Дон Уинслоу - Час джентльменов
К этому моменту шеф-повар Эдди уже поджаривал первую порцию тушенки.
После завтрака Эдди предстояло решить, как же убить день, не отходя от дома дальше чем на двадцать метров. Обычно в дневной график входили бесконечные деловые совещания, встречи с сексуальным врачом и массажистом, многочисленные марихуановые перекуры, бездумное валяние на солнце, катание на скейте, звонки девочкам по вызову и игры на приставке с Кроликом и Эхом, в которые тем не стоило выигрывать.
Также Эдди увлекался веб-сёрфингом по медицинским сайтам — благодаря им он придумывал сотни поводов для походов к врачу. Он симулировал такое количество разнообразных симптомов, что ему позавидовали бы самые амбициозные из ипохондриков. С момента ареста Эдди проверяли на волчанку, фибромиалгию, холеру и даже крайне редкую, но упорно возникающую у него раратонгскую лихорадку. Из-за последнего диагноза Эдди даже упросил судью разрешить ему поездку в Люцерн, где проживал один-единственный и потому наилучший во всем мире эксперт по этой болезни — правда, презренный хаоле.
Как бы то ни было, Кролик переживал, что ему пришлось побить Буна, и Эхо был полностью с ним солидарен. Вдвоем они довели Буна до фургончика.
— Ну, будь здоров, Бун, — пробубнил Кролик.
— Здоров, — поддержал товарища Эхо.
— Пока-пока, — откликнулся Бун.
Забравшись в Двойку, он направился в «Вечернюю рюмку».
По пути Бун позвонил сначала Дэну Николсу, а потом и Джонни Банзаю.
Глава 46
У себя в офисе Бун принял душ и переоделся, сменив пропотевшую одежду на свежую.
От горячей воды стало полегче, но не сильно — лицо опухло от приемчика «повалить и раздавить», а после удушающего захвата Бойда на шее краснела полоса. Выглядело это так, будто Бун решил повеситься, но на полпути передумал. От спарринга в спортзале и меткого удара по почкам болела и ныла спина. Бун начал подозревать, что на свете есть и более приятные способы заработать себе на жизнь.
Он мог бы стать спасателем — Дэйв неоднократно пытался заманить его к себе, — он мог бы стать…
Мог бы стать…
Ну ладно, спасателем.
Да и только.
Живчик уже собрался уходить — дома его дожидались Алекс Трибек[47] и продукция «Стоуфферс».[48] Живчик — такой же раб привычки, как ленивец — зверек отдыха и расслабухи. Всю жизнь Живчика определяют и направляют строгий распорядок и неукоснительное соблюдение обрядов.
Каждую субботу он посещает супермаркет «Ральф», где покупает семь готовых ужинов от «Стоуфферс», по одному на каждый день недели. (В субботу — стейк по-швейцарски, в воскресенье — индейка в соусе тетраццини, в понедельник — спагетти болоньезе, во вторник — курица с рисом, в среду… в общем, идея понятна.) Ужинает Живчик ровно в шесть вечера, когда начинаются местные новости. Затем он смотрит вечерние новости по Эн-би-си и после них викторину Jeopardy! во время которой ведет собственный счет и обычно выигрывает. За те полчаса, что идет «Колесо фортуны», он принимает душ, бреется и переодевается в пижаму и халат. Затем Живчик возвращается к телевизору — смотреть повторы сериала «Седьмое небо». Шестипалый специально запрограммировал видеомагнитофон Живчика на запись всех серий. После «Седьмого неба» Живчик отправляется в кровать. Раньше выходные выводили его из равновесия — по субботам и воскресеньям не показывали Jeopardy! и «Седьмое небо», но Шестипалому удалось решить проблему: он записал на диски все эпизоды сериала «Девочки Гилмор», поклявшись хранить эту тайну до гроба.
В девять вечера Живчик ложится спать.
Проснувшись в четыре утра, он выпивает чашку чаю, съедает сухой тост без масла и просматривает котировки азиатских рынков. В восемь, когда половина рабочего дня уже миновала, он позволяет себе еще один тост, который заряжает его энергией, достаточной для километровой прогулки до офиса. Добравшись до работы, он разбирается с бухгалтерией и нетерпеливо ерзает, дожидаясь, когда же с пляжа заявится Бун. В одиннадцать утра Шестипалый приносит Живчику обед из «Вечерней рюмки» — половину бутерброда с тунцом и тарелку томатного супа.
И так — каждый день, без малейших вариаций.
Живчик владеет миллиардами, но полностью доволен таким убогим образом жизни.
И все-таки сегодня он задержался, чтобы выслушать рассказ Буна о его дне, полном веселья и приключений.
— Блезингейм, похоже, тот еще гусь, — отметил Живчик.
— Какой из?
— Папаша.
— А меня вот все больше сынок интересует.
— С чего бы вдруг?
Бун пожал плечами. Он пока не мог точно сказать, что же во всей истории его смущает, но был уверен — тут что-то не так. Он начал было делиться впечатлениями с Живчиком, когда снизу раздался громкий голос:
— Не подскажете, где мне найти Буна Дэниелса? — Бун узнал голос Дэна Николса.
— Я наверху! — закричал Бун.
Дэн поднялся по лестнице.
— Дэн, познакомься с Беном Каррутерсом, — представил Живчика Бун. — Бен, это Дэн Николс.
— Очень приятно, — улыбнулся Дэн. — А вы, случайно, не Бен Каррутерс из холдинга «Каррутерс»?
— Случайно я, — подтвердил Живчик.
— Всегда мечтал с вами познакомиться, — признался Дэн. — Вы ведь тот еще отшельник.
Живчик кивнул.
— Извините, но у меня встреча. Рад был познакомиться, — пробурчал он и спустился вниз.
— Ну надо же, — удивленно покачал головой Дэн. — Даже не буду спрашивать, работаешь ли ты на него.
— Мы дружим, — объяснил Бун.
— Я сражен. Твой друг — гений инвестирования. Ты знаешь, что его компании принадлежит чуть ли не полмира?
— Он хороший человек.
— А ты где-то успел подраться? — Дэн заметил синяки на лице и шее у Буна.
— Позанимался в спортзале, — ухмыльнулся Бун.
— Ну, детективы ведь так обычно свое время и проводят, верно?
Вообще-то нет, подумал про себя Бун. Те немногие из частных сыщиков, с кем он был знаком, большую часть дня торчали в барах, попивая пиво и прочий алкоголь.
— Я достал нужное оборудование, — сменил тему Бун.
— Здорово.
— Я все-таки еще раз тебя спрошу, Дэн. Ты уверен, что хочешь этого?
Он-то понимал, что некоторых вещей лучше не знать. Неведение, конечно, вовсе не блаженно, но знание тоже не фунт изюму. И если что-то уже произошло, иногда лучше просто попытаться об этом забыть — далеко не все, что поднимаешь со дна океана, оказывается сокровищем.
— Я абсолютно уверен, Бун, — покачал головой Дэн.
Вот они, знаменитые последние слова. Так иногда сёрферы оказываются не на том конце волны — понимают, что совершили ошибку, но деваться уже некуда, поезд ушел. Придется катить с волной до «победного» конца — вернее, до позорного падения.
— Прикрепи радар под бампер, на что-нибудь металлическое, — объяснял Бун, — и я из своего фургона смогу отслеживать ее передвижения.
— Прямо как Джеймс Бонд, — усмехнулся Дэн.
— Что-то вроде того, — кивнул Бун. — А ты надолго уезжаешь из города?
— На два-три дня. Точно не могу сказать.
— Если что, я позвоню тебе на мобильник, о’кей?
— Конечно.
— Тогда созвонимся.
— Спасибо тебе, — поблагодарил Дэн.
Пока не за что, думал Бун, глядя, как уходит Дэн.
И к слову, о «не за что»…
Глава 47
Бун встретился с Джонни в «Вечерней рюмке».
Такое бывало с ними уже не раз и не два. Строго говоря, в году было много больше дней, когда Бун встречался с Джонни в «Рюмке», чем дней, когда этого не происходило. И обычно Бун с радостью ждал встречи. Собственно, почему бы и нет? «Рюмка» — отличное заведение, Джонни — отличный парень, все отлично.
Но только не в этот раз.
Так что этой встречи Бун ждал скорее с ужасом.
— Ты звонил? — полуутвердительно спросил Джонни, усаживаясь напротив Буна. На Джонни была летняя форма детектива полиции — хлопковая голубая куртка, голубая рубашка и штаны цвета хаки. Он взглянул на Буна. — Ты дрался.
— И не один раз.
— Ну хоть победил?
— Неа.
— О-о, тогда тебе совсем паршиво.
Бун не знал, было ли бы ему лучше, одолей он своих противников, но одно он знал точно: ему определенно было паршиво. А еще паршивей то, что ему только предстоит рассказать Джонни.
— Пива хочешь? — предложил Бун.
— О, еще как хочу, — живо откликнулся Джонни. В городе активно муссировались слухи, что в Сан-Диего приехал сам Крус Иглесиас — сбежал из Тихуаны, где обстановка накалилась до предела. Если это правда, то без алкоголя не обойтись — вслед за Крусом отправятся и «Ангелы смерти», а они изяществом методов не отличаются. Реки крови, горы трупов. Поэтому Джонни с радостью выпил бы целый галлон пива.
— Страсть как хочется пива, — повторил он. — Но я на службе, поэтому — шиш мне.
