При попытке выйти замуж - Анна Жановна Малышева
— Насколько я понял, выкуп со всех хотят одинаковый. Но как? Какую технологию перевода денег они предлагают?
— Они не навязывают нам какую-то жесткую технологию. Но хотят, чтобы мы все, более-менее одновременно, связались со своими фирмами и велели им перевести деньги на их счет, — объяснил Тропин. — Как бы для покупки дома. Мы все, насколько я понимаю, оказались в этом прелестном местечке из-за нездоровой страсти к загородному жилью. Мы подыскивали себе фазенды стоимостью примерно в пятьсот тысяч. Следовательно, делают вывод наши похитители, у нас есть возможность выдернуть такие деньги из дела. Все гениально просто. По нашему поручению деньги переводятся с наших счетов на их счет. Если все проходит спокойно и никто их не ловит за руку, они нас отпускают, а сами исчезают.
— А если нет?! — Кузнецов поморщился.
— А зачем им наши трупы? Они же не маньяки и, насколько я понимаю, даже не уголовники. Они просто придумали умную комбинацию. Когда Психолог говорит, что не хочет брать греха на душу, я ему верю. — Тропин объяснял терпеливо, не раздражаясь.
— А кто они? Кто такой Психолог? — спросила Виолетта.
— О-о, девушка проснулась, — хлопнула в ладоши Наталья. — Поздравляю.
Было не совсем понятно, кого она поздравляет, но почти все присутствующие кивнули, как бы принимая поздравления на свой счет.
— Психологом его прозвала Маша, — ласково сказал Гинзбург. — И мы все согласились, хотя на психолога он похож меньше всего. Действует он грубо, топорно, существо, судя по всему, приземленное и кровожадное, но он изо всех сид пытается нас перехитрить, загипнотизировать, внушить доверие к себе. Такой, знаете ли, антипсиходог.
— Сволочь он! — рявкнул Зуб. — Скотина!
— Скотина — да, — согласился Тропин. — А кто они такие и кто там главный в их банде — этого мы не знаем.
— Мне кажется, что вы недооцениваете Психолога. — Люда, жена Максимова, тоже решила поучаствовать в беседе, — меня он, например, убедил в том, что убивать нас они не собираются. Логика в рассуждениях Психолога определенно есть. Он говорит: зачем нам вас убивать? Только лишний шум. Восемь трупов — это приличный скандал. То есть почему восемь? С вами, — Люда подарила Кузнецову и Виолетте широкую улыбку, отчего последняя чуть не лишилась чувств, — трупов будет на два больше. Вся милиция будет стоять на ушах, землю рыть. А так, без убийств, — все гораздо спокойнее. Ну, грабанули нескольких нуворишей, ну, свистнули у них деньги…
— Как я понимаю, гарантий нашей безопасности — никаких? — задал Кузнецов риторический вопрос.
— Но и выбора никакого, — подхватил Максимов. — Условия здесь выдвигаем не мы. Поэтому надуваться и корчить из себя…
— Тебе куда уж больше надуваться, Саша, — перебила его добрая Наталья, — и так уже сто шестьдесят кэгэ.
— Мы знаем в лицо только одного Психолога, если не считать двух охранников, но они — мелкие сошки, — задумчиво протянул Тропин. — Он сматывается из страны, как только деньги поступают на счет.
— Как я понял, вы все созрели для расставания с кровно заработанными, — констатировал Кузнецов.
— Видите ли, — улыбнулась Люда, — нашим мужчинам денег не жалко. Но они хотели бы поторговаться. Типично мужская логика: заплатим сколько надо, но имейте совесть, в конце концов. Мой Саша говорит, что у Психолога морда треснет. Паша его активно поддерживает. Что касается нас с Натальей, то мы считаем, что не треснет и что платить придется, не сегодня, так завтра. Нам бы хотелось сегодня, потому что обстановка, — Людмила с неодобрением осмотрела стены барака, — начинает приедаться.
— Да, хотелось бы поторговаться! — Зуб злобно стукнул кулаком по столу. — Я три года пластался, как сраный веник, за эти бабки. Уродовался, пацанов строил! И на тебе — отдай. Щаз!
— Мне вот что интересно, — набросилась Наталья на мужа. — Если бы меня похитили и потребовали такой выкуп, ты бы заплатил?
— Конечно, дорогая, — спокойно ответил Тропин.
— Так заплати! Меня же похитили. Считай, что платишь за меня, а сам, если тебе нравится, можешь оставаться здесь.
Тропин улыбнулся:
— Милая моя, не я один решаю. Заплатить должны все одновременно. Договорись с Пал Палычем, с Ильей Дмитриевичем, с Сашей — и вперед.
Наталья резко встала, и Виолетта испуганно отпрянула: ей показалось, что сейчас Наталья самым решительным и небезопасным для окружающих образом начнет договариваться с Зубом, Гинзбургом и Максимовым. Нет, оказалось, что природа боевого настроя жены Тропина совсем иная.
— Кто сегодня моет посуду?! — с надрывом спросила она. Таким трагически-напористым тоном уместнее было бы спросить: «Кто наконец отдаст всю свою кровь больным детям?»
Маша и Люда переглянулись и едва сдержали улыбки. Виолетте показалось, что Наталью здесь не воспринимают всерьез. Сама же Наталья оценивала ситуацию строго наоборот. Было похоже, что она ощущает себя хозяином и начальником жизни.
— Посуду будут мыть… Максимовы, — вынесла Наталья страшный приговор.
— Мы вчера мыли, — спокойно возразила Люда.
— Тогда ты, Мария. — Тропина уперлась в Машу воспаленным взглядом.
— А я сегодня ужин готовила, — хихикнула Маша.
— Какая проблема, — Кузнецов сделал примиряющий жест, — давайте я помою.
На него зашикали.
— Пусть девочки разбираются сами, — тихо сказал Гинзбург. — Не надо вмешиваться.
Кузнецов удивился, но спорить не стал. Если присутствующим нравится развлекаться таким образом — пусть. Но было поздно — Наталья Тропина вцепилась в добровольца мертвой хваткой:
— Отлично! Вода в ведре, вот губка, вот полотенце. Спокойной ночи.
Провожаемый сочувственными взглядами, Кузнецов поплелся к некоему подобию кухонного стола. А Виолетта разозлилась — вот дурак, пошел на поводу у этой стервы. Пусть теперь сам колупается. «Вот Тропин, — неожиданно для себя подумала Виолетта, — ни за что не стал бы так унижаться. Видно, что сильный человек». И она посмотрела на Сергея Тропина с особой теплотой и интересом: несправедливо, что такой классный мужик мучается с такой отвратительной бабой. Ой, как несправедливо…
Глава 14
АЛЕКСАНДРА
Всеобщее расслабление по случаю Нового года опять совпало со всеобщим напрягом по случаю выпуска новогоднего номера на 31 декабря. Начальство велело по капле выдавливать из себя нечто совершенно особенное, праздничное и веселое и складывать из этого заметки. На редколлегии было грозно заявлено, что одними гороскопами и анекдотами удовлетворить завышенные требования начальства на этот раз не удастся. Мой непосредственный начальник Александр Иванович Полуянов по кличке Майонез, собрав сотрудников отдела происшествий утром 30-го, сформулировал это так:
— Нужны смешные несчастья, связанные с новогодней тематикой.
Сева Лунин — корреспондент нашего отдела — показал мне под столом большой палец, в том смысле, что только Полуянов может выдавать такие перлы.
— Допустим, — продолжал Майонез, — кто-то подавился новогодним
