Кирилл Казанцев - Разбитая жизнь
— Теоретической и прикладной механики, — вздохнул Андрей. — Нет, Даша, ты в это сама не веришь. Лично я — именно тот, за кого себя выдаю, и не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы в этом удостовериться. Я не знал, что у тебя другое имя, что ты обитаешь не в Красноярске, не трудишься в поте лица на кафедре. Вот теперь знаю. Паршивая из тебя шпионка. А нашел я тебя по следам, которые ты оставила. Из тебя и следопыт никудышный.
Глаза девушки вдруг наполнились слезами.
— Может, передумаешь меня расстреливать, а поможешь выбраться из этой ловушки? — предложил Андрей.
Она скрипнула зубами и покачала головой.
— Ну, как хочешь, — вздохнул Андрей. — Тогда рассказывай. Ты работаешь на иностранную разведку?
Даша тревожно шевельнулась — ей очень не понравилась последняя фраза.
— Скажем иначе, — поправила девушка. — На одного любезного господина из Западной Европы, работающего по научной линии. Его причастность к иностранным разведкам ничем не подтверждается.
— Так мы еще и наивные? — удивился Андрей. — Или кого ты сейчас уговариваешь — себя или меня? Но как-то непонятно: кому он нужен, этот объект? Про все подобные объекты нашим западным партнерам было известно еще во времена «холодной войны». Все, что тут изобретали, производили, кому сгружали.
— Популярное заблуждение, — усмехнулась Даша. — Сейчас модно так думать. Но если бы так и было, СССР никогда бы не стал сверхдержавой и не наводил ужас на приличный мир. Существовало много тайн, за которые Запад готов был платить бешеные деньги. Ты удивишься, но мозги советских ученых были устроены лучше, чем их западных коллег. Этот объект был серьезным звеном в паутине 12-го управления. Здесь даже шпионов ловили в тайге — в середине восьмидесятых. Тут находилась крупная база хранения готовой продукции, работали сборочные бригады — окончательно готовили ядерные боезапасы к боевому применению. Имелась своя научная база — что-то вроде исследовательской лаборатории. Здесь хранились и обслуживались ядерные боеприпасы почти всех видов: авиационные бомбы, боевые части крылатых ракет, специальные артиллерийские снаряды и минометные мины, боевые блоки ракет и ракетных комплексов, глубинные бомбы.
— Ты подкована, — похвалил Андрей. — Хочешь сказать, завалялась бомбочка?
— Пошло, — поморщилась Даша. — Неучтенные ядерные бомбы бывают только в Голливуде. В 1988-м году в 12-м управлении стали создавать Инспекцию ядерной безопасности. Тогда же стали формировать аварийно-спасательные службы под эгидой управления, потом они стали основой для развертывания системы реагирования на возможные аварии с ядерным оружием. Здесь работал высококлассный специалист, разработавший методику предупреждения аварии с помощью спектрометрических устройств, — он был первым и последним, кто до этого додумался. Методика универсальная — она работает и на гражданских объектах, скажем, на атомных электростанциях, безопасность которых в наше время весьма актуальна — вспомним ту же Фукусиму. Это был закрытый объект, отсюда запрещалось что-то выносить. Современных носителей информации тогда не было, вся работа осуществлялась в этих стенах. Разработки хранились в сейфе, — она кивнула на нишу. — Там, внизу, в отдельном кабинете. Сейф простейший, вскрывается ломом. Здесь не требовалось навороченных систем, объект и без того безупречно охранялся. Эвакуировали базу в спешке — в угоду начальству, хорошо, что успели вывезти все ценное. Восемьдесят процентов боеприпасов подверглось утилизации, остальное увезли в Забайкалье, туда же — оборудование. Самые секретные помещения взрывали, учиняли завалы. — Даша тяжело вздохнула. — Специалист лежал в районной больнице, ему вырезали аппендицит в экстренном порядке, пациента доставили без сознания. Когда он пришел в себя, поднялся, выписался — объекта под названием «Выжинск-29» в природе уже не существовало. Персоналу выписали проездные и отправили в Москву, он даже не смог зайти на объект, здесь стояли часовые — опасались мародеров. Начальство посчитало, что его разработки и гроша ломаного не стоят. Закрутила жизнь, девяностые годы, борьба за выживание… Все изменилось через двадцать лет. Специалист работал в том же институте, что и я, — в институте ядерной физики Новосибирского Академгородка. Объявились вежливые люди с иностранным акцентом, поведали, что им известно о старой разработке и они бы очень хотели ее обрести. За неплохую, естественно, сумму. Доработать с учетом современных технологий — и будет бомба. В фигуральном, конечно, смысле. И снова опоздали на несколько дней — специалист скончался, у него был рак желудка…
— И обратились к тебе. Почему, кстати, к тебе?
— Так вышло… — ответила Даша.
— Ты спала с этим «специалистом»? Иначе откуда тебе известно?
— Спала, — вздохнула Даша. — В далеком детстве. Несколько раз — когда одной было страшно. Это мой отец…
— Прости, — Андрей отвернулся.
— Я пошла по его стопам. Он много мне рассказывал. Но никогда, пока не появились эти люди, не возникало желание вызволить эту старую, в основном рукописную, работу. Мы трудились по другим направлениям, та методика уже забылась.
— Почему же вежливые господа сами не поехали в тайгу? — поинтересовался Андрей.
— Так деньги же… — Даша фыркнула. — Зелень, блин, семейства бабловых. Им проще заплатить, чем бродить по этим страшным лесам, в которых они ни черта не смыслят.
— О какой сумме речь?
— Хочешь посчитать мои деньги? — обозлилась Даша. — Сумма достаточная, чтобы ради нее посидеть в тюрьме. Я ненавижу это государство… — зашипела она, подаваясь вперед. — Ненавижу, как только могу. Оно способно только отнимать, воровать, создавать людям проблемы… Государству плевать, что парень, который меня бросил, ловкий махинатор, отнял у меня квартиру. Оно не пошевелится, чтобы ее вернуть. Государству до лампочки, что у моей мамы отнялись ноги, а пенсия по инвалидности — четыре тысячи. Государству фиолетово, что моего родного брата убили в армии — в мирное время, всего лишь за то, что он отказался драить сортир. А сестра скончалась в больнице из-за врачебной ошибки — у хирурга родственные связи с начальником регионального Министерства здравоохранения, так что не трогайте его, он хороший. И вот теперь, дорогой Андрюша, у меня сестренки нет, у меня братишки нет… И если ты сейчас хоть заикнешься, что я продаю свою Родину, что я изменница, то я тебе врежу по челюсти вот этим прикладом и не посмотрю, что у нас с тобой была такая яркая ночь!
— Ты Даша? — перебил Андрей.
— Я Даша. Только фамилия другая. И не такая уж я и неженка, чтобы ты знал. Зина Кириленко действительно была моей подругой, хоть мы жили в разных городах. Мы общались по скайпу, она описала ситуацию, о которой я тебе говорила, — все в ней чистая правда. Я сама ей предложила: дали отпуск, могу приехать в Красноярск, люди посоветовали одно замечательное местечко в вашем крае. Можем отлично провести время вдали от мужчин и прочих проблем. Я решила, что будет лучше примкнуть к компании, чем одной бродить по незнакомой местности. Сбежать от девчонок на несколько часов несложно. Кто же знал, что тут плохие парни и вся эта война…
— Ты откровенная, — похвалил Андрей. — Неужели и вправду пристрелишь меня?
— Пристрелю! — она вскинула автомат.
Приступ ярости был налицо, в таком состоянии обычно и нажимают на спусковой крючок. Андрей закрыл глаза. Грохнула очередь, он даже вздрогнуть не успел. Посыпалась штукатурка со стены, забренчали по полу отстрелянные гильзы. Он приоткрыл глаза. Если слышишь выстрелы и при этом тебя не рвет на куски, то, наверное, не все так плохо. «Первая «семейная» сцена?» — озадачился он. Даша выстрелила в стену, отшвырнула автомат, села на пол, скрестив ноги, и окаменела. Слезы текли по щекам.
— Может, поможешь мне? — робко поинтересовался он.
— Отстань, — всхлипнула девушка. — Не до тебя. Видишь, я за гранью нервного срыва…
Он сделал еще одну попытку подтащить ногу. Было больно, он содрал кожу, но как-то удалось ее продвинуть. Обрушилось что-то рядом с ногой — слава богу, что ничего не отрубило. Он натужился, посинел, отжал от себя громоздкую конструкцию, начал выползать из-под нее, обливаясь потом. Он выдавился на свободу поступательными рывками, перевел дыхание. Поднялся, начал себя ощупывать. Ощущения сложные, но вроде все работало. Даша покосилась в его сторону, но ничего не сказала. Она уже не ревела в полный голос, а тихо всхлипывала. Он постоял над ней, покачал головой. Прогулялся за автоматом, повесил на плечо. Комментариев со стороны не поступало. Андрей постоял у ниши, в которую собиралась пролезть Даша. Ситуация была безнадежной. Вниз вели ступени. Вернее, когда-то вели. Похоже, вояки, занимавшиеся эвакуацией, неплохо тут порезвились. Взрывом вздыбило лестницу, прижало к двери. Сложились стены, завалили дверной проем, и теперь разобрать это несчастье смог бы только бульдозер. Или бригада силачей в течение недели. Другого входа в интересующие помещения, очевидно, не было.
