Татьяна Полякова - Моя любимая стерва
«Ты бы о своем уме переживал», — очень хотелось сказать мне, но обижать Гришу не стоило, чтобы не нарушить шаткое взаимопонимание, возникшее между нами.
— Я умею хранить тайны, — сказала я серьезно. — К тому же ты должен понять: женщины более мужчин склонны подмечать все вокруг. От меня может быть явная польза. Узнала же я по пыльным кроссовкам, что ты следишь за виллой?
С этим он не мог не согласиться и задумался. Нам принесли заказ. Дождавшись, когда официант отойдет от столика, я зашептала:
— А какое вы имеете отношение к Трофиму? Славик хоть и пакостный мужичонка, но на уголовника не похож, а ты вообще производишь впечатление порядочного человека.
— Э-э… — Он оглянулся, вздохнул и сказал:
— Давай поговорим о другом…
— О чем, к примеру? — нахмурилась я. — Славик хочет, чтобы я свела знакомство с хозяином виллы для каких-то неясных мне целей. Теперь выясняется, что человек этот опасен. И что я должна думать о вас в таком случае?
— Славик сказал, что ты должна свести с ним знакомство? — не поверил Гриша.
— Конечно, он сам сказал: откуда бы мне это взять?
— Да… на самом деле мы просто хотим… э-э-э… быть к нему поближе, чтобы в случае чего… — Он запнулся, а я нахмурилась:
— Чего? — спросила я, подождав немного и ничего не дождавшись.
— Ну… это долго объяснять… Если мы не сумеем договориться с Трофимом, он должен знать, что у нас есть возможность предупредить Жженого.
— Попахивает шантажом, — насторожилась я. — Только я все никак не разберусь, в чем тут дело?
— А тебе и не надо, — вдруг разозлился Гриша. — Сиди себе спокойно или лежи на пляже. Если Трофим появится, а он здесь обязательно появится, он тебя заметит и захочет помочь.
— То есть спасти? Вырвать из ваших рук? — сказала я, радуясь, что хоть что-то способна понять.
— Ну, мы просто рассчитываем, что, увидев тебя, он решит вернуть нам деньги…
— Ваши деньги?
— Конечно… то есть…
— То есть деньги, которые вы считаете своими, но которые на самом деле не совсем ваши. Трофим в этом уверен, а вы уверены в обратном, а я здесь для того, чтобы он прислушался к вашей точке зрения.
— Он нам должен, и все дела, — окончательно рассвирепел Гриша, обиженно сопя.
— Ладно, — я взяла его за руку и легонько пожала. — Я же не в обиду спрашиваю, а чтоб понять, что к чему.
Он посмотрел исподлобья, вздохнул и кивнул, словно соглашаясь.
Мы выпили шампанского, причем он провозгласил тост: «За тебя!» Я ответила: «За тебя!», и в результате мы выпили за нас. Гриша приналег на еду, а я стала смотреть в окно, наслаждаясь открывающимся отсюда видом.
Очень скоро мое внимание привлекла яхта. Белоснежная, узкая, вся устремленная вперед, она двигалась на малой скорости и плавно пристала к берегу. Я внимательно присмотрелась и смогла разобрать название на борту — «Чайка». В общем-то это меня не удивило: если есть яхта, отчего ею не воспользоваться?
— Посмотри, — тихо сказала я Грише. — Думаю, это должно заинтересовать тебя.
Он подался вперед, пытаясь разглядеть, что происходит на яхте. Через несколько минут на берег сошла женщина в светлом брючном костюме. Ее сопровождал молодой человек, очень высокий и широкоплечий. Даже крепыш Григорий рядом с ним показался бы малышом. Женщина и мужчина прошествовали к ресторану, стали подниматься по лестнице и через минуту вошли в зал.
На вид женщине было лет тридцать пять, капризное выражение лица, губы презрительно кривятся. По тому, как подскочил к ней администратор, стало ясно, что гости они здесь частые и уважаемые.
Женщина села за стол в трех шагах от нас, а молодой человек хмуро оглядел зал и устроился возле дверей за столиком на двоих. Ему принесли бутылку боржоми и стакан, с ними он и просидел все время. Я внимательно пригляделась к парню, пытаясь определить, кто он, и вскоре пришла к выводу, что он может быть только охранником. Должно быть, у его хозяйки здесь назначена встреча, иначе ее появление в ресторане выглядело бы довольно странно: лично мне не пришло бы в голову сидеть вот так в полном одиночестве. Впрочем, она могла рассуждать иначе, например, ей надоело стоять у плиты, стряпая себе ужин, и она отправилась в ресторан… Хотя вряд ли эта женщина стояла у плиты хотя бы последние полгода. Очень уверенная в себе особа.
— Кто это? — склонясь к Грише, прошептала я.
— Подруга Жженого. Говорят, она актриса. Даже в кино снималась.
— Да? — спросила я с сомнением и еще раз посмотрела на женщину. По мне, она больше похожа на разбогатевшую торговку. — А кто ее спутник?
— Охранник, — кивнул Гриша.
— И что, ее в самом деле необходимо охранять? — «Тоже мне ценный груз», — подумала я презрительно, а Гриша пожал плечами:
— Да брось ты, это больше для понта…
— Для чего? А… Ясно. Все-таки странные у людей фантазии.
Женщина с отсутствующим видом ковыряла вилкой в тарелке, глядя при этом в окно, затем неожиданно резко поднялась и вышла из зала. В ее движениях ощущалась нервозность, даже некоторая истеричность. Охранник неторопливо встал из-за стола, не выказывая абсолютно никаких эмоций, и пошел следом. Пользуясь тем, что хозяйка его не видит, он презрительно ухмыльнулся, и я сообразила: между ними что-то есть.
— Сколько лет Жженому? — задала я вопрос Грише.
— Что? — не сразу понял он. — А… Не знаю. Лет шестьдесят, наверное.
— Отлично.
— Что отлично? — нахмурился Григорий.
— Ничего. Просто это соответствует моим догадкам. Благодетель у этой актрисы старый, а вот охранник молодой, к тому же довольно интересный парень, я имею в виду, что некоторым женщинам нравится такой тип мужчин. Агрессивность они принимают за мужественность. Она наверняка делала ему авансы, и он пренебрег ее вниманием из чувства преданности хозяину, а может, и по какой другой причине. Лично я его прекрасно понимаю: в ней отсутствует шарм. Да и одета безвкусно, дорогие тряпки и никакого стиля. В общем, они не обрели взаимопонимания, в результате она его унижает, делая вид, что он вроде мебели, а парень платит ей презрением.
Гриша в продолжение моей речи сидел, открыв рот. Думаю, мой экскурс в психологию произвел на него впечатление.
— Почему ты так решила? — все-таки спросил он.
— Я наблюдательна, — ответила я, глядя в окно. На пристани парочка не появилась, значит, либо они решили прогуляться (то есть женщина решила), либо поднялись на верхнюю террасу, где уже играла музыка. Очень сомнительно, что прогулка по шоссе, забитому машинами, покажется такой мадам привлекательной, значит, терраса. — А не пойти ли нам потанцевать? — предложила я.
— Думаешь, она там?
— Думаю. Вдруг удастся с ней познакомиться?
Гриша расплатился, взял Ромео на руки (тот неожиданно зарычал, но под моим взглядом мигом успокоился), и мы стали подниматься по лестнице.
Танцевало всего несколько пар. Вход сюда стоил двадцатку, плюс обязательная выпивка. Подростки и те, у кого не было желания потратиться, сидели под деревьями, бесплатно наслаждаясь музыкой, южным небом и разноцветными огнями. Только один столик был занят. Разумеется, женщиной с яхты. Она смотрела вдаль пустым взглядом, лицо — точно маска, а бутылка пепси рядом не тронута. Охранник стоял в нескольких шагах от ее стола, привалившись к ограде, на лице скука и смирение перед судьбой.
Быстро стемнело. Черное небо украсилось россыпью звезд. Когда стихала музыка, слышался шум моря и стрекот цикад. Ночь, созданная для любви. Уверена, Гриша Думал так же, потому что неожиданно начал вздыхать и задерживать взгляд на моих достоинствах. Поскольку я целиком состою из достоинств, пялился он практически непрерывно.
Ромео остался за столом, а мы пошли танцевать. Вскоре стало ясно, мой спутник совершенно забыл о важной миссии, с которой сюда прибыл. Он заглядывал мне в глаза и пытался извлечь из своего словарного запаса что-нибудь подходящее к случаю. К счастью, нужных слов он не находил и продолжал просто вздыхать. Женщина обратила на нас внимание, взглянула сначала мельком, потом взгляд задержала. По ее губам скользнуло что-то похожее на улыбку, она осторожно посмотрела на охранника и нахмурилась. Пожалуй, тут присутствовало не только оскорбленное самолюбие, парень ей по-настоящему нравился.
— Тебе надо посетить туалет, — сказала я Грише.
— Зачем? — испугался он.
— Затем, что одной мне будет проще с ней познакомиться.
— Не хочу я тебя оставлять, — насторожился он, а я обиделась:
— Что за недоверие? Инициативу в массах надо приветствовать. Иди. В конце концов, можешь за мной подглядывать.
Последние слова Гришу обидели, он проводил меня к столу и довольно громко сказал:
— Я на минуту. — И поспешно удалился.
А я сняла обнаглевшего Ромео со стула (он положил лапы и морду на стол и грустно наблюдал за тем, как мы танцевали. Ромео очень ревнивый, он даже близость Максима не всегда приветствовал, а тут совершенно чужой нам человек). Я наклонилась к нему и зашептала в ухо, приподняв его на должную высоту:
