Элмор Леонард - Контракт с коротышкой

— Мы все это можем, ты и я. Сядем и перепишем сценарий, там, где это надо.

Чили снова открыл сценарий, пролистал его, изучил, как оформлены страницы.

— Ты умеешь писать сценарии?

— И ты меня спрашиваешь, умею ли я писать слова на листе бумаги? — удивился Кэтлетт. — Знаешь, как это делается? Выводишь одно слово за другим, как они приходят в голову. Это тебе не на рояле играть, там надо знать ноты. Тебя же научили в школе писать, верно? Надеюсь, научили. Пришла в голову мысль, пишешь то, что хочешь сказать. После чего нанимаешь человека расставить запятые и подправить там, где положено, если сам не умеешь. Может быть, ошибки в мудреных словах исправить. Есть люди, которые это умеют. Я видел сценарии, где все слова были написаны неправильно, а запятых не было вообще. Так что все это не важно. Дошел до последней страницы, написал в конце: «Затемнение», и все.

— И все?

— Все.

— Тогда зачем ты мне нужен?

Открывая дверь своего номера, он услышал, как на его этаже остановился лифт. Повернулся в ту сторону и увидел идущую к нему по коридору Карен в свободной белой блузке и серых слаксах. Чили распахнул дверь и подождал ее, держа под мышкой два экземпляра сценария.

— Я сидела в баре, когда вы пришли, — объяснила Карен. — Мне даже показалось, что вы меня заметили.

Он покачал головой, сказал, что не заметил, но очень рад видеть, и пригласил войти.

— Я прочла сценарий, — промолвила Карен.

Он проследовал за ней в гостиную, в которой по-прежнему горели лампы в форме пагод, и бросил сценарии на стойку. На телефоне мигала лампочка.

— Хотите проверить сообщения? — спросила она.

— Сделаю это позже. Присаживайтесь, где вам будет удобнее. Мне очень интересно ваше мнение.

Чили снял пиджак, а Карен направилась к пухлому креслу рядом с диваном.

— Вы прочли сценарий…

— Я могла бы сыграть роль сестры, для разнообразия походила бы в удобных туфлях.

Складывая пиджак, Чили подошел к дивану.

— Вряд ли роль сестры вам подходит.

Он положил пиджак на диван и сел рядом.

— А другой роли в этом сценарии для вас нет.

— Я не особенно обеспокоена поиском роли.

— Но может появиться, причем хорошая. У меня есть идея.

— Правда?

Лампочка на телефоне, стоящем на стойке, продолжала мигать. Возможно, Томми узнал что-нибудь о Боунсе или Никки. Он начал объяснять Карен, как следует изменить сценарий, как переписать роль шлюхи, как сделать ее более значимой, чтобы она помогла Лавджою, а потом у них наладились отношения.

— У шлюхи и цветочника?

— Вам не обязательно быть откровенной шлюхой.

— Я должна буду завить волосы и все время жевать жвачку? Почему вы не хотите прослушать сообщения?

— Это может подождать.

— Вы читали сценарий.

— Не весь, но знаю, о чем он.

— Из вас и Гарри получится отличная команда. А он читал?

— Наверняка, раз купил.

— Уверены? Обычно за него сценарий читает кто-нибудь другой. Потом он его мельком просматривает, если, конечно, надумает снимать.

— Гарри сказал, что прочел его дважды.

— Этот — возможно. Вам понравилась идея?

— В основном да, за исключением тех мест, что я упомянул. Я прочел концовку, и она не понравилась мне потому, что это — полный обман. Не может такого быть. Лавджой просто стоит и ничего не делает.

— А что он должен делать, по-вашему?

— Если он — звезда, значит, должен руководить событиями, заставлять их случаться. В этом вся идея.

Она молча смотрела на него.

— И название мне не понравилось.

— Гарри считает, что вы ему нужны, — сказала Карен, — но он ничего не сможет заплатить вам. Вчистую разорен.

— Уж я-то точно знаю, какой суммы у него нет.

— И что же вы надеетесь получить?

— Вы пришли, чтобы об этом спросить?

— Я хочу знать.

Она смотрела на него почти как тогда, ночью. Взгляд был не таким мертвенным, но все равно играла она неплохо.

— Я люблю кино. И если помогу Гарри снять фильм, то узнаю, что для этого нужно, кроме идеи и денег. Пока дело не кажется мне слишком сложным. Деньгами я занимаюсь давно, а идеи постоянно приходят мне в голову.

Она выглядела такой серьезной, что он вынужден был улыбнуться:

— А потом я сам сниму кино, и вы будете в нем играть.

Чили быстро бросил взгляд на мигающую лампочку телефона.

Карен продолжала смотреть на него.

— Я воспользуюсь вашим советом, — промолвила она наконец, — и договорюсь с Гарри. Но не о роли. Мне кажется, я смогу претендовать на участие в деле, если сэкономлю Гарри полмиллиона, устроив ему встречу с Майклом. Скажу Гарри, что хочу быть сопродюсером.

— А что ответит Гарри?

— Гарри согласится на любое предложение. Но я сделаю это только в том случае, если Гарри добьется предварительного согласия студии на производство «Лавджоя». Таким образом, ему сначала придется продать идею «Тауэр». Ведь именно туда он хотел обратиться. Думает, что справится с Илейн Левин.

— А вы как думаете?

— Если Илейн не понравится идея, она ее не купит, как бы Гарри ни старался. А если понравится, он сможет снять фильм как с участием Майкла, так и без оного.

— Но сценарий все равно надо переделать.

— Вы так в этом уверены, а сами даже не прочли его.

Она чуть наклонилась вперед, вставая с кресла, потом потрясла головой и посмотрела на него сквозь волосы. Он вспомнил, что точно так же она смотрела на парня в каком-то своем фильме, правда, волосы ее были светлыми.

— Возможно, все получится, — кивнула она. — Здесь предсказывать нельзя.

Он позвонил телефонистке и спросил, были ли ему сообщения.

— Одну минуту, — попросила она. — Звонила Карен Флорс, сообщения не оставила. — Судя по голосу, телефонистка была родом из Латинской Америки. — Потом звонил мистер Зимм, сказал, что поговорит с вами завтра.

Вот и все.

Позднее Чили по телевизору смотрел «Таксиста» и вспоминал взгляд Карен. Может, она хотела что-то сказать ему? Стоило ли предложить ей остаться и выпить? Но когда Роберт Де Ниро побрил волосы, оставив на голове гребень, мысли Чили переключились на Рея Боунса, хотя тот и не брил голову и совсем не походил на Роберта Де Ниро. Возможно, виной всему были пистолеты, которыми увешался Де Ниро, дабы кого-то там пристрелить.

15

Из дома Кэтлетта высоко в голливудских горах было видно море огней Лос-Анджелеса, а где-то рядом, в темноте, тявкали койоты. Среди современных домов, стоящих на сваях на склонах гор, до сих пор бегали дикие животные. Кэтлетт в белом шелковом халате и босиком стоял у перил плоской крыши своего дома, смотрел вниз, в двенадцатиэтажную пустоту, заканчивающуюся освещенным ярко-голубым прямоугольником бассейна, откуда доносился такой приятный его слуху женский смех, и слушал намного менее приятное повествование Медведя о том, что этот колумбийский наркокурьер Йайо-йойо, тупой сукин сын, до сих пор торчит в аэропорту.

— Он, видите ли, решил, что его засекли… — говорил Медведь.

— Что, отзвонился тебе? — тихо спросил Кэтлетт. — С чего он это взял?

— Позвонил в Майами, там ему дали телефон нашей справочной службы. Служба позвонила мне, а я — этому йойо в аэропорт. Он сообщил мне, что тот долбаный тип, которого ты назвал агентом, исчез, но его место заняли два других долбаных типа с пистолетами на лодыжках.

— Он тебя достал, да?

— Вопил так, будто мы во всем виноваты.

— Они все такие.

— Если он кинется к камере хранения, его тут же сцапают. Почему-то я думаю, что он нас заложит.

— Из подлости или ради смягчения приговора — согласился Кэтлетт. — Сможешь забрать его оттуда?

— Я об этом тоже подумал, а потому намекнул йойо, что в аэропорту слишком опасно.

— Ага, спасибо.

— Куда мне его отвезти?

— Все равно, только вывези оттуда.

— Могу забросить к себе домой.

— Хорошо, только не давай ему приближаться к Фарре. Да, как она там?

— Прелестна, как всегда.

— Кстати, Медведь, — продолжал Кэтлетт. — Есть еще одно неотложное дельце. Некий Чили Палмер остановился в отеле «Сансет Маркиз», устрой ему пробу.

— Чили Палмер? — переспросил Медведь.

— Ну. Считает себя крутым. Неплохо было бы вам встретиться, пощупай, так ли он крут в действительности.

— Заметано.

— Черт, как все навалилось. А еще мне нужно знать, где зависает Гарри Зимм. Пошли лимузин. — Кэтлетт усмехнулся. — Проследим за подонком на удлиненном белом.

— Но сначала я займусь Йайо.

На крыше в одном тонком халате было прохладно, но Кэтлетт чувствовал себя замечательно. Звездное небо, мелодичные голоса в тишине, звонкий девичий смех. Эти люди знают, как надо жить. У них есть стиль. Похоже, плавают голышом, две розоватые тени на голубом фоне бассейна. Койоты следят из кустов… Молодой койот спрашивает папу: «Папа, а что это там такое, похожее на женскую письку?» А папа отвечает: «Это она и есть, сынок». Может быть, эти пловцы работают в кино, по ту или другую сторону камеры — не важно. Вот с какими людьми ему хочется общаться, а не с подонками типа Йайо. В кинобизнесе, если не хочешь, чтобы тебя трахнули, тоже приходится действовать осмотрительно, но какой стиль!.. В этом Чили Палмере что-то есть, но что именно? Он похож на человека мафии и говорит, как мафиози, причем не как киношный. Мог бы даже сыграть роль, в нем есть все то дерьмо, которое требуется зрителю, главное, чтобы Чили от камеры не шарахался. На вопрос: «Что ты вложил в дело Гарри?» — он ответил: «Самого себя». Кэтлетт даже улыбнулся, поеживаясь от ночной прохлады и вспоминая, какую пургу нес этот Чили. «Самого себя». А может быть, это внутренняя уверенность? В любом случае впечатление он производит. А как он заявил, узнав, что писать сценарии не так уж и сложно: «Тогда зачем ты мне нужен?» В кино он немного разбирается. Знает, кто такой Морган Фриман, как правильно произносится Грета Скакки, а с виду не скажешь. Нес пургу, что читал сценарий, но, когда попался, хамить не стал, выслушал с интересом. Это ведь тоже говорит об уверенности. Попытался все для себя прояснить. Может, в нем меньше дерьма, а больше дела? Хотя он выглядит и говорит, как гангстер, а эти ребята могут довести тебя своим бредом до могилы.