Татьяна Полякова - Мавр сделал свое дело

— С какой стати?

— Должна быть причина. Например, она знала, что это он убил дядю. Да-да, все просто.

— Ага. Знала и целый месяц молчала и даже зачем-то пошла к нему ночью. Чтобы по голове получить?

— Может, у нее были сомнения в том, что он убийца, а в тот вечер они рассеялись.

— И она не позвонила в милицию, а побежала к нему?

— Да, это, пожалуй, не годится. Но он ведь зачем-то приходил в дом?

— Ты знаешь зачем. Его интересовала скульптура. Точнее, записка, хотя и скульптуру, и записку он бы и так вскоре получил.

— Сплошные загадки, — пожаловалась Танька и загрустила. — Вот что, — сказала она, немного помолчав и мрачнея с каждой минутой все больше и больше. — Надо искать адвоката. Путного. Валька не годится. Поеду к Марку, у него полно знакомых, может, кого посоветует.

— Что значит «поеду»? — не поняла я.

— Ты здесь побудь, — ласково защебетала она. — Надо еще день продержаться.

— Какой день?

— Ты что, забыла? По завещанию, родственники обязаны прожить здесь три дня. Если все разрешится благополучно… Прикинь, как будет обидно, если мы лишимся денег просто потому, что ты уехала на день раньше.

— Вот ты и оставайся, — разозлилась я.

— А ты что будешь делать? Сидеть дома и нервничать? Лучше нервничай здесь, а я переговорю с нужными людьми и все улажу. От меня там гораздо больше пользы, чем здесь.

Насчет пользы в самую точку. Я хотела сказать Таньке, что думаю по этому поводу, но лишь вздохнула. Перед лицом опасности сестры должны поддерживать друг друга, а не ругаться.

— Ладно, — вяло кивнула я. Танька меня расцеловала и засобиралась в город, а я легла спать, не придумав ничего умнее.

Разбудил меня телефонный звонок. Звонила сестра, и голос ее дрожал от возбуждения:

— И ничего мы не подозреваемые номер один. То есть, конечно, и нас подозревают, но не больше других. Я к Марку ездила, он переговорил с кем следует, и ему сказали: подозреваются все, потому что теоретически карлика мог убить кто угодно, и Ирину, само собой, тоже. А то, что его нашли мы, скорее говорит о нашей невиновности. Конечно, сказали они, девки, то есть мы с тобой, чего-то темнят и недоговаривают, но это может быть от страха. И Самарский их вовсе не убедил. Говорили с ним вежливо, потому что человек он большой, но со счетов и его не сбрасывают. А ты нос повесила. Да, вот еще что. Вскрытие уже было, Леопольда утопили где-то между часом и тремя. Точнее сказать не могут. Смотри, что делается, а в кино всегда говорят с точностью до минуты. Мол, без десяти час шваркнули его по башке… Ты не помнишь, сколько времени было, когда мы Самарского в кабинете застукали?

— Где-то около часа, — ответила я, напряженно припоминая. — Может, чуть позднее.

— Вот-вот. Он, вражина, карлика утопил, потому что тот его возле дома застукал, а еще раньше видел, как он с Иркой разделался.

Версия, в общем-то, и мне нравилась. Вот если б еще знать, с какой стати Самарскому так свирепствовать? То ли дело родственники, им есть из-за чего рисковать, наследство немалое.

Я почувствовала себя значительно лучше, прежде всего потому, что немного поспала, но и слова Таньки внушали определенные надежды. То, что ночью в доме было тихо, вовсе не значит, что все его обитатели спали. И в ночь убийства Ирины по меньшей мере двое соврали, что никуда не выходили, это не считая меня. Так что в милиции правы: подозреваются все.

В дверь постучали, я ответила «да», и в комнату заглянул Антон.

— Не хотите поужинать? — робко предложил он. Я поблагодарила. Умылась, а потом пошла в столовую, где собрались все обитатели дома.

Только Виталий все еще отсутствовал. Вера и Маша при моем появлении не подняли глаз от тарелок, Андрей громко поздоровался и закашлялся. Я устроилась за столом, и хоть чувство голода имело место, кусок не лез в горло.

— Это просто ужасно, — вдруг сказала Вера.

— Что ужасно? — растерянно спросил ее брат.

— То, что здесь происходит. Мы все подвергаемся опасности. Второе убийство за два дня. Не Дубровка, а какое-то Чикаго.

— Ты можешь уехать, — съязвил Антон. — Никто тебя здесь не держит.

— Ага, я уеду, а ты захапаешь все денежки.

— Перестаньте, пожалуйста, — попросил Андрей, косясь на меня. — Кому понадобилось убивать этого несчастного? — добавил он задумчиво. — Ведь он к наследству не имеет никакого отношения.

— Так ты что, действительно думаешь, что Ирину убил кто-то из нас? — воскликнула Вера.

— Меня больше интересует, что за мерзавец соврал в милиции, что в ночь убийства Ирки меня не было в доме, — сквозь зубы сказала Мария. — Сегодня менты мне всю душу наизнанку вывернули своими вопросами. Убила бы сволочь за такое вранье.

И тут Андрей всех нас поразил.

— Тебя ведь действительно не было, — тихо, но уверенно сказал он.

— Что? Так это ты настучал ментам?

— Если мы все будем врать, они никогда не найдут убийцу.

— Значит, все-таки ты. Большое тебе спасибо.

— Я не стучал ментам, как ты выразилась. Но хотя бы, когда мы одни, давайте не врать друг другу. Иначе действительно начнем подозревать всех.

— Откуда ты знаешь, что меня не было в доме? — после непродолжительной паузы спросила Маша.

— Видел в окно, как ты уходила и садилась в машину. Не очень-то ты беспокоилась о конспирации, иначе бы назначила встречу подальше от дома.

— Да, у меня было свидание. Что с того? А соврала я, чтобы не объясняться с мужем.

— С кем свидание? — заинтересовалась Вера.

— Тебе-то что? С соседом.., мы случайно познакомились.

— Когда? — нахмурился Антон. — Он живет здесь недавно, а ты приехала вместе с нами. Ты что, была у дяди…

— Я познакомилась с ним в ресторане в день приезда, то есть позавчера. Вы сидели здесь с Ириной, а я ушла прогуляться. Вспомнили? Он назначил мне свидание. Вот и все. Я вернулась домой под утро. Надеюсь, что мой муженек все это время сладко спал. Я дала ему двойную дозу снотворного.

— Вот стерва, — хохотнул Антон.

— На себя посмотри, борец за нравственность.

Выходит, Кирилл далеко не так неприступен. Не успел познакомиться с Машей и уже ублажал ее в машине. Не знаю почему, но меня это здорово разозлило. А я-то напридумывала: он влюблен и все такое… Подобные типы никогда не влюбляются. Они используют женщин в своих интересах. Любопытно, что у него за интерес? Хотя, может, и интереса-то никакого, сплошная физиология. А вдруг они давно знакомы, а она скрывает правду, потому что… Додумать до конца свою мысль я не успела. Дверь распахнулась, и в столовую стремительно вошел Самарский. Лицо его пылало, глаза метали молнии, в общем, человека просто переполняли гнев и негодование. Я решила, что эти чувства относятся ко мне, и не ошиблась.

— Будьте добры объясниться, что за чушь вы выдумали со своей сестрой? — тихо, почти шепотом сказал он, приблизившись ко мне на опасное расстояние. Прозвучало это грозно, я бы даже сказала зловеще. Однако я ожидала этой встречи, внутренне подготовилась и миролюбиво предложила:

— Давайте пройдем в гостиную для объяснений.

Присутствующие вытянули шеи, а Самарский на мгновение смешался, затем здравый смысл победил, и он первым проследовал в гостиную. Я шла за ним, разглядывая его спину.

В гостиной он резко повернулся и произнес:

— Я вас слушаю.

— «Что касается меня, вы можете ни о чем не беспокоиться», — сказала я спокойно. Он чуть приподнял брови.

— Как я должен это понимать?

— Буквально. Я цитирую записку, которую вы нашли в скульптуре. Теперь вспомнили? — Он все-таки растерялся. Взгляд его лишился твердости, в нем даже наметилось легкое смятение. — Вы были ночью в кабинете. И соврали в милиции. И я очень хотела бы знать: почему? Насколько мне известно, карлик погиб приблизительно в то время, когда вы были здесь. И у меня есть все основания полагать, что вы причастны к этому.

— Да вы с ума сошли, — усмехнулся он, но твердости в его голосе не было.

— Карлик бродил возле дома в ночь убийства Ирины, о чем вам наверняка известно.

— Откуда? И при чем здесь смерть Ирины? Какое я могу иметь к этому отношение?

— Она ведь шла от вас. Вы сказали, она просила у вас помощи, но так ли это…

— С какой стати мне убивать Ирину и какого-то карлика? — возмутился он, кстати, вполне искренне.

— А с какой стати вам врать, что вы не были ночью в доме? И не взяли записку? И с какой стати добропорядочному гражданину проникать в чужой дом, точно вору?

На эти вопросы Самарский отвечать не пожелал. С достоинством на челе он обошел меня и молча покинул комнату. А я, вздохнув, вернулась в столовую.

— Он что, действительно был в доме? — взволнованно спросила Вера.

— По крайней мере, человек, которого мы с сестрой видели в коридоре, очень на него похож.

— Невероятно. Что ему здесь понадобилось? Он это как-то объяснил? — Вопросы следовали один за другим.

— Вы же слышали, он все отрицает.