Софи Ханна - Комната с белыми стенами
АХ: Я подумал, означает ли это, что она невиновна.
ЛН: Вы не испытывали при этом чувства вины?
АХ: Я? Я не убивал моих детей, не лгал в суде, и мне не выносили ошибочный приговор. Откуда у меня взяться чувству вины?
ЛН: Вы жалеете, что развелись со своей женой?
АХ: Нет.
ЛН: Но вы же больше не считаете ее убийцей?
АХ: Нет, но я так считал, когда развелся с ней, что означает, что тогда я поступил правильно, на основании той информации, которой я располагал в то время.
Врач, которая лгала: История современной охоты на ведьм
Лори Натрасс, март 2009 года
(Тэмсин, это для «Бритиш джорнализм ревью», как только Даффи проиграет слушание в Генеральном медицинском совете).
Это один из любимых литературных сюжетов: врач с комплексом господа бога, чье самомнение вселило в него уверенность, что он способен привлечь внимание полиции к убийству, объяснить, как оно было совершено (инъекция калия между пальцев ноги), но никто до сих пор так не заметил, что он и есть главный преступник. Все слепы. Главный сыщик так и не скажет: «Да ведь у вас комплекс господа бога, доктор. Вы беретесь решать, кому жить, а кому умереть».
В книгах это предполагает еще один вечер перед телевизором. В реальной жизни все куда более пугающе. Гарольд Шипман, врач, который убил сотни пациентов, умер, не признав своей вины и никак не объяснив свои преступления. Будучи настоящим чудовищем, он жил среди обычных людей, оставаясь незамеченным, выдавая себя за простого законопослушного гражданина.
Доктор Джудит Даффи недалеко ушла от этого монстра. На прошлой неделе [подправить, если нужно] доктор Даффи была исключена из врачебного сообщества по результатам заседания Генерального медицинского совета, обвинившего ее в служебном преступлении. Хотя Даффи сама никого не убивала, на ней лежит ответственность за разрушенные жизни десятков невиновных женщин, чье единственное преступление состояло в том, что, когда умер ребенок, они были не в то время не в том месте: Хелен Ярдли, Лорна Кист, Джоанна Бью, Сара Джаггард, Дорна Ллуэллин… список можно продолжать до бесконечности.
Вот вам жуткая история, которая даст сто очков вперед любой из самых кошмарных, леденящих кровь книжонок в жанре хоррор. Доктор Даффи появляется в ней позднее, а пока давайте не будем торопить события. В августе 1998 года Рей (Рейчел) Хайнс, физиотерапевт из лондонского Ноттинг-Хилла, родила дочь Марселлу. Муж Рейчел, Ангус, работающий в издании «Лондон он санди», не видел необходимости менять привычный образ жизни. Допоздна засиживался на работе, по вечерам выпивал с коллегами. Рей же была вынуждена временно оставить любимую работу, чтобы сидеть дома с ребенком, который спал не больше часа за один раз. Неудивительно, что вскоре она была на грани нервного истощения. История знакомая. Прочитав эти строки, матери понимающе кивнут и отпустят себе под нос крепкое словцо в адрес мужчин.
Большинство женщин считают себя равными своим мужьям и партнерам – до появления первого ребенка. Увы, в этот момент практически все они – даже поразительно в наш день и век – соглашаются с тем, что дни равенства для них миновали. Мужчины продолжают выходить в мир и возвращаются домой, требуя для себя полноценный ночной сон, чтобы набраться сил для следующего дня. Беда в том, что в семье есть ребенок, который требует к себе внимания, поэтому кто-то должен на время оставить карьеру или даже отказаться от нее навсегда. Кто-то после изнурительного дня без перерыва на отдых должен восстановить силы, чтобы готовить пищу, убираться в квартире, гладить белье. Кто-то ради блага семьи должен поступиться своей свободой и индивидуальностью. Этим «кто-то» неизбежно становится женщина.
Что и случилось с Рей Хайнс. Но, к счастью для нее, или, возможно, к несчастью, она не похожа на большинство женщин.
Я имел возможность встретиться с ней не один раз и могу сказать, что Рей – удивительная женщина. До того как личная трагедия и несправедливость опустошили ее жизнь, Рей была одной из самых успешных деловых женщин Великобритании, одной из основательниц популярной франшизы «ФизиоФит». Однажды я попросил ее рассказать, с чего все началось. Она ответила: «Когда я была подростком, у меня были проблемы со спиной». Некомпетентный физиотерапевт, почитывавший журнальчики, пока Рей мучилась на беговой дорожке, побудил ее задуматься о качестве физиотерапии в нашей стране. И она решила сделать на этом карьеру. Вот такая она женщина. Большинство из нас попросили бы своего лечащего врача отослать нас к хорошему физиотерапевту, и этим бы все и закончилось.
Рей поняла, что не желает быть жертвенным агнцем семьи. Когда Марселле было всего две недели, не сказав Ангусу ни слова, Рей ушла из дома. Она отсутствовала девять дней. Все это время она регулярно звонила по телефону, но отказывалась сказать, где находится и когда снова будет дома. Она надеялась, что, когда вернется, Ангус – который, по ее мнению, был способен самостоятельно справиться с грудным ребенком – поймет ошибочность своего поведения, и жизнь их семьи продолжится уже на основе равноправия.
Увы, этого не случилось. Вернувшись, Рей застала в их доме мать Ангуса, которая занималась домашними делами умело и с удовольствием. Ангус же твердил лишь одно: «Моя мама справляется, тогда почему ты не можешь?» Вот почему Рей солгала ему о причинах своего девятидневного отсутствия: она чувствовала себя униженной из-за того, что ее план не сработал. Вместо этого она сказала мужу, что сама не знает, что вынудило ее уйти из дома, и теперь она не может вспомнить, где была все эти девять дней. Ангуса такой ответ не устроил, и он не переставал изводить ее расспросами. В итоге Рей убежала наверх, в спальню, и заперлась изнутри. Когда же Ангус и его мать принялись всячески поносить ее из-за двери, она открыла окно и выбралась на узкий карниз, лишь бы не слышать их ругани.
Она закурила сигарету и задумалась о том, что ей делать. Вряд ли Ангус изменится к лучшему, скорее наоборот, его характер лишь сильнее испортится. Ей даже пришла в голову мысль, а не сбежать ли ей от него совсем. Ангус, его мать и Марселла вполне обойдутся без нее. Нет, она любила Марселлу, но была не готова провести остаток жизни в роли домашней рабыни. Наверное, я плохая мать, решила она, потому что большинство ее замужних подруг не имели ничего против домашнего рабства или, по крайней мере, мирились с ним, отделываясь шутками по его поводу. Однако Рей даже не думала прыгать с карниза вниз.
Перенесемся на три недели вперед. 12 ноября 1998 года, 9 часов вечера.
Ангуса нет дома – он где-то вместе с коллегами. Рей в последний раз за день покормила Марселлу и положила ее в кроватку. В целом жизнь в последнее время наладилась. Марселла хорошо спит, а значит, Рей тоже хорошо высыпается. Ангус предложил ей как можно скорее вернуться на работу, чего хочется и ей самой. Они согласились друг с другом, что, когда Марселле исполнится шесть месяцев, ее отдадут в местные ясли. Ангус постоянно шутит, что для их дочери это будет замечательно. Он называет имена детей нескольких своих знакомых, которые, по его словам, были «испорчены до жути мамками и няньками», которые опекали их все первые пять лет жизни.
Рей поднимается наверх, в спальню, и, когда видит Марселлу, издает истерический вопль. Личико малышки посинело, она не дышит. Рей вызывает «Скорую помощь». Та прибывает через три минуты, но уже поздно. Рей и Ангус убиты горем.
И тут на сцене появляется Джудит Даффи, перинатальный педиатр и патолог, старший преподаватель-консультант кафедры детской физиологии и развития Вестминстерского университета. Она производит вскрытие Марселлы и не находит ничего, что указывало бы на насильственный характер смерти ребенка. Есть одно сломанное ребро и несколько синяков, но Даффи говорит, что и то и другое – последствия попыток сделать искусственное дыхание. С этим согласны и медики «Скорой помощи». Марселла – жертва синдрома внезапной детской смерти (СВДС). Иначе говоря, ее смерть не поддается объяснению.
Перенесемся на четыре года вперед. У Рей и Ангуса новый ребенок, Натаниэль. Однажды утром, когда мальчику всего двенадцать недель от роду, Рей просыпается и видит, что Ангуса в кровати нет, а в окно сквозь шторы льется солнечный свет. Рей напугана. Натаниэль всегда будит ее до рассвета, значит, с ним что-то не так. Рей подбегает к переносной детской люльке, и кошмар повторяется снова: ребенок посинел и не дышит. Рей звонит в «Скорую помощь». И снова «Скорая» приезжает, когда уже становится поздно.
Вскрытие в очередной раз производит доктор Даффи. На сей раз она обнаруживает отек мозговой ткани и следы субдурального кровотечения. Из чего делает вывод, что Натаниэля затрясли до смерти. Она настаивает на этом даже после консультации со своим видным коллегой, доктором Расселом Мередью, который с ней не согласен. Мередью отмечает, что в мозгу нет разрыва нервов, что имело бы место, если б Натаниэля трясли. Даффи заявляет доктору Мередью – кстати сказать, награжденному за свой вклад в педиатрическую науку Орденом Британской империи и медалью сэра Джеймса Спенса, – что он не знает, о чем говорит. По ее словам, у нее нет ни малейших сомнений в том, что Рей Хайнс затрясла Натаниэля до смерти и задушила Марселлу.
