Наталья Александрова - Снежная Королева
С этими словами она торопливо вытащила свой инкрустированный камушками телефончик и что-то в него прощебетала.
— Ну что, мамаша, поговорила? — Один из незваных гостей с наглой ухмылкой отобрал у Юлии Борисовны телефон и неожиданным движением забросил его в аквариум. Одна из рыб подплыла к странному предмету и уставилась на него, меланхолично разевая рот.
— Оградите меня! — верещал господин Васюгин, прячась за широкой спиной «юной пионерки». — Я ваш постоянный клиент… вы гарантировали безопасность и конфиденциальность… я рассчитывал тихо, по-семейному провести свободный вечер…
— Папик, ты мне определенно действуешь на нервы! — проговорила недовольная «пионерка», пытаясь стряхнуть его руки. — Я тебе что — холодильник на гарантии? Или стиральная машина?
— Глеб Иванович, не беспокойтесь, сейчас мы все урегулируем, — уверяла клиента перепуганная хозяйка, забившись в угол. — Сейчас приедут люди из компетентных органов и наведут порядок…
— Вы с ума сошли! — завизжал Васюгин. — Мне только органов не хватало! Я на работе не знаю, куда от них деваться!
***Не волнуйтесь, это свои люди! — заверяла его Юлия Борисовна. — Хорошо прикормленные!
— Знаю я, какие они прикормленные! Вот рыбки у вас действительно прикормленные, а с ментами все сложнее… Как волка ни корми, он все в лес глядит!
— А ты, дядя, правда, не переживай, — неожиданно сочувственно проговорил один из длинноволосых хулиганов, — мамаша не в курсе, никто к ней не приедет!
— Как это не приедет? — испуганно вскрикнула хозяйка. — Ведь они обещали…
— Обещанного три года ждут! — усмехнулся длинноволосый и с довольным видом опрокинул аквариум.
Несчастные рыбы разлетелись по ковру и трепыхались, судорожно раскрывая жабры. Второй погромщик выбросил лезвие складного ножа и ловким движением вспорол обивку одного из диванов. Девицы, до сих пор удивленно наблюдавшие за происходящим, завизжали и устремились к дверям, натыкаясь друг на друга и усугубляя панику. «Учительница» отпихнула «стюардессу», та в отместку лягнула ее в коленку. Господин Васюгин, поняв, что помощи ждать неоткуда, оттолкнул «пионерку» и бросился к дверям, расталкивая служительниц древнейшей профессии. «Невеста» нечаянно наступила на край своего длинного платья, тонкое кружево треснуло, платье упало к ее ногам, и девица осталась в костюме Евы — если не считать венчальной фаты, букетика и туфель на высоком каблуке. Впрочем, она привыкла появляться на людях в таком наряде и нисколько не смутилась. Один из незваных гостей вечеринки оживился и как следует вытянул ее плеткой по гладкому розовому заду. «Невеста» взвизгнула и прошмыгнула в освободившуюся дверь.
Длинноволосые парни крушили все вокруг, время от времени обмениваясь короткими репликами по-цыгански.
Юлия Борисовна, всхлипывая, наблюдала за тем, как разрушается уютное гнездышко, которое она с такой любовью создавала несколько лет.
***Во дворе трехэтажного деревянного многоквартирного, дома в 5-м Тупиковом проезде все было, как обычно, как всегда бывает в таких тихих, заросших бурьяном дворах: мальчишки на вытоптанном пятачке в упоении гоняли в футбол, поставив вместо ворот четыре ящика из-под пива; Марья Тихоновна из четвертой квартиры развешивала белье на веревке, закрепленной между двумя покосившимися кольями; в тихом углу среди лопухов два кота выясняли отношения — черный кот Зверьковых со второго этажа наступал на рыжего из мясного магазина, взъерошив шерсть на загривке и угрожающе подвывая, но рыжий не уступал, прижав уши и шипя, как масло на раскаленной сковороде. Только на ящиках возле подъезда вместо любопытных разговорчивых пенсионерок сидели бледные и молчаливые молодые люди, то и дело нервно поглядывающие на тропинку, ведущую к автобусной остановке.
Им было не до разговоров: они ждали бабу Груню. После преждевременной гибели в обычной криминальной разборке своего жильца Арика предприимчивая баба Груня взяла в свои натруженные руки наркоторговлю в микрорайоне и с тех пор вполне успешно вела этот опасный, но прибыльный бизнес.
Молодые люди оживились: в конце тропинки появилась приземистая пожилая женщина с большой хозяйственной сумкой и, по-утиному переваливаясь, направилась к подъезду.
Но в этот момент, когда счастливый миг, казалось, был уже близок, произошло нечто непредвиденное.
Из-за угла дома вышли двое хмурых длинноволосых парней в кожаных куртках и, засунув руки в карманы, двинулись наперерез бабе Груне.
Престарелая наркодилерша моментально почувствовала опасность. Она остановилась, окинула подозрительным взглядом приближающихся мужчин и стрельнула глазами в сторону подъезда. Добежать до него она уже не успевала, особенно если учесть разницу в возрасте и застарелый артрит. Да если бы даже и успела, вряд ли родные стены помогли бы ей в этот трудный момент.
— А что у тебя, бабка, в сумке? — осведомился один из парней, с угрожающим видом надвигаясь на старуху.
— Рыба, рыба для котика, — зачастила баба Груня, осторожно отступая по тропинке, — котик у меня балованный, кроме свежей рыбки ничего не жрет, паршивец…
— Ну-ка, бабуся, покажи, что у тебя за рыбка, — не отступал длинноволосый. — Мы с другом тоже рыбку любим… особенно такую, как у тебя! Жирную…
— Ребятки, ребятки! — баба Груня еще немного попятилась. — Вы тут, может, люди случайные и не знаете, что я кому надо отстегиваю и насчет меня все договорено… и насчет рыбки для котика, и насчет другого прочего…
— Нет, бабка, это ты тут человек случайный и не в курсе, что котик твой спекся и рыбки больше не покушает!
— Ой, ребятки, — бабка вдруг показала на что-то за спиной у парней, — да вы вот у него спросите, вот же он все насчет котика знает! И насчет всего остального!
Парни дружно обернулись. Они, конечно, знали о таком распространенном фокусе, но никак не ожидали, что на такое способна безобидная старая бабка.
Сзади, конечно, никого и ничего не было, кроме увлеченно дерущихся котов.
— Ты чего, бабка, дурить нас удумала! — раздраженно проговорил один из волосатиков, поворачиваясь к старухе и собираясь как следует ее отдубасить.
Но в ту секунду, пока они отвернулись, баба Груня успела дернуть на себя один из кольев, к которым крепилась бельевая веревка, и мокрые простыни Марьи Тихоновны, потеряв опору, пришли в движение и залепили лица длинноволосым злоумышленникам. Парни, никак не ожидавшие такого внезапного нападения и совершенно ослепшие, завертелись волчком, пытаясь высвободиться из простыней, отчего только больше в них запутались. Один из них случайно ткнул пудовым кулаком в глаз своего напарника, тот решил, что на него напали неизвестные враги, вытащил пистолет и принялся беспорядочно стрелять. Хотя стрелял он вслепую, один из выстрелов попал в цель, а именно — в плечо второго бойца невидимого фронта. Тот завопил от боли, и потасовка приобрела еще больший размах.
В общем, пока они сумели освободиться от злополучных простыней и разобраться в ситуации, бабы Груни и след простыл. Престарелая нарко-дилерша, несмотря на артрит и возраст, успела добежать до автобусной остановки и через двадцать минут была уже на городском вокзале. Она здраво рассудила, что наркобизнес становится слишком опасным для ее преклонного возраста, и первым же пригородным поездом отправилась в поселок Косые Бараки, где проживала ее одинокая племянница Лизавета. Там баба Груня надеялась переждать опасный период, занимаясь огородом и мелкими работами по дому. Деньги, заработанные нелегким и опасным трудом, остались лежать, спрятанные в надежном месте — в подвале того самого трехэтажного многоквартирного дома. Банкам и прочим коммерческим заведениям баба Груня, в силу возраста и врожденной осторожности, не доверяла. Хозяйственную сумку с ценным, хотя и весьма опасным товаром она тоже припрятала до более удобного случая в надежном месте — в дощатом сортире во дворе Лизаветиного дома.
***Великий греческий полководец Александр Македонский брал в свою армию только тех людей, которые в гневе краснеют. Он считал, что на таких солдат можно положиться в бою. Те же, кто в гневе бледнеют, могут в самый неподходящий момент струсить.
Майора милиции Семицветова Александр взял бы в свои войска. Он в гневе краснел. Вот и сейчас Семицветов выслушал сообщение и побагровел, как астраханский помидор.
— Даю тебе ровно час, чтобы разобраться с этим бардаком! Иначе я с тобой сам разберусь! — рявкнул он в трубку и бросил ее на стол.
Дверь его кабинета медленно открылась, и вошел, уставившись себе под ноги, толстый неопрятный мужчина с лицом, напоминающим коровье вымя.
— Ни с кем ты не разберешься, — мрачно проговорил вошедший, не поднимая глаз.
— Паша, ты чего не стучишься? — проговорил Семицветов, невольно напрягшись. Он всегда невольно напрягался в присутствии этого человека, всегда ждал от него какой-нибудь подлянки. И еще — он всегда его побаивался, хотя, при всех своих недостатках, майор Семицветов вовсе не был трусом.
