Татьяна Полякова - Моя любимая стерва
— Если ты думаешь, что тебе это сойдет с рук, то совершенно напрасно, — прямо-таки взбеленился он.
— Может, вы и со мной драку затеете? — решила я внести ясность — Не советую. Во-первых, я способна постоять за себя, в чем вы уже имели возможность убедиться, во-вторых, нанеся мне увечья, трудно было бы ожидать потом сотрудничества. Помнится, я, по вашему собственному утверждению, являюсь чьей-то мечтой, а мечта с синяками — это уже не мечта, а черт знает что такое. Так что сдерживайте свой темперамент.
Тут возле дома затормозила машина, и появился Гриша, а я опять задумалась, куда они ездят по очереди и зачем? Гриша, переодевшись в спортивный костюм, присоединился к нам. Увидев Славика, он нахмурился и нерешительно спросил:
— Что это? — Надо полагать, он имел в виду синяк, в настоящее время украшавший лицо компаньона.
— Спроси у нее, — зло ответил Славик, кивнув в мою сторону. На лице Гриши отразилось недоумение, он кашлянул и робко произнес:
— Неужели она?
— Нет. Но именно она спровоцировала скандал…
— На самом-то деле, — вмешалась я, — Вячеслав Сергеевич просто затеял жуткую перепалку с нетрезвыми молодыми людьми, в результате чего и получил незначительные увечья. Спровоцировала его на это собственная глупость. Интеллигентные люди потасовок не устраивают. — После этого вступления я поведала Грише о приключениях на пляже, разумеется, изложив события по-своему. Гриша слушал и изо всех сил старался не смеяться, но, судя по всему, мой рассказ поднял ему настроение, и правильно: во всем должно быть равновесие, к Гришиному уху прибавился Славин глаз — справедливость судьбы, не более.
Но худосочный думал иначе и стал ядовито комментировать мой рассказ. Выходило, что на пляже я вела себя неприлично, заигрывала с мужчинами и все такое. Отвечать на глупые выпады пострадавших от неумеренного самолюбия людей было бы ниже моего достоинства, поэтому я, презрительно улыбаясь, удалилась с веранды и, пользуясь тем, что мужчины продолжили беседу, заглянула в Гришину комнату.
Первое, что бросилось в глаза, его кроссовки. Они стояли у порога и вид имели плачевный, в том смысле, что были целиком покрыты белым налетом.
— Обувь надо мыть, — буркнула я и ушла к себе. Замерла у окна, глядя на море, и сказала Ромео:
— Немного дедукции, мой друг. Пошевелите ушами и подумайте, куда мог ездить Гриша? Судя по его кроссовкам, он лазил по скалам. А вилла, которой они так заинтересовались, как раз и стоит на одной из этих скал. Вопрос: почему она им так интересна? Славик сказал, что там должен появиться Трофим, но при этом хочет, чтобы я познакомилась с хозяевами. Согласись, это немного нелогично: мы можем встретиться на вилле с Сережей и оставить компаньонов с носом. — Ромео вильнул хвостом и слабо тявкнул, я еще немного порассуждала в том же духе, тут в дверь моей комнаты постучали, и на пороге возник Славик.
— Собирайтесь, Анна Станиславовна, — заявил он. — Пойдете в ресторан. — Я с сомнением посмотрела на его физиономию, а он торопливо добавил:
— С Григорием…
— У меня нет вечернего платья, — всполошилась я.
— У вас десяток платьев, и уж одно точно сойдет за вечернее. К тому же ваша красота так бросается в глаза, что на платье уже никто не обратит внимания.
— Вы так думаете? — насторожилась я.
— Разумеется. И не я один. — В этом месте Славик машинально коснулся ладонью заплывшего глаза, кашлянул и торопливо удалился, а я стала готовиться к выходу в ресторан.
Платья полетели на кровать, а я вертелась перед зеркалом и не могла решить, какое выбрать. Ко всему прочему у меня не было украшений. Конечно, мы на южном берегу, в небольшом поселке, где нравы должны быть демократичными, но отсутствие самого необходимого расстроило меня, и я немного приуныла. Гриша трижды стучал в дверь, а я трижды просила еще немного подождать. В конце концов выбор пал на платье лимонного цвета, с открытыми руками и спиной. Скромно и вместе с тем элегантно, к тому же не требует особой прически.
— Ты когда-нибудь выйдешь оттуда?! — рявкнул Гриша.
Все мужчины одинаковы, никакого терпения. С тяжелым вздохом я покинула комнату. Разве так собираются в ресторан? Гриша ждал на веранде, одетый в светлые брюки и легкую рубашку, выглядел очень внушительно, брюки и рубашка хорошего качества и стоили денег, я с облегчением вздохнула, по моим представлениям, Грише ничего не стоило отправиться в ресторан в спортивном костюме. Он взглянул на меня, кашлянул и спросил нерешительно:
— Ну, идем, что ли?
После нашей ночевки под открытым небом Григорий заметно переменился, говорил, понизив голос, и старательно отводил глаза. А еще краснел. Что и сделал незамедлительно после моего комплимента:
— Ты очень интересный мужчина.
Коварный Славик, услышав это, скроил премерзкую физиономию и удалился, я взяла Григория под руку, и мы покинули дом.
Ресторан располагался у подножия горы. От закрытой террасы вверх шла лестница к еще одной террасе, уже открытой. Надо полагать, оттуда был прекрасный вид. Верхняя терраса служила как бы естественным продолжением горы, от деревьев заасфальтированную площадку отделяла невысокая ограда из белого камня, с одной стороны террасы стояла легкая плетеная мебель, с другой были расставлены скамейки, там же находилась площадка для танцев, а чуть выше над ней располагались сами музыканты. Сюда вело множество тропинок, которыми охотно пользовались мальчишки. Они устраивались на ограде, слушали музыку и наблюдали за танцующими. Таким образом, ресторан совмещал две функции: ресторана как такового и танцплощадки. На верхней террасе подавали только прохладительные напитки и пиво. Развешанные на деревьях лампочки уже включили, и они призывно подмигивали, создавая праздничное настроение.
К ресторану мы шли пешком по тропинке вдоль виноградника, это заняло не больше пяти минут. Гриша за это время не сказал ни слова, а руку, согнутую в локте, к которой я усердно прижималась, держал так, точно участвовал в какой-то сложной и исключительно важной церемонии.
Ромео трусил следом за нами. Несмотря на увещевания Григория, я не позволила оставить его дома.
— Собаку в ресторан не пустят, — вздохнул он.
— Ромео что-нибудь придумает, — утешила я.
Желающих посетить ресторан было не так много, в основном люди поднимались на верхнюю террасу, может быть, поэтому администратор встретил нас чрезвычайно любезно.
— С нами собака, — сверкая всеми своими зубами, сообщила я. — Его совершенно не с кем оставить. Надеюсь, вы не будете возражать, если он немного полежит под столом?
— Э-э, — начал молодой человек, я кивнула и сказала с благодарностью:
— Спасибо.
Мы устроились у окна с видом на бухту. Ромео попытался взобраться на стул, я нахмурилась, и он залез под стол.
— И не вздумай тявкать, — предупредила я. — Мы здесь отдыхаем или по делу? — задала я вопрос Грише после того, как он сделал заказ.
— Мы ведь не просто так пожаловали за две тысячи километров, — кашлянув, точно извиняясь, заметил он.
— У тебя есть конкретные планы на сегодняшний вечер или это выстрел наудачу?
— Пока у нас все выстрелы наудачу… — вздохнул он.
— Ты сегодня следил за виллой? — перешла я в атаку.
— С чего ты взяла? — попробовал он удивиться.
— Брось… я видела твои кроссовки, а еще бинокль.
— Ты заходила в мою комнату? — не поверил он.
— Так… заглянула. Видишь ли, я любопытна. И ужасно не люблю, когда мне морочат голову. Что там с этой виллой?
— Ничего, — пожал он плечами слишком поспешно для того, чтобы я поверила в его искренность.
— Ты можешь мне доверять, — сказала я, глядя на него самыми правдивыми глазами на свете. — После того, что мы вместе пережили, глупо секретничать…
— Ну… Мы действительно приглядываемся к этой вилле.
— Вас интересует ее хозяин? — решила я закрепить успех. — Кто он такой?
— Крутилин Иван Андреевич, — зашептал Гриша, перегибаясь через стол ближе ко мне. — Больше известен под кличкой Жженый…
— Никогда не слышала, — пожала я плечами.
— Откуда тебе слышать? — хмыкнул Гриша. — Очень серьезный человек.
— Так зачем вам этот серьезный понадобился? — продолжала я настойчиво задавать вопросы.
— Он нам без надобности. Зато здесь обязательно должен появиться Трофим.
— За документами и помощью? — подсказала я.
— Ага, — хмыкнул он с таким видом, что сразу стало ясно: это «ага» следует понимать в ироническом смысле.
— Тогда зачем ему здесь появляться?
— Ты что-нибудь про Трофима знаешь? — нахмурился Гриша.
— Нет, откуда?
— Ну и не надо… все это… в общем, не для женских ушей. Язык у вас, как известно, длинный, а ум короткий.
«Ты бы о своем уме переживал», — очень хотелось сказать мне, но обижать Гришу не стоило, чтобы не нарушить шаткое взаимопонимание, возникшее между нами.
