Идите и убивайте! - Александр Афанасьев
Тут еще вот какой нюанс — мало доказать вину Холодовского, тут же встанет вопрос — а что делать с ворованными деньгами. Законодательство об отмывании денег сложное, в каких-то случаях деньги остаются той стране, которая их конфисковала и доказала что они преступного происхождения, в каких-то — деньги надо вернуть по месту совершения преступления. Здесь все еще усугубляется тем, что выведенные деньги в основном сейчас не в Греции, а в третьих странах. И у греков не менее сложная задача, чем у меня — им надо одновременно и не допустить экстрадиции Холодовского в Россию и получить от нас доказательства его вины, чтобы наложить руку на его деньги. И времени у них еще меньше чем у меня — в любой момент может поступить запрос об экстрадиции Холодовского в США. А США умеют давить, чтобы добиться своего. Особенно на Грецию с ее неоплатными долгами. На Грецию и давить особо не надо — пара твитов от одного идиота, и тут вся экономика смоется как какашки в унитазе. Тут госдолг более ста процентов от ВВП и инвесторы на коротком старте…
Что же касается того, кто такой Александр Холодовский и что он сделал…началось все еще очень давно.
В 1989 году (Господи, когда это было-то) — с Грузии в Россию дали ходу два члена местного ЦК комсомола. Один русский (по маме, мама русская, а папа юрист по фамилии Холодовский), другой — грузинский грек. Да, были и такие, греки не первую тысячу лет знали Понт Эвксинский, селились по его берегам, и в Грузии они тоже были. Времена в Грузии были уже не то что неспокойные, а откровенно отчаянные, то и дело были митинги, и надо было ждать, что люди из местных националистических групп типа общества Ильи Чавчадзе вот-вот припомнят местным коммунистам все хорошее. Вот эти двое и сделали ноги, судя по всему прихватив и комсомольскую кассу. Об этом можно судить хотя бы потому, что оставшиеся в Грузии грузинские комсомольцы были сильно злы на дезертировавших товарищей и обещали обратиться за справедливостью к ворам в законе…
В Москве, куда прибыли двое грузинских активистов — они встретили третьего. Сашу Хоменко, тоже комсомольца, но из Харькова. Саша Хоменко в отличие от этих двоих бежать никуда не собирался, а его папа оперативно перекрасился из коммуниста-ленинца в национального демократа и претендовал на первые роли в Харькове и окрестностях. И он мог порекомендовать беглым грузинским товарищам, как и куда пристроить деньги.
Потом была Беловежская пуща. Грузия ушла еще раньше, Украина тоже ушла, но не совсем. Хоменко старший стал сначала представителем президента в Харьковской области, потом ушел под небезызвестного Масельского, главу Харьковской области с 1983 года, сначала в форме главы облисполкома, затем Харьковской ОГА. Которого в свое время побаивались и Кравчук и Кучма — тогда еще было не понятно, что история Украины будет историей противостояния Донецка и Днепропетровска, и Харьков в те годы играл немалую роль.
Так — через харьковско-московские связи еще в 1992 году наладили массовые поставки украинского продовольствия в Москву. Дело в том, что второго января 1992 года Гайдар отпустил цены, а Украина нет — и все продукты с украинских полок как корова языком, а в Москве они наоборот появились. По украинскому законодательству это было запрещено, но тогда даже граница не была демаркирована, а прикордонники покупались буквально за блок сигарет, ну и пожрать что-то. Потом появилась еще тема — на Украине ставка кредита тридцать процентов годовых, а в России минимум семьдесят. Так — буквально за два года новоявленные мафиози вывели в Россию все деньги, а инфляция скаканула до десяти тысяч процентов годовых. В основном там поимела группа Ющенко — Гетьмана — они тупо допечатывали гривну, меняли и выводили в Россию. Но и Харькову кое-что перепало, тем более что под Харьковом оказалась жирная тема — атомная. Ядерное топливо для украинских АЭС — оно производилось только в России. Учитывая, что тот, кто завозил ядерное топливо, мог рассчитывать на льготный тариф на электроэнергию, а кто имел льготную электроэнергию, тот по бартеру кораблями и эшелонами выгонял на Запад украинский металлопрокат за твердую валюту… в общем, в те времена из одного рубля за год получалось десять долларов. Это не шутка.
В девяносто шестом — после подозрительной пьянки с милицейским генералом Дурдинцом (будущим министром при Ющенко) умирает Масельский. Ходили слухи, что ему стало плохо в машине и шофер два часа возил его по городу перед тем как доставить в больницу — за что потом новые хозяева области сообразительного шофера сделали депутатом Облрады. Одновременно с Масельским, буквально в несколько дней странно и без видимых причин умирает глава областного СБУ. После чего к власти в городе и области приходит новая команда, а старой — приходится сматывать удочки. Но у них уже сильные позиции в Москве — настолько сильные, что их допускают к участию в большой приватизации, правда, не на первых ролях. Но больше не допустили никого из украинцев — ни донецких, ни днепропетровских, ни одесских.
Эти трое начинают развивать банк, который им достается по наследству — как московская дочка успешно обанкроченного командой Ющенко банка Украина — некогда Агропромбанка, третьего по размерам в Союзе. Они называют его АПК-банк и начинают развивать. Успешно проходят кризис 1998 года, потом привлекают в капитал БНП Париба — и вот они уже в сотне сильнейших банков страны. Потом в пятидесяти.
А потом начались неприятности.
По слухам — их просто подставили. По другим — отцы основатели уже фактически не занимались банком, у всех были свои бизнесы «для души» — и жестоко поплатились. Банк получил двойной удар — первый, когда начались события на Украине, они традиционно много фондировались за рубежом в валюте, а раздавали тут в рубле — и при скачке курса в два — три раза они сильно пострадали. Второй раз — их сильно кинули на Украине, где они развивали свою дочку, много вкладывали в нее. После войны
