Татьяна Гармаш-Роффе - Ангел-телохранитель

И можно будет немного отдышаться, пока они не наймут другого убийцу.

…Сдавая «дерьмо» милиции, Артем попросил вызвать саперов, чтобы разминировать дом, в котором жили двое близких его одинокому, одичавшему сердцу людей: Люля и его безалаберный племяш Дениска…

Ему показалось, что, выходя из подвала, Люля адресовала ему благодарный взгляд. И этот взгляд согревал его. Но он знал: благодарность – это еще не любовь.

«Возможно ли ее добиться?» – спрашивал Артем того, кто хранил его не раз.

И тот, кто хранил его не раз, отвечал: забудь.

Беда в том, что он никак не хотел забыть. Может, удалось бы, если бы он оторвался от нее, перестал жить в ее доме.

Может, когда-нибудь и удастся, когда миссия его будет закончена и он сможет покинуть ее заколдованный, несчастный дом. Когда он перестанет жить с ней, дышать ею. Когда больше не будет разговоров об эскизах и прочих пустяках, ее плача во сне и его почти легализованного права ее утешать. Когда его щедрое, истосковавшееся по отдаче сердце перестанет соваться, как теплый молочный щенок, в каждую перемену ее настроения, в каждый ее вздох, в каждый фрагмент ее бытия…

Но пока он должен был оставаться с ней, это его миссия, оплаченная миссия – значит, неизбежная. Значит, не поддающаяся обсуждению. Он здесь, чтобы защищать ее.

И он защищал. От бандитов, от сновидений, от плохих настроений.

Наверное, он был устроен именно таким образом, чтобы отдавать себя кому-нибудь. Ну, не то чтобы «кому-нибудь»… До сих пор никто не вызывал у него такого острого, такого сильного, такого сладкого желания опекать и заботиться, как Люля…

В общем, не стоит даже и копаться в себе, все равно ничего не разобрать. Все куда проще: Люля нужна ему. И он нужен Люле. Даже если она об этом не догадывается.

Вот и все.

Артем отправил всех досыпать. Дениска охотно последовал приказу. Люля колебалась: «Все равно не засну».

– Заснешь, – сказал он. – Прими валерьяновые капли, успокаивает. А я с тобой побуду.

Артем помнил, как его мама принимала валерьянку, когда страдала бессонницей.

Кажется, Люля уже поверила в то, что рядом с ним можно спать безопасно и безмятежно. Что его можно обнимать, как плюшевого мишку, с которым спят дети. Или там собачку.

Он выждал, пока она разденется и нырнет под одеяло, и вошел в спальню. Аккуратно прилег на край большой кровати – Люля спала посередине.

– Капли приняла? – буднично спросил он.

– Да… Спасибо тебе, Артем.

Она лежала на животе, повернув голову в его сторону, и смотрела на него. Волосы рассыпались по плечам. Он протянул руку, погладил по волосам вместо ответа.

– Что я им сделала, Артем? Почему они все время хотят меня убить?

– Мы это узнаем, – заверил он. – Надеюсь, что скоро… Спи, Люля. Закрывай глазки.

И она послушно закрыла.

Спала она или нет – Артем ее гладил, как гладят котят, заставляя свою руку забыть о том, что она касается женщины. Заставляя свои ноздри забыть, что они чувствуют запах женщины. И все свое тело, включая мозг, забыть, что он лежит рядом с женщиной, которую… К которой… Ну, в общем, которая ему нравится. Он честно старался воспринимать ее как несчастного котенка, нуждающегося в ласке и тепле. И не более – не более!!! – того.

Она, кажется, заснула. И во сне со вздохом обвила его рукой, а головой уткнулась ему в грудь.

Котенок. Не более. Не более!!!

…Она спала, он думал. О том, что после этого покушения Люля снова впадет в тоску. Снова не захочет жить. Снова будет плакать ночами и сидеть, как замороженная, днем.

Надо было что-то предпринять. Но что? Вывезти ее куда-то? Сегодня, он уверен, они в безопасности: двух бандитов он нейтрализовал, а новых заказчики еще не нашли. Предложить сходить театр? В ресторан? В какой-нибудь клуб? Или хотя бы к Славе Мошковскому? Да, это будет лучше всего: от остального она просто откажется. Надо, чтобы Мошковский зазвал ее по делу.

И Артем решил, что утром позвонит втихаря Славе и настоятельно попросит его пригласить Люлю к себе. К тому же она сделала кучу новых эскизов – им есть о чем потолковать. А он согласен просидеть весь вечер в машине у подъезда…

Остаток бессонной ночи он просомневался в удачном выборе детектива. Алексей Кисанов мужик, конечно, хороший и неглупый, это сразу видно. Но хороший человек, как известно, не профессия. Чем он занимается все это время? Где результаты? Люлю сегодня чуть не взорвали! Вместе с Дениской!

Пожалуй, завтра надо будет у него потребовать отчета. И еще надо будет поставить условие: если милиция раньше его выйдет на убийц, то пусть детектив на гонорар не рассчитывает! Тогда хоть ради денег, может, поторопится…

А то в наше время все готовы на халяву…

На этой возмущенной мысли Артема сморил сон.

Мартовский рассвет уже засветлил край неба…

Он проснулся и удивился: он спал рядом с Люлей, на ее кровати! Видимо, стресс прошлой ночи и мысль о том, что некоторое время они ничем не рискуют, сделали свое дело.

Люля лежала спиной к нему. Какой красивый контур: от плеча – резко вниз к талии – и снова резко вверх к бедру… Пройтись бы по нему рукой…

Он прислушался к ее тихому дыханию. Спит.

Он аккуратно поднялся, заглянул на всякий случай ей в лицо – она спала, прядь темных волос свесилась поперек щеки – и вышел из спальни. Не хватало только, чтобы она проснулась и увидела его рядом с собой!

…Утром Алексей Кисанов позвонил сам: ему срочно требовалось поговорить с Люлей, сообщил он.

Артем в ответ рассказал о ночных происшествиях.

Кис слушал в гробовом молчании.

– Алло? Вы здесь, Алексей?

– Сегодня, полагаю, у вас перерыв… – медленно, что-то обдумывая, ответил детектив. – Вряд ли у них есть наготове новый киллер. Можете приехать ко мне? Это бы мне очень сэкономило время. Нельзя больше ждать ни секунды, надо воспользоваться передышкой!

Артем, который все собирался упрекнуть в том, что детектив продвигается слишком медленно, вместо этого вдруг спросил:

– У вас что-то есть?

– Кажется, я знаю, где искать убийц. Пока только где. Но скоро узнаю и как.

И у Артема пропало желание выговаривать детективу. Человек работает, продвигается, и это самое важное. А Артем будет пока охранять Люлю от любой опасности… Что они придумают в следующий раз? Пришлют танковую дивизию, чтобы снести дом?

Шутки шутками, а подумать надо…

Артем уже успел договориться с Мошковским и с минуты на минуту ожидал его звонка Люле. Он прикинул: если удастся условиться со Славой часиков на семь-восемь вечера, то они вполне могли бы подъехать к детективу к пяти. На чем они с Кисановым и порешили.

Это весьма устраивало Алексея. В половине седьмого он собирался перехватить Влада по дороге домой и привезти его к себе: теперь все разговоры в квартире Влада им заказаны. А на улице, с Дурехой, толком тоже не поговоришь: Влад все время отвлекается, да и обстановка не та. Неопознанная гурьба собачников напрягала детектива.

А беседы с Люлей должно хватить на час. И у него еще будет время перехватить Влада.

С утра первым делом Алексей разобрал мобильный телефон Влада: там обнаружился радиомикрофон. Причем со своим питанием.

Ванька, ассистент и квартирант Алексея, которого Кис призвал в свидетели, шепотом подтвердил диагноз. Конечно, Алексей спросит еще у Артема, он все-таки специалист, но все же он уже сделал предварительные выводы.

Во-первых, Влад находился постоянно на прослушке, в том числе и за пределами квартиры, даже если сам мобильник сел или был выключен (у микрофона свое питание!). По крайней мере, пока телефон лежал в его кармане. Стало быть, и переговоры Влада с детективом прослушивались. Откуда и двое кавказцев на лестнице.

Во-вторых, вряд ли за Владом следили еще и «живьем», раз у них была возможность его слышать постоянно.

Кис порадовался своей предусмотрительности: телефон Влада все это время лежал под подушкой, надежно блокирующей доступ звука к микрофону. Вот и сейчас, собрав телефон, Кис отправил его под подушку до вечера, когда вернет его Владу. Мало ли кто да где пишет звук на «приемник», как выражался Артем, может, со Смоленки до него звук и вовсе не доходит! Но детективу так спокойнее.

А пока что, до вечерних свиданий, он намеревался навестить клинику, в которой выхаживали Влада во время комы.

Попасть в клинику дальше регистратуры, напоминавшей скорее контрольно-пропускной пункт аэропорта, оказалось невозможно. Вызвать к нему тех врачей, которые выхаживали Влада Филиппова, тоже невозможно. «Записывайтесь на прием», – сверкнула очками, как оптическим прицелом, грымза за стеклом (пуленепробиваемым?) регистратуры.

Кис размышлял. У него не было в запасе времени, чтобы записываться на прием. Придется прорываться через бастион.