Кирилл Казанцев - Реанимация закона

– Курить надо бросать, – вдруг грустно произнес Быков. – Понимаю, что надо, а никак не могу. Ты там психологии всякие недавно изучал, что говорит современная наука? Какие способы изобрели для желающих бросить курить?

– Хотите самый простой и дешевый способ? Народное средство!

– Ну? – недоверчиво покосился на него Быков.

– Надо смочить всю сигарету до самого фильтра в молоке, а потом высушить. Если ее потом закурить, то гарантированно возникнет тошнота. Так постепенно начнешь относиться к сигаретам с отвращением. Или еще. Надо выкурить одну за одной несколько сигарет. До тех пор, пока не затошнит. Говорят, что большинство людей после этого сигареты даже видеть не могут.

– Издеваешься, да? – буркнул Быков, глядя на Антона исподлобья. – Хочется тебе меня до тошноты довести. Спасибо, помощничек.

– Да это же не я, это народные средства.

– Да знаю я, знаю. И сам пробовал, и знакомые есть, кто пытался накуриться раз и навсегда. Несколько часов проходит, и ты опять тянешься к пачке. Противно во рту, а тянешься. Так, знаешь ли, можно и передозировку никотина получить. Я тут в прошлом году травяные чаи пробовал. С корнем аира, еще какие-то советовали. Тоже, знаешь, в сочетании с никотином вызывают тошноту. Два-три раза в день пьешь и мучаешься. Редкостная мерзость, я тебе скажу! Надо силу воли иметь, чтобы его пить.

– Был эффект?

– Был, а как же! Счастье ощутил, когда пить его бросил, на мир по-другому взглянул. И желание закурить опять вернулось.

– Перейдите на легкие сигареты, на суперлегкие. Попробуйте постепенно свести курение на «нет».

– Пробовал… Только стал замечать, что затягиваюсь глубже и дольше, чтобы одной затяжкой вытянуть столько, сколько дает обычная сигарета. И естественно, стал курить чаще. Обычно пачкой в день обходился, а тут стал смолить по полторы, а то и по две, когда до полуночи на работе задерживаешься. Стереотипы это все, что раз сигарета легкая, то менее вредная. Я другое придумал, Антоша, я стал постепенно убавлять количество сигарет в день. Представляешь, рекорд у меня был две сигареты за день. Одна утром, а одна после обеда. Неделю держался! Перед собой гордый ходил, перед женой – гоголем и фазаном.

– А потом?

– А потом сорвался на вечеринке по поводу дня рождения старого приятеля. За вечер пачку высадил. На следующий день, как водится, поблажку себе устроил, разрешил три сигареты. Потом, попав у начальства «под раздачу», на нервах выкурил за день семь штук, после чего плюнул на все и снова стал курить, как и всегда, – по пачке в день. Такое удовольствие от жизни стал получать, просто чудо! И ведь, что интересно, физическое удовольствие сомнительное: в горле першит, в легких боль, одышка, а эмоциональный подъем ощущаешь. Правда, это раздвоение быстро прошло, и снова стал подумывать, как курить бросить.

– А пластыри, жевательные резинки? Их сейчас столько рекламируют.

– Вот именно, что рекламируют много, а результат – ноль. Зато денег за это сомнительное удовольствие дерут! С этими пластырями и резинками бросить курить можно только от жадности. Тут ведь дело в чем, Антон, физиологически я ведь не испытываю тягу к курению, меня психологически тянет. После еды, когда серьезный разговор, когда нервничаешь. Даже когда выходишь из дома на работу или из кабинета к стоянке машин. Пять раз подряд надо сходить к машине, и фактически пять раз закуришь. И еще момент. Может, курить и бросишь, а как потом избавиться от пристрастия к противоникотиновым пластырям и жевательным резинкам?

– Алексей Алексеевич, – неожиданно улыбнулся Антон, – а вы к чему этот разговор затеяли? Боитесь, что я курить начну?

– Эх, Антон, – туша в пепельнице окурок, проворчал Быков, – разве это самая страшная привычка у человека? Есть и пострашнее. Привычка нарушать закон, привычка жить за счет других, обманывать, оскорблять. Привычка быть подлецом.

– А мне это грозит?

– Тебе грозит другая грань. Привычка всех защищать.

– А разве это плохая привычка? По-моему, ее надо культивировать в людях с детского сада.

– С детского сада надо культивировать другую привычку, привычку исполнять свой долг, свои служебные обязанности! Это я не о тебе, конечно.

– Кажется, вы просто устали, Алексей Алексеевич, – сочувственно произнес Антон. – А курить надо бросать на определенном настрое. Поймать его в себе и рубануть с плеча: все, хватит, сколько можно, напрочь!

Наведаться к Славику в больницу Антону никак не удавалось. Собственно, он у мальчика ни разу и не был с момента, как тот пришел в сознание. Ирки было не слышно и не видно. Может, она днюет и ночует в больнице? В общем-то, это нормально.

Около десяти, когда Антон принял душ и вышел на балкон повесить мокрое полотенце, он увидел, как к подъезду подъехало такси. Ничего странного, но вот из машины вылез Иркин хахаль Серега, открыл заднюю дверцу и подал руку выбиравшейся из салона Ирке. Потом отпустил такси, а сам стал что-то говорить ей, причем с большим жаром, даже рукой жестикулировал. Что это он ее на такси катает?

Ирка стояла столбом и слушала. Даже сверху было видно, что она в состоянии апатии. Что мог ей втолковывать Серега? Уж ему-то Славик по барабану, и Иркино состояние тоже. Может, он в связи с этими событиями не получает свою привычную долю секса и проводит с ней работу в этом направлении? Не до такой же степени он циничный человек, чтобы не понимать, что с Иркой происходит? Антон вдруг понял, что в своем отношении к Сереге начинает утрачивать объективность.

Серега закончил жестикулировать, приобнял Ирку за плечи и чмокнул в щеку. Хм, забавно. У прожженного эгоиста проснулись чувства и к другим людям? Хлопнула дверь подъезда, Серега закурил и неторопливо пошел в сторону автобусной остановки. Антон подумал, что он тоже в какой-то степени эгоист, потому что будет сейчас допытываться у Ирки о состоянии Славика. Однако эта мысль его не остановила.

Антон дождался, когда она поднимется на этаж, откроет дверь, и только потом открыл свою.

– Ира, как ты? – Голос прозвучал в тишине подъезда невыносимо фальшиво и пошло, Антона аж передернуло от стыда за себя.

Ирка повернулась, посмотрела на него пустыми глазами. Голова чуть дернулась в неопределенном направлении, чуть дрогнули плечи. Попытка показать, что все вроде бы ничего, не получилась. Антон решительно закрыл свою дверь.

– Как там Славик?

– Нормально, – невнятно ответила Ирка. – Врачи сказали, что состояние стабильное. Представляешь, мне не разрешают находиться рядом с ним ночью.

– Может, у них на это есть какие-то свои специфические причины?

– А я же боюсь! – прозвучал веский довод Ирки, и ее глаза тут же наполнились слезами.

Решив, что реветь в подъезде так поздно Ирке не стоит, Антон затолкал ее в квартиру и закрыл за собой дверь. Бардак у Ирки был впечатляющий. Она не просто не занималась уборкой несколько дней, она, похоже, вообще забегала домой только что-нибудь взять, расшвыривая при этом все остальное.

– Ну, чего тебе бояться? – попытался Антон успокоить соседку. – Теперь Славик в надежных руках медицины, теперь все под контролем. И ухудшения нет, сама же сказала. Я смотрю, даже Серега к тебе изменился! На такси катает, успокаивает. Он не с тобой к Славику ездил? К нему он тоже изменился в лучшую сторону?

Ирка смотрела Антону в глаза, пока он вываливал на нее весь этот ворох вопросов. И тут он заметил, как в ее глазах что-то постепенно меняется. Он-то думал, что задает отвлекающие, успокаивающие бытовые вопросы, но, судя по выражению Иркиного лица, задел, видимо, что-то неприятное. Самое простое, что он прочел в ее глазах, – это страх. Там было много чего, но страх проявлялся сильнее всего. Не просто страх, а затравленный страх. Антону стало нехорошо.

– Ира, ну-ка! Давай рассказывай! Что там еще у тебя стряслось?

Он стал ее прямо в прихожей трясти за плечи и убеждать. Но реакция, которая последовала за этим, его удивила. Ирка вдруг широко раскрыла глаза, посмотрела на Антона так, словно впервые его увидела, потом в этих влажных глазах появилось столько мольбы, что она, казалось, сейчас выплеснется наружу вместе со слезами. Ирка буквально бросилась Антону на шею, прижалась к нему всем телом, стала неистово гладить и целовать его:

– Антошенька, миленький… я знаю, ты можешь… ты такой, ты сильный, ты поможешь мне, да?.. Я что хочешь для тебя сделаю, все-все! Ты только помоги мне, потому что я совсем одна… и ты так Славика любишь… Хочешь меня? Возьми, я отдамся тебе, я всегда буду твоя, ты только помани…

– Ты чего, Ирка? – забормотал Антон, пытаясь отодрать от себя женщину.

– Я же еще ничего, меня же можно еще, да? Вот гляди, какое у меня тело. – Ирка вдруг стала расстегивать на себе блузку, путаясь в плаще.