Владимир Колычев - Команда: Шакал и волки
Опасность исходила от матвеевской общины. Судя по всему, оставшаяся без лидера братва не собирается без боя сдавать «Аврору». Назревал конфликт. Но Качан ничего не боялся и рвался в бой. Гена горой стоял за ним и за него.
Тимур не очень хотел вмешиваться в эту чисто криминальную грызню. Выгода от «Авроры» не шла ни в какое сравнение с теми миллионами, которые он заработал, опустив «Еврос». Но раз уж каша заварилась, он не имеет права открещиваться ни от Гены, ни от Качана. Не по понятиям это. Да и не по-дружески...
Глава 14
Еще совсем недавно Матвей рассказывал всем сказки о красивой жизни. Мол, поднимет он дело с нефтью, большие бабки в общак пойдут. Вот когда его пацаны заживут. И что из этого всего вышло?
Нежданно-негаданно вынырнул из небытия Тимур Беспашный, поставил всех на уши. Деловары, с которыми мутил Матвей, скопытились. А за ними утяжелился на девять свинцовых грамм и сам бригадир.
На его похоронах была куча народу. Все знали, кто его положил. Но что-то никто не метал икру, не взвывал о святой мести. Причина проста как два пальца под струей – никто не хочет связываться с белокаменскими.
И Ромчик тоже не хочет с ними связываться. Но деваться-то некуда. Братва подняла его не для того, чтобы он разбазаривал нажитое Матвеем. А белокаменские наглеют, требуют отдать им «Аврору». Что делать?
Для начала Ромчик обратился к своему коронованному покровителю. Снежень вор бывалый, он подскажет, как за Матвея предъявить.
– А за что Матвея завалили? – первым делом спросил вор.
Вопрос, что называется, в глаз.
– Так вы ж сами знаете, Евгений Ильич. Он же за «Еврос» подписался...
– Зачем подписался? Чтобы «Большую нефть» свалить? А кто за «Большой нефтью» стоит, а?.. То-то же... Знаю я Беспашного. Безбашенный, в натуре. Его трогать нельзя. Он без ответки не останется... Короче, нарвался твой Матвей. Белокаменские его по понятиям сделали...
По идее, Снежень должен был взывать к мести. Но, видно, не все законники мертво стоят за воровскую идею, если перед сильными гнутся.
– А что, был разбор? Кто его на понятия ставил, Тимур, да? А кто он такой, чтобы рамсы разводить? Он что, коронованный?
– Не коронованный. Но ведь и Матвей твой не черной масти...
– Так что, Тимуру и предъявить нельзя?
– Почему нельзя? Можно. Он же Матвея сделал. А за это ты вправе с него спросить...
– А вы? Вы можете с него за Матвея спросить?.. Матвей же вашим человеком был. И в общак всегда сполна отстегивал...
– Не всегда и не сполна, – покачал головой Снежень.
– Так я не понял, вам что, не в масть за Матвея ответку давать?..
Вор ответил не сразу. Сначала смерил Ромчика недовольным взглядом. Поморщил в раздумье лоб.
– Ну почему же, – медленно, с расстановкой начал он. – Я могу подписаться за Матвея. Могу Тимуру предъявить... А толк? Тимур не шпана. Он хоть и не коронованный, но стоит сильно...
– Короче, ему ваши предъявы до одного места, да? – ухмыльнулся Ромчик.
– Ты базар фильтруй! – взвился Снежень. – Я – вор. И мои предъявы не могут быть до одного места... Короче, еще один выверт в том же духе, я тебе пасть порву!
Вор был грозен в своем гневе. Но Ромчик хвост не поджал. Больше шума, чем дела. Пока Снежень чует в Ромчике слабину, он будет давить на него. И на Тимура он мог бы наехать. Но Тимур – величина. За ним громкие дела и реальная сила. Снежень не дурак, чтобы соваться в его дела. Без башки можно остаться... А с Ромчиком чего церемониться? Он же даже не Матвей.
Грубость вора зажгла фитиль, но Ромчик нашел в себе силу и мудрость, чтобы затушить его, не допустить взрыва. Снежень – фуфло, но ему об этом пока не нужно знать. Ромчик сейчас у власти, под ним конкретная команда, свои заповедные угодья, деньги. Лучшей стартовой площадки для стремительного взлета не придумать. Он резко пойдет вверх, поднимется на высоту Тимура Беспашного. И тогда можно будет конкретно опустить Снеженя. Он пошлет его на три буквы, и пусть вор сосет лапу. Больше в его воровской общак со стола матвеевской братвы не обломится ни цента. Но это все будет потом, а сейчас надо примеряться к обстановке.
– Ты меня понял, молодой? – спросил Снежень.
– Понял, – кивнул Ромчик.
– То-то же... – расправил плечи вор.
Крутизну свою почувствовал. Лучше бы он на Тимуре себя проверял...
– Белокаменские на «Аврору» наехали, – сказал Ромчик. – Назад требуют...
– А разве «Аврора» им раньше принадлежала?
– Так это, они ж бабки в нее вкладывали... Да вы же в курсах, Евгений Ильич?
– В курсах. Сам этот рамс разводил...
– Ну вот, вы ж тогда белокаменских припустили. И сейчас можете припустить...
– Могу, – вяло кивнул вор. – Кто конкретно на тебя наехал?
– Качан.
– Разговор с ним уже был?
– Нет, мы пока только на стрелу забились.
– Вот на стреле ему и скажи, что надо бы вопрос через воров утрясти...
Что-то не очень уверенно говорит Снежень. Сомневается... Что ж, пусть сомневается. И Ромчик будет сомневаться. Но когда придет его час, он будет действовать наверняка – сильно и жестко.
На следующий день он встретился с Качаном. Никаких пустырей, запущенных стройплощадок. Чисто деловая встреча в цивильном ресторане. Большой зал, поделенный пополам. На одной стороне отбойщики Ромчика, на другой – Качана. Они сами в центре зала, за столиком. Жратву не подают – это не в тему.
– Жаль Матвея, хороший пацан был, – сказал Качан.
В его голосе не было фальши, взгляд предельно серьезный. Ромчик удивленно посмотрел на него. Быть такого не может, чтобы Качан так хорошо и при этом искренне отзывался о его покойном бригадире.
– Был, – с особым нажимом на это слово усмехнулся Ромчик.
– Ты думаешь, что мы его сделали?
– Давай не будем городить огород, – поморщился Ромчик. – Все знают, кто Матвея сделал. И не надо мне тут парить мозги... Короче, какие-то проблемы?
Качану явно не понравилась его напористая тирада. Он весь подобрался, лицо окаменело, взгляд налился кровью. Не человек, а источник высоковольтной угрозы. Ромчику стало не по себе. Но он сумел взять себя в руки, в зародыше задавил начинающийся мандраж.
– Проблемы, – мрачно изрек Качан. – У тебя, брат, проблемы... «Аврору» придется сдать.
– Это еще почему?
– Потому что «Аврора» принадлежит мне по праву рождения.
– Да? А Матвей ее взял по праву первой ночи.
– И женился на ней, да?.. Ничего, пусть мне достанется вдова, я не против, – усмехнулся Качан.
– Ты извини, братан, но я уже женился на этой вдове. Я ж не дурак упускать такую партию...
«Аврора» приносила очень приличные бабки. За такое наследство Ромчик готов был порвать на части кого угодно.
– Ты расчетливый хлопец. И я тебя понимаю... Но с собой ничего поделать не могу. Люблю я «Аврору». И хочу, чтобы она была моей.
– Я тоже ее люблю. И тоже хочу, чтобы она была моей. А она моя, понял? Моя! И зенки на нее не выставляй! И грабли к ней не тяни, понял?
– А я, братан, непонятливый...
– Ничего, есть люди, которые все понимают. И если надо, тебя на понятия поставят...
– Это ты о ком? – презрительно усмехнулся Качан. – О сватах, которые Матвея на «Авроре» женили?
– Да хотя бы о них.
– Хорошо, братан, я не беспредельщик. Поэтому давай собирай своих сватов. Будем хоровод с ними водить. Посмотрим, кто кого захороводит...
Качан был уверен, что при любом раскладе «Аврора» достанется ему. В отличие от него, Ромчик сомневался в своем коронованном покровителе. Но делать нечего, приходилось отдавать карты в руки воровского суда. Решение конфликта через кровавую разборку его не устраивало. Качан – это не просто крутая бригада в сорок-пятьдесят остро отточенных штыков. Это вся белокаменская братва – несколько сот отборной «пехоты», чисто киллерские бригады, ментовское прикрытие. И огромные бабки. С этой махиной Ромчик не мог тягаться при всем своем желании.
Правилка состоялась через несколько дней. Со стороны Ромчика прибыл Снежень, с ним еще два уважаемых вора. Белокаменские тоже были представлены авторитетным законником. Но его затмила фигура Тимура Беспашного.
Этот монстр появился последним. Зашел в зал без лишнего шума, занял свое место. Он вел себя скромно. Как будто стремился уйти в тень. Но его присутствие ощущалось всеми. Ромчику казалось, что чья-то рука давит на голову, роется в его мыслях. И нервы гудели, как невидимые струны на сильном ветру.
Снежень и воры с его стороны пытались делать вид, что присутствие Тимура их нисколько не смущает. Но Ромчик видел напряжение в их взглядах. Им явно было не по себе...
Качан первым сделал заход. Так, мол, и так, «Аврора» должна принадлежать ему. Ромчик не остался в долгу. Напомнил, что комплекс достался ему по решению воровского арбитража. Пошли пересуды. Снежень заявил, что «Аврора» остается у матвеевских. Белокаменский законник с ним не соглашался. Он ничего не говорил, просто отрицательно качал головой. Это был слабый довод. И Снежень запросто мог его задавить. Но этого не случилось. Потому что слово взял Тимур Беспашный.
