
Действительно, оба успели изрядно набраться, хотя Иван сел в джип всего час назад. И то, что с корабля он не сходил, а опасливо вышел из придорожных кустов, никакого значения не имело.
Мы ростовчане – веселый народ,Пусть шумный город пляшет и поет,В Ростове так много огней,Здесь можно встретить знакомых и друзей...
– А ты что, Игорек, уже ростовчанин? – спросил Иван. Он тоже развалился на сиденье и умиротворенно покачивал широкий стакан, звеня кусочками льда, плавающими в соломенного цвета жидкости. Переверзев, сын бывшего председателя колхоза под Луганью, в первые университетские годы был ярым патриотом Украины и говорил, что москали объедают и опивают республику. Но потом постепенно националистический азарт пропал, он остался в Ростове и сейчас думал совсем по-другому.
– Конечно! Ростов – свободный город. Не жлобский, не занудный, не скупой. Здесь даже сала больше, чем в Лугани! Земляки приезжают и закупают пудами... А батя как-то повез друзьям в Москву три кило, так на границе отобрали!
Игорь залпом допил свой виски, пролив несколько капель на волосатую грудь. Он был высоким, широкоплечим, с бритым затылком и отличался от сидящих впереди «горилл» только одеждой. Если заменить куртку из тонкой кожи, клетчатую рубаху и джинсы на черный костюм с белой сорочкой и галстуком, а в ухо вставить крохотный микрофон на незаметном витом шнуре телесного цвета, то сходство было бы полным.
А когда-то он был высоким и худым, не в родню. Может, потому и слали ему каждую неделю тяжелые посылки с рассыпчатым салом, домашней колбасой, копчеными курами и утками, а через раз отец, втайне от жены, докладывал литровую бутылку семидесятиградусной горилки, которую Игорек разбавлял дистиллированной водой. Он был единственным студентом в общежитии, у которого всегда была выпивка и закуска. Надо сказать, что Игорь никогда не жадничал, так что друзей и подруг у него было много. Ему писали курсовые, готовили конспекты, строгий комендант выделил уютную двухместную комнату и был вполне лоялен к приходящим в гости девушкам. Да и девушки были лояльны к Игорьку... Постепенно кости обросли мясом, он стал набирать килограммы, начал заниматься штангой, потом боксировать в полутяже. Сейчас он вполне мог выступать в тяжелом весе. Или петь в одном из многочисленных ростовских ресторанов.
Пускай кричат газеты,Что плохо мы одеты,Зато у нас ростовская душа!В любом укромном местеПьем пиво с водкой вместе,Хоть денег не имеем не гроша!
– Эта песня уже устарела, – перебил Игорь сам себя. – Тут на каждом шагу бутики мировых брендов, на распродажах там давятся: набирают шмотья на пятьсот тысяч, миллион... Да и ресторанов хороших – море!
«Так шиковать можно только на ворованные деньги», – подумал Черепахин, но продолжал улыбаться и внимательно слушать.
– А какие бабки здесь крутятся! Я нормально «поднялся», в Лугани так не заработаешь...
Он осмотрел приятеля: мятая одежда с остатками не поддающейся чистке золы, осунувшееся лицо – вид явно не процветающего человека.
– Это у меня сейчас полоса такая пошла, – вроде как оправдываясь, сказал Черепахин, и сам устыдился своей реакции.
– Ничего, отдохнешь, – тут у нас раки, рыба, пиво, – бодро сказал Игорь и налил себе еще виски. – Чего так слабо пьешь?
– Да я вчера самогонки с салом набрался...
– Так это тоже самогонка, только шотландская, – хохотнул Переверзев. – Только сало под нее почему-то не идет...
– Наверное, потому, что у нас из пшеницы гонят, а у них из ячменя, – пошутил Черепахин.
– Гляди, и точно! – Дружбан принял его слова всерьез. – Ты всегда был головастым, в самую суть вникал. Только вижу, тебе это не очень помогло в жизни...
Черепахину стало неприятно, но он не подал виду.
– А ты на чем «поднялся»-то?
– А чего, не видно? – усмехнулся Переверзев. – На кого похожи мои орлы?
Он указал твердым пальцем на каменные спины водителя и переднего пассажира.
Иван замешкался. Честно говоря, «орлы» были похожи на бандитов. Но говорить это вслух было неловко. И он только пожал плечами.
– Даже не знаю. Я мало понимаю в таких вещах...
– В каких – «таких»? – слегка обиделся Игорь. – У меня легальная охранная фирма, оружие на законных основаниях! А ты сразу – «таких»!
– Вот в охранных делах я как раз мало и понимаю, – постарался исправиться Черепахин.
– А-а-а... Просто все часто принимают нас за бандитов... – бурчал дружбан. – Конечно, с криминалом контактировать приходится, но я достаточно зарабатываю, чтобы не иметь с ним общих дел! Давай лучше выпьем за старую дружбу!
Стаканы звонко ударились друг о друга.
Черный «Гелендваген» въехал в Ростов-на-Дону. Водители других автомобилей и прохожие не могли видеть, что происходит за тонированными стеклами.
