Данил Корецкий - Когда взорвется газ?
Жена сразу же сняла трубку.
– Алло! Алло! – нервно закричала она.
– Привет, Оля! Говори коротко. Меня не искали?
– Как не искали?! Обыск делали, весь дом перевернули! Два часа про какую-то пленку допрашивали! Что это за пленка такая?
– Когда это было? – перебил Черепахин.
– Да сразу, как ты в командировку уехал! – Ольга почти кричала.
– А сегодня? Сегодня меня искали?
– Нет... Сегодня нет. А что? Ты в командировке? Точно в командировке? – переспрашивала она. – Может, пока не стоит возвращаться?
– У меня все в порядке, – с трудом выговаривая слова, успокоил жену Черепахин. – Тебе лучше уехать. К кому-нибудь из братьев или к маме. Скоро все утрясется!
– Что у тебя с голосом? – вдруг закричала Ольга. – Ты что, пьяный?!
Черепахин положил трубку. Кто-то из знакомых оперативников как-то рассказал, что звонок из автомата отслеживается за полторы минуты разговора. И хотя Иван не думал, что домашний телефон прослушивается, лучше было не рисковать, объясняя бдительной супруге, что он не пьяный, точнее, пьяный, но не это сейчас главное...
Пропустив на всякий случай два автомата, из третьего он позвонил на работу. В офисе никто не отвечал. Тогда он набрал номер оператора Комова – ближайшего друга Пашки Савина.
– Расскажи, что происходит, Олег, только быстро!
– Ой, Иван Сергеевич! Вас выпустили? – изумился Комов. – Тут такие дела творятся! Савина убили, у нас обыск делали, всех допрашивали, офис опечатали!
– Кто убил, за что?
– Говорят – хулиганы. Но я думаю, это из-за денег. Он же как раз машину хотел покупать – «бэху» подержанную...
– Подожди, а откуда у него деньги?
– Сам не знаю! Мне долг отдал, костюм прикупил. Спрашиваю, а он все шуточками отделывался, говорил – уметь надо камерой зарабатывать! А вы где?
– Далеко. Уехал я, Олег. Сегодня меня не искали?
– Да нет...
– Будь здоров. Ребятам привет!
– А когда...
Но Черепахин уже положил трубку.
* * *– Что на тебе за костюм?! – ужаснулась Вероника, открыв дверь. – И почему ты такой грязный?
– Сейчас я чистый, – с трудом ворочая языком, ответил Иван Сергеевич, тяжело вваливаясь в квартиру. – А недавно был как поросенок... Ты бы сознание потеряла...
Прямо в прихожей он сел на пол и принялся раздеваться. Каждое движение давалось с трудом. Стресс помогал ему держаться в форме, но сейчас, когда он почувствовал себя в безопасности и расслабился, семидесятиградусный самогон конкретно долбил мозги.
– Меня никто не спрашивал?
– Да нет... Эту квартиру ведь никто не знает...
Будущая телезвезда Вероника Подтыко была растеряна. Она никогда не видела своего наставника в таком виде.
– А где ты был?
– Потом... Беги, набирай ванну!
Значит, не спрашивали... А дома и на работе очень даже спрашивали... Выходит, до конспиративного уютного гнездышка пока не добрались... Но это только вопрос времени...
– Все готово, Иван Сергеевич! – перекрывая шум льющейся воды, крикнула старательная ученица. – Иди, я тебя вымою!
– Не надо! – строго осадил ее учитель. – Сейчас не до глупостей!
Запершись, он лежал в горячей ванне с плотной высокой пеной, постепенно приходил в себя и лихорадочно обдумывал ситуацию. Пока ему сказочно везло. Но сколько это может продолжаться? Черепахин не разделял иллюзий Вероники насчет того, что про ее квартиру никто не знает. Водитель Василий Павлович и экспедитор Витек привозили сюда телевизор, ноутбук, журнальный столик, пару раз Василий Павлович завозил продукты... Как говорил Папа Мюллер: «Знают двое – знает свинья!» Если будут искать всерьез, то найдут и здесь... Но, похоже, что его никто не ищет... Может быть, Крайко понял, что перегнул палку, и решил спустить дело на тормозах?
Когда он вышел из ванной, гражданка Подтыко лежала на диване без одежды, в позе, не оставляющей сомнений в низменности ее намерений.
– Не время, Виагра, не время! – снова пресек идущий от души порыв Иван Сергеевич и включил ноутбук. – Есть более важные дела! Где наша учебная карта?
– Опять твой знаменитый фильм?
Поджав губы, Вероника встала, нашла флешку, протянула с недовольным видом.
– Но мы его смотрели сто раз! Сколько можно? Даже Феллини столько не смотрят!
– Не дерзи, Вероника!
Черепахин быстро вставил прямоугольную карту в маленькую прорезь на передней панели.
– Маслом кашу не испортишь, – сквозь зубы процедил он, включая просмотр.
Он много раз видел материал, но сейчас уставился на монитор с жадным интересом, как будто впервые знакомился с очень важной информацией, значимой лично для него. Собственно, так оно и было – Иван Сергеевич надеялся найти отгадку происходящих в последние дни событий.
Но чуда не произошло, все то же самое: большой, огороженный бетонным забором и изрядно захламленный двор, толстая труба, изогнутая буквой «П», чтобы погасить внезапный скачок давления, женский голос за кадром:
– После ремонта вновь вышла на полную мощность Луганская газовая станция, которой сегодня исполняется ровно двадцать пять лет...
Вентили, манометры, насосы, компьютерный монитор, крупным планом лицо пожилого оператора с окладистой бородой на пол-лица...
– Совсем молодым пришел на станцию оператор Скворцов, двадцать пять лет пробежали незаметно, и теперь он старейший сотрудник, щедро передающий свой опыт молодежи, – бодро вещает за кадром дикторша.
– Василий Иванович, расскажите, пожалуйста, зрителям – что самое сложное в вашей работе?
Лицо оператора. Он морщит лоб.
– Поддерживать постоянный уровень рабочего давления...
Камера крупным планом показывает шкалу манометра с подрагивающей черной стрелкой.
–...и своевременно реагировать на нештатные ситуации, чтобы избежать аварий. Динамический удар может порвать трубу и даже вызвать газовый взрыв. А это самое опасное в нашем деле...
Крупно: лицо оператора, его глаза. Крупно: монитор контрольного компьютера с графиками параметров перекачки. Снова глаза. Снова монитор.
– Пожелаем уважаемому Василию Ивановичу перекачать еще не один миллион кубометров газа и следующий юбилей встретить на своем рабочем месте в добром здравии и таком же хорошем настроении! – трещит за кадром дикторша.
Седой и бородатый Василий Иванович с застывшей улыбкой смотрит на свой монитор и щелкает тумблерами. Все. Конец сюжета, титры.
Черепахин запускает материал с начала. Смотрит еще и еще. Но не может ничего понять. Никакой тайны в банальном сюжете нет. Избитые приемы чередования крупных планов, затянутая съемка, смысловые повторы – ничего необычного, довольно сырой материал. Общий вид магистральной трубы и пункта перекачки, бородатая рожа оператора, который, сразу видно, не дурак выпить, его натужное умствование... Чистого времени в готовом, смонтированном виде – три минуты.
Из-за чего же разгорелся весь сыр-бор?! Из-за чего убили Пашку, арестовывали его самого? Непонятно... Но главное, что все закончилось...
– Ну, сколько ты еще будешь смотреть одно и то же? – обиженно спросила Вероника. – Неужели эта ерунда тебе интересней, чем я?
Иван Сергеевич выключил компьютер и опрокинулся на диван. Молодое дарование на этот раз говорило вполне разумные вещи. И делало то, что не могло вызвать возражений. Поэтому нервный тяжелый день завершился расслабляющим приятным вечером и бурной горячей ночью.
* * *«Все тайное становится явным». В справедливости этой пословицы неоднократно убеждались шаловливые дети и неверные жены, воры и политики, милиционеры и бандиты, разведчики и контрразведчики, государственные мужи и рядовые обыватели, отпетые злодеи и законопослушные граждане. Конечно, это высказывание, как и любое другое, имеет исключения, но они только подтверждают сформулированное выше правило.
Одна загадка разрешилась сама собой, когда Черепахин перед включенным телевизором завтракал вареными яйцами и гренками, которые сам же и приготовил, ибо кулинарные способности не входили в число достоинств Вероники, да от нее и не требовались.
– В поселке «Зеленая Гора» сгорела дача, хозяин которой подозревался в совершении ряда должностных преступлений, – истерической скороговоркой затараторил репортер утренних новостей.
На экране появились останки черепахинской дачи, которые выглядели совсем не так, как накануне. От обгорелых конструкций второго этажа ничего не осталось. Из каменной коробки передвижной кран вычерпывал замызганным ковшом черный мусор пожарища.
– Во время производства следственного эксперимента сгоревшие руины обрушились и завалили подозреваемого, – радостно сообщил репортер и извиняющимся тоном добавил: – По счастью, никто из сотрудников правоохранительных органов не пострадал...
Его «по счастью» прозвучало как «к сожалению», и тут же последовало привычное нагнетание обстановки.
– В этой истории много странного. Отчего сгорела дача? Что искали в развалинах? Случайна ли гибель подозреваемого? В настоящее время Служба спасения ведет раскопки на месте происшествия. Скоро мы получим ответы на все эти волнующие вопросы. Следите за нашими информационными выпусками!
