Владимир Колычев - Постой, паровоз!
– Сделку бы отметить надо, – многообещающе подмигнул ей Женя.
– А что, сделка уже состоялась?
– Нет. Но все уже решено, вопрос только во времени. Завтра товар принесу, завтра же и деньги получим. И можно делать ноги.
– Насчет ног не знаю. Я в Загорье сто лет не была. Не успела приехать и уже уезжать?
– Так посмотришь город. Покатаемся немного, а потом в баньку. Там элитные сауны открыли, класс. Я уже договорился, на двоих сауну взял. Там и шампанское подают, и, если хочешь, массаж сделают.
– Кто массаж делает? Мужчины? – усмехнулась она.
– Ну, и мужчины тоже. Но я тебя под мужика не пущу. Сам тебе массаж сделаю. Ну, а ты мне, если хочешь…
– Пока не хочу, а там и посмотрим.
Оказалось, что у Жени была своя машина. «Ауди»-«бочка» не самой первой молодости. На ней они покатались немного по городу, затем отправились к банно-прачечному комбинату, где какой-то деятель отхватил целое крыло, приспособив его под элитные сауны. Так говорил Женя, и ей хотелось посмотреть, как на самом деле обстоят дела – номера можно назвать как угодно, но будут ли они соответствовать своему классу?
– Ты побудь пока здесь, а я сейчас…
Женя оставил ее в машине, а сам скрылся за стеклянной дверью заведения. Но Наташе в салоне сидеть не хотелось. Погода замечательная. Не сказать, что тепло, но комфортно. И воздух на редкость свежий. Она вышла из машины, закурила. Лучше бы она этого не делала…
Она не обратила внимания на мужчину, шедшего ей навстречу. Он направлялся к своей машине и мог бы пройти мимо нее. Но не прошел. Увидел ее, остановился.
– Слюсарева? – внимательно глядя на нее, спросил он.
И Наташа рассмотрела его. Это был мент, который когда-то вел дело об убийстве капитана Шипилова. Фамилию этого опера не помнила. Что-то с лебедями связано. Или Лебединый, или Лебединский… Да это и неважно.
– Ну, Слюсарева. И что? – недовольно скривила она губы.
– А что, замуж так и не вышла, если Слюсарева?
– Не ваше дело.
Замуж она вышла. И теперь по паспорту она Тюлькина, а не Слюсарева. Но не отчитываться же перед ментом.
– Ну, это как сказать… Ты, между прочим, свидетелем по уголовному делу проходила. И уклонилась от дачи показаний.
– Я что, под следствием была?
– Нет, но тебя искали.
– Значит, так искали, если не нашли. Я не пряталась.
– Плохо искали, – согласился мент. – Потому что и без тебя было все ясно…
– Ну и так что вы от меня хотите, товарищ майор?
– Уже полковник.
– Поздравляю.
– Да я в твоих поздравлениях не нуждаюсь, – нехорошо усмехнулся мент.
– Чего так? – Наташа почувствовала сосущий холодок под лопаткой.
Плохо, если целый ментовской полковник начнет вставлять ей палки в колеса. Помнится, однажды он уже пытался ей вставить, в гости напрашивался. Ладно, если его только на интим потянет. А если старые долги перед следствием припомнит, если воду мутить начнет?..
– Да ты и сама знаешь, Слюсарева. Капитана Шипилова убрали, а парня крайним сделали.
– Это вы о ком?
– Зиновий Нетребин. Может, еще помнишь такого?
– Помню, конечно. Но ведь это он Шипилова убил.
– Давай не будем! Ты прекрасно знаешь, кто это сделал. Совесть не мучает, а?
– Была бы виновата, мучила б. А так нет. Жаль, конечно, Зиновия. Расстреляли его бедного, да?
– Представь себе, нет, – неприязненно посмотрел на нее полковник. – Шесть лет ждал, когда расстреляют. А не расстреляли. Пересмотрели приговор, двадцать лет дали. Но не судьба. Автозак поездом раздавило, все погибли…
– Какая жалость!
– Знаешь, что такое автозак? – спросил мент и, не дожидаясь ответа, добавил: – Ничего, как-нибудь узнаешь. Тюрьма по тебе плачет, Слюсарева.
– Зачем тюрьма? – возмутилась она. – Что я такого сделала?
– Сделаешь. Обязательно сделаешь.
– Типун вам на язык!
Полковник не сказал ничего. Пожал плечами и направился к своей «девятке». Даже не попрощался… Козел!
Только мент уехал, как появился Женя. Взял ее за руку, повел за собой.
Это была самая настоящая сауна – тамбур, предбанник с раздевалкой и трапезным столом, мойка и парилка. Стильно, комфортно. На столе – ваза с фруктами.
– Шампанское подадут, – расстегивая «молнию» на ее куртке, сказал он.
– Когда?
– Через часик. Мы как раз успеем.
Наташе не надо было объяснять, что именно должны они успеть. Помыться, попариться – это само собой. Но пусть сауна финская, а традиция здесь русская: баня без секса – брызги на ветер. А традицию нарушать нельзя, тем более, если есть, кому спинку потереть…
В трапезную они с Женей не выходили, а вползали. Изнеможенные, распаренные как снаружи, так и изнутри. Первым делом он сунул руку под ворох своей одежды, вытащил пистолет.
– На месте, – с облегчением сказал он. И весело взглянул на Наташу: – Знаешь, чем он отличается от меня? Он еще заряжен, а я уже разряжен. А что общего? Ты и пистолет можешь зарядить, и меня.
– Не смешно.
– Зато верно. Смотрю на тебя, и все внутри поднимается. Лучше женщины и не найдешь.
Наташа была польщена. Улыбнулась:
– Ты нарочно пистолет на меня наставил? Угрожаешь, да? Хочешь, чтобы я согласилась? Так я и сама знаю, что лучше меня никого не бывает. Может, все-таки спрячешь ствол?
– Какой?
– Пошляк.
В это время в дверь тихо постучали.
– А, шампанское! – встрепенулся Женя. – Как заказывали!
Холодное шампанское после горячей бани… Наташа невольно сглотнула слюну. В предвкушении блаженства она лишь отметила, что Женя пошел в предбанник с пистолетом в руке. Отметила, но ничего не сказала. Он мальчик большой, что хочет, то пусть и делает. Лишь бы только на ментов не нарвался. «Но какие могут быть в Африке менты?..»
Наташа слышала, как открылась дверь. И вздрогнула, когда в ушах звонким хлопком отозвался пистолетный выстрел. Еще один, еще… Она все поняла. На ментов Женя не нарвался, зато с киллером встречи не избежал. Исполнил его кто-то под видом официанта, пуля вместо шампанского… Она поняла, что жить ей осталось немного. Ведь Женя заказывал шампанское и для нее… Страх сковал мышцы, наполнил свинцовой тяжестью ноги. Не сможет она уйти от киллера. Да и некуда уходить…
Но вместо киллера в трапезную ворвался сам Женя. Лицо перекошенное, глаза как у рака, навыкате, в руке пистолет…
– Уходим! – заорал он, хватая ее за руку.
Наташа поняла, что еще поживет. Испуг не прошел, но спало оцепенение. Она даже вырвала из захвата руку. Но только для того, чтобы собрать в охапку всю свою одежду. И Женю подтолкнула к мысли, что ему также надо бы одеться, пусть не сейчас, но потом…
Из сауны они выскакивали в одних туниках из простыней. В дверях номера лежало неподвижное человеческое тело, чуть поодаль, в холле – второй труп. И так понятно, кто это сделал. Наташа могла решить, что Женя застрелил случайных людей. Но случайные люди не ходят в гости с оружием в руках. А рядом с первым телом валялся пистолет. Такой же «глок», как у Жени. И дернул Наташу черт за руку, и зачем она только подняла с пола пистолет?..
Они шли через холл напролом, испуганная обслуга и клиенты шарахались от них как от чумы. У него пистолет, у нее… Выскочили из сауны, по ступенькам крыльца сбежали на тротуар, пересекли его. До машины оставалось совсем немного, когда пустое место рядом с ней заняла знакомая «девятка». И ужас! Из машины выбрался тот самый милицейский полковник, с которым Наташа разговаривала совсем недавно. Вернулся зачем-то, принесла его нелегкая. Вряд ли приехал по вызову. Не успел бы. А вдруг?
Он смотрел на Наташу круглыми от удивления глазами. Удивлялся, не зевал.
– Слюсарева, брось пушку! – крикнул он.
Кошмар! Он видел пистолет в ее руках. Кошмар в квадрате! Он собирается разоружить ее, а для этого лезет под куртку за своим оружием.
– Руки в гору, мусор! – в бешенстве заорала Наташа, направляя на мента ствол.
Полковник не стал испытавать судьбу, поднял руки, сложил их на затылке. Но рот не заткнул:
– Слюсарева, не дури!
– Сейчас башку снесу, морда ментовская! Спиной ко мне, руки на машину!
Она была в таком состоянии, когда ее лучше не злить. Она ведь и выстрелить могла! Сама это понимала, и до мента дошло. Поэтому он выполнил ее команду. Но как только она села в машину и та сорвалась с места, полковник тут же запрыгнул в свою «девятку»…
– Ты зачем ствол взяла? – закладывая вираж, резко спросил Женя.
– Ты что, не понял? От ментов отстреливаться!
Теперь Наташа точно знала, что поступила правильно. Если бы не подняла с пола пистолет, как бы она смогла урезонить обнаглевшего мента? Но Женя думал иначе.
– Дура! Не было бы у тебя ствола, он бы на тебя не наезжал! А ты откуда знаешь, что это мент?
– Знаю. Пересекались. Давно. Он тогда еще майором был.
– А сейчас полковник. Полковник Лебяжный, мать его.
– Ты откуда знаешь?
– Тоже пересекался. Совсем недавно…
– Он бы на тебя наехал. У тебя тоже пушка была.
